Увеселительная прогулка закончилась тем, что янки застали генерала врасплох и ему пришлось без подготовки принять сражение, в котором с обеих сторон участвовало по десять тысяч кавалерии.
Брент вплоть до самой битвы оставался на передовой. Впрочем, когда Джулиан прибыл на место, его уже не было. Буквально за день до приезда двоюродного брата Брента перевели в тыловой госпиталь под Ричмондом.
Со лба сорвалась тяжелая капля пота, Джулиан уже почти ничего не видел перед собой. Он молча повернул лицо к санитару, и тот наскоро утер его бинтом. Славный малый, этот Томас, но Джулиан познакомился с ним всего лишь пару дней назад. А те помощники, которых он привез из Флориды, находились сейчас на поле брани, вытаскивая оттуда раненых и контуженных, переправляя их сюда, в полевой госпиталь, пытаясь спасти их жизни…
Джулиан кипел от ярости. Раненых было слишком много, а времени слишком мало. В такой обстановке он не успевал помочь несчастным и едва не рыдал от сознания собственной беспомощности.
— А вот и пуля… — проговорил у него над ухом Томас. Нога оказалась сломана, но пуля, к счастью, прошла почти навылет.
— Вижу. Щипцы.
— Щипцы?! — Санитар изумился. — Но у нас нет времени на операцию, сэр…
Нет времени…
Джулиан все же решил потратить на этого юнца несколько драгоценных минут, чтобы тот смог вновь ходить на двух ногах, а не прыгать на грубом костыле. Он рисковал: после операции все равно могла начаться гангрена, а в это время за порогом умирали другие солдаты…
И тут Джулиан вспомнил о ней. Боже, если бы она сейчас была здесь, ему стало бы полегче. За все время их общения она не сказала ему ни одного доброго слова, и очень часто в ее глазах читалось только презрение. Но и в случае с Пэдди, и особенно в случае с Джеромом эта неприязнь у нее исчезала. Он видел тогда совсем другие глаза. Возможно, это был обман зрения, но он читал в них высокую оценку своего труда. Там они понимали друг друга с полуслова, даже с полувзгляда.
Ему очень не хватало ее сейчас…
— Сэр, пуля вынута, рана обработана и заштопана.
Джулиан очнулся.
— Тащи его со стола и давай следующего. Быстро!
— Вы очень хороший врач, сэр…
— Поменьше болтай, у нас нет времени на пустые разговоры.
За день ему удалось спасти нескольких человек, примерно столько же умерло прямо на операционном столе, других даже не донесли до его палатки. Он не помнил ни их лиц, ни имен. А глубокой ночью, когда Джулиан наконец свалился на свою кушетку, чтобы забыться на пару-тройку часов в тревожном сне, у него уже не осталось сил на переживания…
Перед тем как заснуть, он опять вспомнил о Рианнон. Точнее, она сама напомнила о себе. Эта женщина, красивая молодая ведьма, вошла в его сердце, и, ничто не могло его заставить отвлечься от этого образа хотя бы на сутки. Ни кровь, ни стоны раненых, ни их смерть… Он до сих пор помнил запах ее волос, бездонные глаза, прикосновения ее тонких рук, чарующий голос.
Его это бесило, но он ничего не мог с собой поделать. Ведьма…
Он безумно хотел, чтобы она была сейчас с ним рядом.
— Давай пойду я? — робко предложила Марла, глядя на то, как Сидни торопливо переодевалась. Она спешила в лавку у реки, чтобы выполнить поручение лейтенанта Андерсона.
Марла наблюдала за подругой, и было видно, что ей немного не по себе. Эта очень милая, миниатюрная молодая женщина с темными волосами и яркими голубыми глазами могла пройти, не вызвав никаких подозрений, мимо любого часового.
Сидни подняла на нее глаза.
— С чего вдруг?
— Ты устала за день, столько носилась…
— Нет-нет, я должна сама. Я обещала Андерсону. Это очень важно.
— Я вдова. Какой с меня спрос? Мне легче выйти на улицу в такое позднее время.
— Можно подумать, у тебя написано на лбу, что ты вдова. Не говори глупостей, Марла. Задание дали мне, и пойти должна я. Ну хорошо, для твоего спокойствия я возьму с собой Сисси.
Сисси была их черной служанкой. Она попросилась на работу вскоре после того, как Сидни и Марла сняли комнаты в этом доме. Сисси отличалась исполнительностью и расторопностью и при этом вела себя очень скромно. Порой девушки даже забывали о ее присутствии, а потом сетовали на это. Всякий раз Сидни строго наказывала себе не болтать при ней слишком много.
Марла согласно кивнула, но тревога не исчезла с ее лица.
— Да что с тобой? — воскликнула Сидни почти сердито.
— Ничего… — тут же ответила Марла и, помолчав, добавила:
— Не знаю… Ирландская кровь, должно быть. Бабушка говаривала мне, что у нее иногда возникают нехорошие предчувствия, когда ангелы смерти парят над землей, выискивая себе новые жертвы. В такие дни надо вести себя осторожнее.
Сидни усмехнулась. В ней тоже текла ирландская кровь, и ей тоже отчего-то было не по себе. Но ее раздражало волнение Марлы. Как будто можно никуда не ходить и остаться дома! Увы, у нее есть задание, которое необходимо выполнить.
— Мне надо ехать, — мягко сказала она. — Даже если меня ждет неудача, я все равно должна попытаться. Это действительно очень важно.
Марла только пожала плечами.
— Сисси! — позвала Сидни.
В комнату тут же вошла молодая негритянка. Она постоянно ходила, потупив взор, из чего девушки заключили, что до войны Сисси была рабыней. Когда же она наконец подняли глаза, Сидни вдруг впервые увидела, что девчонка очень красива. Кожа черная и бархатная, как ночное небо. Такие же глаза, длинные густые ресницы, правильные черты милого личика, стройная фигурка и, наконец, очаровательная, чуть застенчивая улыбка. Сейчас она свободна, но каково ей жилось до войны? Кто владел таким сокровищем, добрый человек или злой? Может быть, над ней издевались? Возможно, даже насиловали? Отчего она всегда так молчалива и послушна? Семья Сидни никогда не имела рабов. Дед был убежденным противником рабства и сумел привить отвращение к этому своим детям…
— Сисси, мне нужно побывать в лавке у реки. Сейчас поздно, но это ничего. Я хочу кое-что прикупить и немного развеяться.
— Да, мэм? — Служанка явно удивилась. Зачем хозяйка объясняет ей свои поступки?
— Ты поедешь со мной.
— Хорошо, мэм.
— Но учти, мы поедем верхом, иначе будет долго. — Сидни вдруг нахмурилась. — Ты вообще ездила когда-нибудь верхом?
— Да, мэм.
— Тогда пойди переоденься. Через десять минут я жду тебя на дворе.
— Хорошо, мэм.
— Будь осторожна! — в очередной раз повторила Марла, когда за Сисси закрылась дверь. — Дай я тебя обниму.
Они обнялись.
— Не надо тебе ехать… — прошептала Марла.
— У меня нет выбора, — отозвалась Сидни.
Они вышли на улицу и кликнули Тима, который присматривал за лошадьми. Сидни и Марла подождали у калитки, и вскоре он вывел к ним двух гнедых кобылиц. Сидни оглянулась на дом, в котором они снимали себе комнаты. Низкий заборчик окружал небольшой, засаженный цветами дворик. Чудная ночь! Дневной зной спал, и лицо Сидни обдувал приятный прохладный ветерок.