творит чудеса. А вы чем занимаетесь, синьора? Тоже наукой?
Луиза растолковала, какую играет роль в своей компании и какие у них планы на гостиницу «Гранд-отель», – ее рассказ, похоже, вызвал у собеседника интерес, впрочем вряд ли сравнимый с тем интересом, который он проявлял к сидящей напротив рыжеволосой даме. В отличие от большинства, эта дама – она была лет на двадцать старше Луизы – не стала надевать дорогих нарядов: она пришла в простом, хотя и красивом платье и без единого ювелирного украшения.
– Значит, теперь вы будете здесь жить? – спросил у Луизы профессор.
Та печально покачала головой:
– Нет. По работе мне приходится разъезжать по всему свету. Хотя, признаюсь, чем дольше я нахожусь здесь, в Монферрато, тем спокойнее себя чувствую. Здесь очень душевно. Представьте, регион находится совсем рядом с промышленными центрами Италии, а естественная красота природы не испорчена, и воздух чистый и свежий.
Да, особенно сейчас, когда починили портившую его канализацию.
Дама напротив согласно закивала:
– Я родилась неподалеку, в городе Асти, и всю жизнь очень любила наши края. Всегда понимала, что в конце концов вернусь сюда: я ведь работала на «Гринпис», а значит, очень много путешествовала. Весь шарик объездила, от Гималаев до Антарктиды, но в итоге почувствовала, что пора сбавить обороты и остепениться. Разъезжать по миру – это, конечно, здорово, но пустить корни тоже хорошо. – Она схватила за руку сидящего рядом бородача. – Рано или поздно каждому из нас нужно где-то осесть.
Слова женщины задели Луизу за живое. Она хотела ответить, но не успела: к ее удивлению, оказалось, Вито тоже слушал разговор.
– Как думаете, Луиза, – спросил он, – вы когда-нибудь остепенитесь?
– Даже не сомневаюсь. Если честно, в последние несколько месяцев размышляю об этом все больше и больше, – отозвалась она и посмотрела на рыжеволосую. – Я прекрасно понимаю, что вы имеете в виду, когда говорите «пустить корни». Но у меня остается вопрос: где их пускать? Я родилась и выросла в Лондоне, родители до сих пор живут там, но все больше прихожу к мысли, что в душе я, наверно, все-таки тяготею к сельским краям.
– Так в чем же дело? Оставайтесь у нас, в Монферрато!
– Прекрасная мысль. Небольшой деревенский домик, собака – что еще нужно для полного счастья?
Впрочем, определенный мужчина рядом, да и новая работа тоже не помешают…
Подаваемые блюда – нарочно все местные – явились еще одним триумфом Луиджино и его недавно назначенной помощницы Грациеллы. После антипасти, которыми гости, как обычно, занимались с полчаса, принесли паппарделле аль чингиале[28] с густой подливкой – это для тех, кто ест мясо, а для вегетарианцев – фирменные ньокки, на сей раз с соусом песто. Затем последовал богатый выбор различных видов вареного и жареного мяса; вегетарианцам подали жареные баклажаны, нут, сладкий перец и кабачки, обильно политые ароматным томатным соусом. Луиза любила мясо, но на этот раз в качестве основного выбрала вегетарианское блюдо, и оно оказалось невероятно вкусным. Калоджеро назвал его словом pasticcio, которое буквально можно перевести как «мешанина», хотя и по виду, и по вкусу это была совершенно не «мешанина».
Наконец, съев вишневого торта и домашнего мороженого с тертым фундуком, Луиза откинулась на спинку стула, а председатель общества поднялся с места и представил professore Витторио Эмануэле Делларозу. Публика зааплодировала, а Луиза быстро скосила на него глаза и прошептала:
– In bocca al lupo[29].
В ответ на традиционное итальянское пожелание удачи (буквально «в волчью пасть») Вито слегка улыбнулся.
Речь о грядущей угрозе апокалипсиса была убедительной и вместе с тем трогательной, и Луиза очень надеялась: слова Вито сподвигнут многих на внушительные пожертвования. Под гром аплодисментов он сел, сделал несколько больших глотков холодной воды и шумно, от всей души вздохнул. Луиза наклонилась к нему.
– Прекрасная речь, Вито, – сказала она, понизив голос. – Все ловили каждое слово, включая и меня. Вы большой молодец.
Чтобы подчеркнуть похвалу, она чуть сжала его руку. Но он лишь с горечью повел плечами:
– Спасибо, Луиза. Но дело в том, что я уже много лет выступаю с подобными речами: перед кем только ни говорил – студентами и учеными, политиками и бизнесменами, журналистами и простыми обывателями… И только совсем недавно люди начали обращать внимание на последствия лесных пожаров, наводнения и голод – кажется, мы понемногу просыпаемся. Но некоторые влиятельные силы мирового масштаба по-прежнему отказываются признавать неоспоримый факт: если немедленно не принять жесткие меры, человечеству грозит полное исчезновение. – Вито посмотрел на Луизу и улыбнулся. – Но я все равно очень рад, что вам понравилось.
– Захватывающая речь… и страшная.
В конце вечера Луиза снова потеряла его: Вито стали водить от столика к столику, он пожимал руки и отвечал на вопросы. Когда последние гости отправились домой или разошлись по номерам и в гостинице наступила тишина, уже приближалась полночь. Вито нигде не было видно, и Луизе пришло в голову, что и он отправился домой, не попрощавшись. Но все оказалось совсем не так. Она вышла в вестибюль и увидела Доменику: та, выжатая как лимон, облокачивалась на стойку регистрации. Приглядевшись, Луиза поняла: Доменика не столько устала, сколько обеспокоена. Она подошла к стойке, собираясь предложить помощь.
– Все хорошо, Доменика? Что-то случилось?
Доменика подняла голову и медленно провела по лицу рукой:
– К сожалению, да. Калоджеро только что сообщили – умер его отец. Ужасно.
– Очень сочувствую… Он болел? Или это случилось неожиданно?
– Совершенно неожиданно, – кивнула Доменика. – Правда, ему перевалило за восемьдесят, ну так что из этого? Он был здоров как бык. За годы здесь я неплохо узнала его. Он жил в Сицилии, но как минимум раз в год приезжал повидаться с сыном и внуками. Его жена, Мария, оставалась дома. Сердце слабое, да и с легкими проблемы – ей нужно жить поближе к морю и подальше от зимних холодов. Если честно, – Доменика понизила голос, – я ни секунды не сомневалась, что она уйдет раньше: отец Калоджеро всегда казался таким крепким. Этим летом мы тоже ждали его в гости, но врач сообщил, что несколько часов назад с ним случился тяжелый сердечный приступ – и все.
– А где сейчас сам Калоджеро? – Помня о чувствах, которые Доменика питает к нему, Луиза рискнула сразу задать еще один вопрос: – Может, вы хотите побыть сейчас с ним? А я посижу здесь… хотя, похоже, гости уже разошлись.
– Спасибо, но все нормально. С ним сейчас Вито, они всегда были очень близки. Ну и конечно, Грациелла и Родольфо тоже с ним.
Тут открылась дверь в