Читать интересную книгу Иллюзия свободы. Куда ведут Украину новые бандеровцы - Станислав Бышок

«Почему во Львове и в Украине в целом издается и продается столько книг, переведенных не на украинский, а на русский язык? Почему в наших маршрутках звучит москальская попса и москальская реклама? Чтобы бороться с этим мы должны прибегнуть к агрессивному сопротивлению. И я прошу вас об этом агрессивном сопротивлении против всего москальского», — призывает партийцев Ирина Фарион. По её словам, такая радикально негативистская риторика не есть проявление русофобии, но лишь призыв к защите украинского языка и культуры, украинского этноса от размывания волной глобализации и унификации.

Поскольку, исходя из «официальной» партийной историографии, на протяжении последних 400 лет Украина находилась под гнётом России, то именно со всем российским (точнее, конечно же, русским) и следует бороться противникам мировой глобализации. При этом идея украинизации традиционно двуязычного Киева или, тем более, русскоязычного Харькова, не говоря уж о героическом Севастополе, не кажется «свободовцам» проявлением той же самой насильственной глобализации и унификации, только в масштабах одной страны. «Двуязычие не исторически сложилось, а стало наследием московской оккупации, репрессий, геноцида, смешанных браков, запрета украинского языка, спланированную и естественную миграцию», — открывает одно-партийцам глаза на окружающую действительность пани Фарион.

12.5. «Не мы такие — жизнь такая»

«Не мы такие — жизнь такая», — эту фразу произносит один из криминальных персонажей популярного фильма «Бумер», мотивируя собственное жестокое и агрессивное поведение. В психологической науке данное явление называется проекцией.

Проекция — это один из наиболее распространённых механизмов психологической защиты. Проекция — свойство человеческой психики некоторые собственные качества, как правило негативные (злость, агрессивность, лживость, стремление к доминированию, невежественность), полностью отрицать в себе, но приписывать («проецировать») окружающим. Тем самым решается проблема повышения самооценки и строится чёрно-белая картина мира, где «хорошему» Я противопоставляются «плохие» Они, наделённые всеми теми скверными качествами, которые Я не признаёт в самом себе.

Негативные качества индивид может «проецировать» не только на отдельных людей, но и на большие группы — сторонников той или иной «плохой» идеологии или религии, представителей той или иной «плохой» страны или народа и т. д. И, создав с помощью проекции чёрно-белый мир, такой индивид начинает выстраивать с ним соответствующие чёрно-белые отношения, защищаясь от мнимой агрессии окружающих и даже, зная об их «истинных» намерениях, нанося им превентивный удар. Если же «плохие» Они не желают вести себя так «плохо», как о них думает склонный к проекции индивид, то у него остаётся два пути: либо признать неправоту своих отрицательных оценок, либо заставить, спровоцировать «плохих» Их вести себя по отношению к нему в соответствии с его собственными убеждениями.

Чем менее критичен человек к самому себе, к своим мыслям и поступкам, тем с большей вероятностью он будет проецировать часть своих качеств вовне и тем с меньшей вероятностью он сможет отказаться от своей чёрно-белой картины мира. Сон разума рождает чудовищ, как говорят в Испании. Кстати, о чудовищах…

12.6. Сон разума рождает чудовищ

Склонность к образованию сверхценных идей и к переоценке значимости своей личности — основные признаки параноидной (иногда говорят: паранойяльной) акцентуации личности. Акцентуация личности — состояние не патологическое, это лишь «заострение», чрезвычайная выраженность тех или иных черт характера. Сверхценная идея, которая завладевает сознанием параноидной личности, не поддаётся коррекции, любая критика «отскакивает» от неё, а тот человек, который пытается указать на несостыковки в рассуждениях и выводах параноика, тут же записывается им во «враги».

В националистических организациях, а ВО «Свобода» здесь является ярким примером, число параноидных личностей значимо выше, чем в среднем по обществу. Сама идеология притягивает людей, склонных к чёрно-белому восприятию мира, или же способствует формированию бинарной системы мышления в духе «друзья» — «враги». Причём «врагов» всегда гораздо больше. Они есть и внутри нации, и вне её, и внутри страны, и за границей.

В чёрно-белом мире, где нас окружают полчища врагов, только одна идеология и только одна партия способны противостоять наступлению кромешной «тьмы внешней». И если для риторики оппозиционных политических сил в принципе характерны лозунги в духе «только мы можем спасти страну от [вставить, от чего именно]», являющиеся лишь фрагментом продуманной рекламной кампании, то «свободовцы» по-настоящему верят в свою высокую миссию, называя коллег по оппозиции «попутчиками на одну станцию». (Напомним, перед выборами в Верховную Раду 2012 года «Свобода», «Батькивщи-на» и УДАР Виталия Кличко заключили соглашение о совместных действиях.)

Несмотря на декларируемую нейтральность в отношении этнических русских и/или русскоязычных граждан, молодые «свободовцы», даже представители традиционно русскоязычных регионов Украины, при обращении к ним на русском языке отвечают исключительно по-украински. Правда, они мотивируют это тем, что по-русски они говорят плохо, однако это представляется весьма сомнительным. (Отметим, что подобный же тренд на «забывание» русского языка имеет место и в среде либеральной оппозиции, в частности у «Батькивщины», функционеры которой в личном общении порой всё-таки переходят с украинского на «забытый» русский язык, на котором прекрасно говорят «не под запись».)

«Свободовцы» склонны интерпретировать любые факты, связанные с историей или современностью российско-украинских отношений, сугубо с точки зрения желания «русского империализма» захватить, закабалить, подмять под себя маленькую, но столетиями стремящуюся к независимости Украину. У партийцев, например, в настоящее время (осень-зима 2012 года) муссируется слух о том, что президент России Путин, недовольный партией «Единая Россия», решил создать новый политический проект на базе идеологии «реваншизма и неосталинизма» (!), деятельность которого будет распространяться не только на территорию России, но и на сопредельные государства, прежде всего — правильно! — на Украину.

Если в российской политике всего лишь несколько лет назад, с подачи Кремля, было модно обвинять оппонентов в «работе на Госдеп США», то в тренде современной украинской политики — обвинения противников в «работе на Кремль» и «получении инструкций с Лубянки». Например, предвыборный слоган партии бывшего президента Виктора Ющенко «Наша Украина» гласил: «Единственный, неподконтрольный Кремлю». (Напомним, в 2004 году Тягнибок агитировал за Ющенко жителей Западной Украины.)

Несмотря на все заявления о «самостийности», по факту украинская политика, в том числе украинский политический национализм в интерпретации ВО «Свобода», не может или не желает отделиться от образа «Большого брата» в лице России, всегда действуя «с оглядкой» на неё. Россия для них — не только и не столько реально существующее государство, сколько сплетение мифов и объект постоянных проекций страхов и, реже, надежд.

12.7. Коллективизм как преодоление индивидуализма

Значительную долю активистов ВО «Свобода» составляют студенты вузов, в том числе и самых престижных. Среди киевских студентов-«свободовцев», с которыми нам удалось пообщаться, большинство живут в общежитиях, так как приехали из других регионов страны. Характерно, что многие из них всерьёз заинтересовались политикой и вступили в партию уже в Киеве, тогда как, находясь на своей малой Родине, они были вполне аполитичными. Попав из тихой провинции в современный европейский мегаполис, легко потеряться. Здесь больше стрессов и поводов для тревоги. У ВО «Свобода» же есть наработанный имидж реального братства, своего рода современного «маннербунда», где тебя всегда поддержат, подставят дружеское плечо, не оставят в беде.

Среди причин, побудивших их присоединиться к «Свободе», молодые люди, называли и «культурный расизм» русскоязычных киевлян. То, что в Москве или Петербурге называют снобизмом коренных жителей по отношению к приезжим из «замкадья», украинцами-провинциалами, оказавшимися в Киеве, воспринимается достаточно болезненно. Отсюда, очевидно, проистекает и желание «украинизировать» даже традиционно русскоязычную столицу Украины.

Подростковая обида на русскоязычных киевлян, пусть они будут хоть трижды «этническими украинцами», проецируется на русских, которые, исходя из официальной партийной (да и государственной, отчасти, тоже) мифологии, «насильно русифицировали украинцев». Иными словами, согласно «свободов-ской» мифологии, столичные жители выражают своё превосходство по отношению к провинциалам не в силу самого факта своей «столичности» или дурного воспитания, но из-за столетий угнетения и русификации со стороны Российской Империи и СССР.