подвела она итог. — На моей памяти приготовления к празднику полной луны всегда заканчивали в спешке, в последний вечер, а на этот раз у нас осталось несколько дней. Может, вы что-нибудь натворили, а, Мадда?
Девушка замотала головой.
— Что ты, матушка.
— Ничего, — поддакнула одна из ее сестер.
— Это все он, — заговорил Мариус, кивая на сидевшего напротив него Эрфиана. — Он работает, как проклятый, и нас заставляет. Наверное, думает, что мне это в удовольствие — часами толочь анис и гвоздику. А от ладана я чихаю с утра до ночи.
В подтверждение своих слов Мариус зажмурился и пару раз чихнул. Жрица улыбнулась.
— Отдохните. А для тебя, — она посмотрела на Эрфиана, — у меня есть поручение.
— Ты посылаешь его на рынок? — обрадовалась Мадда. — Я пойду с ним!
— Нет, — покачала головой Такхат. — Я посылаю его за травами, которые торговец Валид привез из-за большой воды. Он пойдет один.
Эрфиан отложил мешочек с куркумой, содержимое которого собирался высыпать в плошку, и поднял глаза на жрицу.
— Почему бы ей не пойти со мной?
— Даже не думай спорить.
— Мама хочет, чтобы ты увиделся с Гриаллой, — заулыбалась Мадда.
— Я хочу, чтобы ты взял травы, — поправила Такхат без тени улыбки. — Увидишься ты с Гриаллой или нет — дело твое.
Мариус, которому перепоручили раскладывать куркуму по плошкам, тяжело вздохнул и принялся за работу.
— Ты знаешь, где живет Валид? — поинтересовалась жрица.
— Да, — кивнул Эрфиан.
— Хорошо. Он купил у здешних торговцев ткани и драгоценные камни и скоро отправится в твою деревню. Если хочешь, можешь передать что-нибудь Жрице Царсине. Думаю, она обрадуется, получив от тебя весточку.
* * *
— Господина интересует янтарь?
Невысокий мужчина с копной рыжих волос и хитроватыми глазками наблюдал за тем, как Эрфиан оглядывает его товар.
— Я возьму вот это.
Торговец взял нужное украшение, поднял его и кивком пригласил покупателя взглянуть на то, как солнечные лучи играют в камнях.
— Чистейший янтарь и серебро, изготовленное по тайному рецепту. Если господин поведет свою возлюбленную на ночную прогулку, то заметит, что в лунном свете украшение отливает голубым… но только в том случае, если сумеет оторвать взгляд от лица своей возлюбленной, она, я уверен, прекрасна как предрассветные песни птиц.
— Это подарок для моей… матери.
Мужчина закивал и одарил Эрфиана доброжелательной улыбкой.
— Пусть боги даруют твоей матушке долгие дни, господин. Пусть она очаровывает мужчин так же, как когда-то очаровала твоего почтенного отца.
— Сколько ты хочешь за украшение?
— Двадцать пять серебряных монет для жреца храма Великой Богини. Обычно я прошу за черный янтарь не меньше десяти золотых…
Доброжелательная улыбка торговца сменилась смущенной.
— Великая Богиня щедра и милостива, — продолжил мужчина, опустив глаза. — Все знают, что она открывает жрецам свои тайны, и они способны разгадать мысли любой женщины.
Эрфиан ждал.
— Та, кому я подарил свое сердце, принадлежит другому, но он не любит ее. Если бы господин согласился помочь …
— Что ты хочешь — яд для мужчины или любовное зелье для женщины?
Две светлые эльфийки, стоявшие поодаль, захихикали.
— Если жрец Великой Богини даст мне любовное зелье, я не возьму с него за украшение ни одной серебряной монеты.
Эрфиан порылся в сумке и достал маленький кувшин, плотно закрытый пробкой.
— Пять капель — любовное зелье. А больше пяти — яд.
— Не лишила ли его разума та красавица, и не разучился ли он считать? — похлопала ресницами одна из эльфиек.
— Глупая, — упрекнула ее подруга. — Он же торговец. Пусть представит, что это не настойка, а серебряные монеты. А еще лучше — золотые. Тогда точно не ошибется.
Эльфийки расхохотались. Щеки торговца от стыда превратились в пунцовые. Эрфиан передал мужчине кожаный мешочек.
— Здесь двадцать пять серебряных монет, которые я тебе обещал. Пусть красавицы купят себе все, что пожелают. Уж очень приятно смотреть на их улыбки.
Молодая эльфийка запрыгала от радости и захлопала в ладоши.
— Какой милый жрец! — Она посмотрела на подругу. — А ты говорила, что все они злые, и боги лишили их разума…
— Не бери у них деньги, — строго сказала вторая эльфийка. — Сейчас он покупает тебе украшения, а потом позовет на праздник, напоит любовным зельем и будет делать с тобой все, что заблагорассудится, а ты ни слова не скажешь против, будет только поддакивать и просить еще.
Торговец с несчастным видом вернул мешочек с серебром. Эрфиан спрятал монеты в сумку и помахал эльфийкам на прощание.
— Может быть, господин решит купить что-то еще?
— Нет, думаю… — Взгляд Эрфиана остановился на украшении из незнакомых ему камней. — А это что?
— О, это мое сокровище! — Торговец взял украшение и нежно погладил его подушечками пальцев. — Фиалковая бирюза. Камень из далекой страны, где поклоняются огню. Если господин увидит на шее женщины украшение из фиалковой бирюзы, значит, ее мужчина щедр и почитает возлюбленную за богиню.
— Я дам тебе за него десять золотых монет.
Торговец ахнул и прижал руки к груди.
— Боюсь, господин…
— Двадцать.
— Сожалею, господин…
— Сколько?
— Тридцать золотых монет, — ответил мужчина, не моргнув и глазом. — Господин должен понимать, что я отдаю ему камни за бесценок. Жены египетских фараонов отсылают за фиалковой бирюзой преданных рабов, и те часто погибают в жаркой пустыне, не добравшись до места.
За такую цену на базаре можно было приобрести мешок шафрана, редкой и дорогой специи. Эрфиан достал второй мешочек-кошелек, не с серебром, а с золотом, и пересчитал монеты. Их было ровно тридцать, а в храме, как он помнил, оставалось не больше сотни. Целое состояние за подарок женщине, которую он, может статься, даже не встретит?.. Он не разу не видел Гриаллу в городе, но это не значит, что она сидит дома. Но, в конце-то концов, и золото, и серебро можно заработать. Смертные покупают вина, смеси специй и благовоний. Эльфийки любят ароматные масла. Как-то раз удача улыбнулась Эрфиану непростительно широко: в храм пришел вампир, заплативший за кувшин любовного зелья пятьдесят монет. Кто бы ни лишил его разума, но женщина — смертная или обращенная — свое дело знала.
— Тридцать так тридцать, — процедил Эрфиан, бросая торговцу кожаный мешочек.