Читать интересную книгу Белль и Себастьян - Николя Ванье

Жюль и Луиза смущенно заулыбались. Муж и жена забыли обо всем, даже о календаре. Слишком давно они потеряли счет дням, слишком давно их мир пошел вверх дном. Они осознали это сегодня утром, когда увидели, как радуется их девочка встрече с мальчиком, который разговаривал и вел себя словно настоящий горец. Смутно родители понимали: нельзя лишать Эстер этого подарка — единственного, который могли подарить ей на Рождество 1943 года… Они просто разрешили ей пойти поиграть.

Все страхи рассеялись на солнце, таком ярком!

Эстер стояла, раскинув руки, чтобы обнять побольше света, и жадно вдыхала прохладный воздух, позабыв о том, что застегнула не все пуговицы на пальтишке. Ей пришлось заставить себя поесть каши. Она слишком торопилась идти играть, чтобы быть голодной. Ботинки у нее — маленькие и тонкие, поэтому Себастьян дал ей свои толстые шерстяные гетры.

Краем глаза он следил за каждым ее жестом. Он чувствовал себя ответственным за нее. Белль, взглянув на Себастьяна, тявкнула. Собака недоумевала, почему они не идут играть.

— Тише, Белль! Нас никто не должен услышать! Будем играть в прятки!

Дети одновременно сорвались с места, но Себастьян дал девочке обогнать себя, чтобы она не огорчилась. Потом он научил ее делать круглые, но не очень плотные снежки, и когда они накатали себе по паре десятков, каждый выбрал позицию — он пониже на склоне, чтобы дать ей преимущество, она — чуть выше, на ровной площадке. Они бросали друг в друга снежки, пока «боеприпасы» не закончились. Белль бегала от мальчика к девочке и, щелкая зубами, старалась схватить снежные мячики. Заигравшись, она толкнула Эстер, поймала последний снежок, проглотила его и громко чихнула. Девочка, упав на попу, расхохоталась.

— Я ее совсем не боюсь! Ты видел?

— Я видел, что она проглотила снежок, который летел в тебя! Она тебя спасла!

— Вот и неправда!

— Вставай! Бежим к тому камню!

— К какому? Здесь полно камней! Ты жульничаешь!

Они забыли, что надо вести себя тихо, забыли о войне и строгом мире взрослых. Все это просто перестало существовать. Эстер бежала впереди неловкими маленькими шажками, и Себастьян, с легкостью догнав ее, взял за руку, чтобы помочь. Задыхаясь от смеха и быстрого бега, девочка попробовала возразить:

— Разве это бег наперегонки, если ты меня держишь за руку?

— Если я отпущу, ты и за час не доберешься!

Они добежали до валуна и, усталые, прижались к нему спиной. Эстер, закрыв глаза, подставила лицо ласковому солнцу. Она сунула в рот немного снега, и он быстро таял на языке. Улыбка освещала ее фарфоровое личико. Себастьян смотрел на нее, потрясенный белизной ее волос и тонкостью черт. Она была похожа на эльфа. На девочку-эльфа!

Позже, ниже по склону, он нашел стаю глухарей, горделиво разгуливающих по снегу, и показал, как нужно подкрадываться с подветренной стороны, чтобы не побеспокоить птиц. Эстер слушалась с полуслова, не возражала и не жаловалась на холод, хотя уже успела замерзнуть. Они просто гуляли молча.

Южный склон был залит солнечным светом, и заледеневшие букеты рододендронов сверкали, словно посыпанные золотой пудрой. Им повстречалась еще пара тетеревов и стая куропаток. При виде этих белоснежных птиц девочка затаила дыхание. Один петушок, чтобы устрашить соперника, забавно взъерошил перья. Эстер едва слышным шепотом спросила:

— Ты видел? Он стал похож… на огромный ватный шарик! Как он это делает?

— У него под длинными перьями есть другие, короткие. Это называется пух. Он всегда их согревает, ну, как нас с тобой курточки.

— А летом? Ему жарко?

— Нет, летом пух выпадает. И перья становятся не белыми, а коричневыми.

— Перья меняют цвет?

Себастьяну нравилось, когда Эстер удивлялась. Она была из города и почти ничего не знала, но зато какая смелая! И очень красивая… Никогда раньше он не видел таких красивых девочек. Кроме Лины, конечно.

— На зиму он становится белым, под цвет снега. Тогда орлу его ни за что не увидеть! Если бы куропатки оставались зимой серыми, их бы всех сожрали!

— Забавно! А как ты думаешь, мы бы могли…

Внезапно она встревожилась — так же быстро, как налетает гроза, — и спросила тихо:

— А ты тоже еврей?

— Еврей? А что это такое?

— Ничего. Тогда ты наверняка ходишь в школу?

— Нет. А ты?

— Раньше ходила. Теперь — нет. — Она, нахмурившись, немного подумала и заговорила снова: — Скажи… если ты не еврей, то почему не ходишь в школу? Тебе ведь не приходится прятаться, правда?

— Нет конечно! Просто дедушка говорит, что лучше всему учиться в горах. Он не любит школы. Говорит, что там из ребят делают пушечное мясо и рабочих для заводов. А еще в нашей школе, в Сен-Мартене, есть шайка грубиянов, поэтому мне больше нравится быть здесь, в горах, с Белль.

— Мне тоже тут нравится. Я бы осталась…

— Так оставайся! Будем играть вместе, и я научу тебя всему, что знаю о глухарях, горных козах и овцах. И как определять время по солнцу. И как выслеживать зверя. И ловить рыбу. Ты умеешь ловить рыбу руками?

— Нет. А как это?

— Просто. Я покажу.

— Жаль, но я не смогу остаться. Мои родители не захотят. Нам нужно перейти через границу. И твоя мама нас туда поведет.

— Анжелина не моя мама. Она мне как старшая сестра. Видишь те горы? — Себастьян указал на горный хребет, протянувшийся к востоку. Белые вершины отчетливо вырисовывались на фоне ярко-голубого неба. — Через них надо перейти. А за ними — Америка!

— Неправда! За горами — Швейцария.

— Ты просто не знаешь! Говорю тебе, там Америка! Я здесь живу, значит, знаю лучше.

— Нет, нет и нет! Папа показывал мне те горы и сказал, что там, за ними, Швейцария, и там мы теперь будем жить. Зачем бы он говорил неправду? В Америку мы хотели поехать вначале. Но она не там, она за морем. Надо ехать в порт и сесть там на корабль. Здесь есть порт?

Когда девочка поняла, что Себастьян огорчился, ей стало его жалко. Пожав плечами, она сунула свои замерзшие пальчики ему в руку.

— Послушай, это неважно. Я ведь не знала ничего о куропатках… Какая разница, где эта Швейцария? Но ты ведь приедешь ко мне в гости, скажи?

— Ты умеешь писать?

— Конечно! Мне ведь уже девятый год. Я давно умею писать!

— Тогда можешь написать мне слово «Америка»?

Часть 5

1

Дети так быстро подружились, что растроганная Анжелина решила провести рождественский вечер в пещере, с Целлерами. Сезару, конечно, будет немного грустно одному, но так уж сложились обстоятельства. Чтобы успокоить собственную совесть, она дала себе слово по возвращении рассказать ему, что участвует в Сопротивлении и в чем заключается ее роль. Даже если он и догадывался, что приемная дочь делает что-то недозволенное, Анжелина не открывала ему правду, хотя сама часто упрекала старика в том, что тот не хочет открыть Себастьяну тайну его появления на свет.

У Анжелины был еще один серьезный повод уйти из деревни. Если она останется с Целлерами, то наверняка избежит неприятного разговора с Гийомом. Останься она дома, доктор наверняка попытался бы заставить ее передумать, но от одной мысли о новой ссоре на душе у нее становилось тяжело. Чисто с практической стороны такое решение многое упрощало. Ей не придется выходить из дому затемно, и они смогут отправиться с первыми лучами зари.

Сгрудившись у огня, взрослые обсуждали завтрашний поход. Было решено, что Жюль сложит самое необходимое в свой рюкзак. Остальное, пусть даже дорогое сердцу, придется оставить. Путешествовать в горах — совсем не то, что прохаживаться по платформе вокзала! В ходе своей одиссеи они уже лишились большей части личных вещей, но теперь приходилось еще облегчить багаж. Переход обещал быть трудным, и только тому, без чего обойтись невозможно, нашлось место в рюкзаках. Помимо одежды предстояло взять с собой три одеяла, веревки, ледорубы, запас еды и несколько поленьев на случай, если они окажутся в снежной ловушке. Заметив удивление супругов, Анжелина пояснила, что это элементарная предосторожность на случай экстренной остановки. Горы ошибок не прощают. Если с погодой повезет, к вечеру они окажутся на месте, однако полагаться на это не стоит. Настроение гор можно пытаться предугадать, но лучше просто относиться к ним с уважением. Вдобавок к паре «кошек», полученных от Гийома, Анжелина каждому выдала снегоступы. Маршрут этот не был размечен, и по нему гораздо чаще ходили козы, чем люди. На ровных участках, где снег лежал толстым слоем, пройти без снегоступов не представлялось возможным. Для Эстер нужно было раздобыть крепкую и теплую обувь: о том, чтобы отпустить ее в тонких кожаных ботиночках, нечего было и думать. Лина пообещала принести старые сапожки Себастьяна.