В ответ на бессмысленное требование послышался хохот.
– Ты бы еще у Деда Мороза паспорт потребовал!
– Так ты – Дед Мороз?!
– Да! И у меня есть для тебя подарочек! – хмель пробудил у Горелова спящую фантазию. – Повернись ко мне задом, а к северу передом!
– А где тут север? – совершенно потерявший ориентиры в реальности Вуйко А.М. завертел головой.
– Там, где у тебя будет нос! Кругом!
– Ага, конечно, – он выполнил привычную команду, однако внутри было такое чувство, словно бы чего-то для полного счастья все же не хватает.
– Закрой глаза!
Майор закрыл глаза и блаженно улыбнулся. Не хватало именно этого. В воздухе разлился дурманящий аромат новогодней ёлки.
***
Едва друзья вышли за пределы городской черты, как Семен неожиданно остановился и с упреком посмотрел на Димку.
– Ты чего? – поинтересовался тот, тоже останавливаясь.
– Из-за тебя я забыл попрощаться со спящей женой!
– Со спящей-то зачем прощаться? – Самохин сделал круглые глаза. – Она ведь и проснуться может!
– Ну, она же у меня не Спящая Красавица, – возразил Семен, с трудом догадываясь, что имеет в виду.
– И что ты предлагаешь? – не без соболезнования спросил приятель, понимая, что Саньковскому не мудрено сломаться после всего пережитого за последние годы. Инопланетяне, жена и теща – все это слишком для одного человека.
– Давай вернемся, и я поцелую ее на прощание...
– Какое прощание? Все равно больше трех-четырех часов там не высидим!
Однако Семен был непреклонен, и Димка пустил в ход последний козырь:
– Возвращаться – плохая примета!
– Ты же говорил, что в приметы не веришь! – резонно парировал Саньковский и этим добил Самохина окончательно.
– No problem, – только и смог выдавить тот из себя.
Проходя мимо снежной бабы, они услышали как с ней общается мужик неопределенной наружности.
– Видишь, – Димка толкнул друга, – что бывает от постоянного недопивания.
– По-моему, наоборот, – фыркнул тот.
– Ничто не заменит нам простого человеческого общения! – менторским тоном процитировал Самохин Диогена. Во всяком случае, он был твердо убежден, что цитирует именно того. – Вот ведь хочется человеку общаться, но не с кем...
– Была бы у него жена...
– Кому и снежная баба жена! Спорим, он называет ее в приступах интимной нежности Снежной Королевой?
– Подожди-ка, – по мере приближения к человеку, которому нравилось крутить любовь с холодными женщинами, Семену начало казаться, что лицо это ему знакомо. – Точно, я его знаю!
– Верю, потому как ты – человек предусмотрительный и успел завести знакомства на тот случай, если и сам дойдешь до этой стадии любви.
– Заткнись! Этот мужик совсем не извращенец...
– Все так говорят о своих знакомых. Да и в самом деле, что же тут извращенного – сам слепил, сам, хе-хе, пообщался!
– Цыц! – на лице Саньковского проступила растерянность.
– Почему я должен молчать? Ты же не снежный человек! Йети – они другие...
– Если ты замолчишь, дурья башка, то тоже услышишь, что она ему отвечает!
– Ты рех... – Димка заткнулся на полуслове, так как до него долетели слова, от которых за километр несло серьезным нарушением сексуальной ориентации: «...ко мне задом, а к северу передом!» Побледнев, он шепотом спросил: – А кто этот толстяк?
– Майор ГАИ.
– С ума сойти! Водителей ему мало!
– Смотри!
Самохин снова посмотрел и увидел такое, что ему самому захотелось пообщаться с кем-нибудь в белом халате... или просто закукарекать.
***
– Вот еще фауна! – Кар довольно хрюкнул и от возбуждения пошевелил бородавками.
– Эти наверняка возвращаются с охоты! – безапелляционно заявил Грык.
– Откуда ты знаешь?
– Шевелить нужно не только щупальцами, – посоветовал тот в ответ. – Разве ты никогда не летал со мной?
– Допустим, летал...
– Значит, тебе должны быть знакомы ритуалы дикарей. Видишь, первая фауна молится о ниспослании богатой добычи, а эти уже возвращаются с дичью, чтобы часть принести в жертву. Возможно, для того, чтобы бог послал им здоровый аппетит.
– Неужели они настолько дикие, что не могут съесть ее без вмешательства свыше?
– У каждой религии свои тонкости. Да, кстати, о вмешательстве свыше. Не пора ли нам немножко снизиться и сделать то, зачем сюда прибыли, а?
– Ты собираешься снизойти до их уровня?! – возрадовался очевидной глупости напарника Кар.
– Нет, я хочу поднять их до твоего, – злорадно чавкнул воздушным клапаном Грык и потянулся к панели управления.
– Я думаю, что... – начал было Кар, но привести напарника в восторг тем, что и ему знаком мыслительный процесс, не успел. Вместо этого он только и смог промямлить. – Никогда бы не подумал, что есть места в этой Вселенной, где существуют живые Боги!..
– Великолепно... – хмыкнул не менее потрясенный Грык и дал бортовому компьютеру команду на снижение.
Прямо на их оптических присосках внизу разыгрывалась божественная трагикомедия. Происходящее не лезло ни в какие разумные рамки и ставило под сомнение все предыдущие выводы Грыка, делая из него, к великой радости Кара, вполне созревшего в половом отношении идиота.
***
Едва майор повернулся спиной, как сердце в груди Горелова задергалось, предупреждая хозяина, что наступил его звездный час. Тот понял это по-своему.
Кованный кирзовый сапог взломал хрупкий снег и припечатался к заду патриота ГАИ, необъятному, как само понятие «родина».
– Ах! – удовлетворенно вырвалось у Горелова, восхищенного как собой, так и тем, что План сработал. И тут же упал, так как устоять на одной, порядком затекшей ноге, не было никакой возможности.
– О!
– О!
– О! – вырвалось у всех остальных представителей Человечества и если майор издал свой звук сдавленно-обиженным тоном, то Семен и Самохин не испытали ничего, кроме чистого, как родниковая вода, удивления.
Димка переглянулся с Саньковским, но понял, что тот вряд ли объяснит происходящее. Глаза приятеля не были похожи на глаза человека, испытывающего мистический экстаз – выражению взгляда, устремленного вверх, вообще не было названия. Когда Самохин проследил за ним, то от падения вниз его челюсть удержал только плотно намотанный шарф.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});