ничего иного как последовать за мной. Хотя он все еще сомневался в правильности выбранного пути.
— Слушай, мы идем уже слишком долго, — отметил Хан через некоторое время, — Тропа давно должна была закончиться.
Я и сама уже начала отчаиваться, представив что придется проделать весь этот путь в обратную сторону. Мышцы болели, а голова слегка подкруживалась, выдавая последствия бессонной ночи. Но вскоре я облегченно выдохнула, почувствовав знакомый запах дыма от костра.
— Смотри! Там вдалеке костер горит, идем, быстрее!
И я ускорила шаг, мечтая как можно скорее принять горизонтальное положение.
— Погоди, Кара! — окликнул меня Хан, — Мне кажется это не наш лагерь…
Но я уже не слушала. Близость майхана манила меня как никогда.
— Да стой же ты! — приглушенным тоном приказал мужчина, догоняя меня и хватая за локоть.
Однако я уже и сама успела понять, что ошиблась. Это действительно был не наш лагерь. Костер, на который я шла, горел возле небольшой ветхой юрты, обтянутой, прохудившейся от времени, темной тканью. А у огня сидел незнакомый мужчина, грея ладони над пламенем.
— Так, все. Уходим, — понизив голос, сказал Хан, — Нам не нужны неприятности.
И мы даже отступили на несколько шагов, вот только мужчина вдруг поднял голову и вперил в нас бельмастый, незрячий взгляд, буквально пригвоздив к месту.
Он был стар. Очень стар… Морщинистая кожа глубокими складками собралась на его худом смуглом лице, а седые волосы, спутанными лохмами висели вдоль острых скул. Он был долговяз и худощав, длинные пальцы простирались над огнем словно тонкие паучьи лапы, а челюсти постоянно двигались, как будто бы пережевывая что-то. Серый дээл сидел на старце как с чужого плеча, он был слишком коротким в рукавах и чересчур широким в поясе.
— Я не могу сдвинуться с места, — тихо признался Хан.
— Да я вроде как тоже…
Ноги словно приросли к земле, и в целом создавалось впечатление, будто я больше не могу сама распоряжаться своим телом.
Незнакомец перевернул ладонь тыльной стороной вниз и сжал пальцы, делая приглашающий жест. И я тут же ощутила как стопы отрываются от земли и меня поднимает воздух. Еще одно движение руки и мое тело уже летит навстречу старцу.
— Что происходит? — взволнованно вскрикнул Хан, глядя как его собственное тело взлетает вверх.
Через несколько секунд мы оба висели в воздухе возле костра, изо всех сил пытаясь вернуть себе контроль над телом.
— Что привело вас ко мне? — спросил старец грудным, приятным голосом, который никак не вязался с его обликом.
— Мы просто заблудились и случайно набрели на ваше жилище, — нервно воскликнул Хан, — Отпустите нас, мы не ищем проблем.
Старец покивал, как будто соглашаясь с ним, а потом вдруг перевел белесый взгляд на меня.
— Ни за что не поверю, что дочь хозяина огня попала ко мне случайно.
— Откуда вы знаете… — раскрыв рот, изумилась я.
Однако незнакомец не спешил отвечать. Сделав нехитрый пас указательным пальцем, он опустил меня на землю, и я почувствовала, что контроль над телом вернулся.
— Ухэшгуй знает многое, — ответил он, склонив на бок голову.
Ухэшгуй… Почему это имя мне так знакомо?
— Прошу, отпустите нас! — в груди заворочалось какое-то нехорошее предчувствие, а инстинкты буквально завопили о том, что нужно как можно скорее бежать от этого странного человека.
Старик плавно поднялся с земли и направился в мою сторону.
— Кара, беги! — закричал Хан, извиваясь в невидимых оковах.
Но было поздно. Я вновь потеряла возможность двигаться. А незнакомец был уже совсем близко…
Подняв тонкую как ветвь дерева руку, он прижал ее к моему солнечному сплетению, скрючив паучьи пальцы так, что их кончики больно впились в мою кожу даже сквозь толстую ткань дээла.
Я почувствовала как внутри разрастается неприятное сосущее чувство, как будто старик вытягивал из меня жизнь. Я застонала, ощутив подступающую к горлу тошноту.
Хан, увидев как скривилось мое лицо, заорал:
— Не трогай ее, слышишь?! Что тебе нужно, монеты, золото? Я дам тебе все, что скажешь! Только отпусти девушку! Ты слышишь?! Я каан! Я могу много заплатить тебе!
— Мне не нужны твои деньги, мальчик, — не поворачивая головы, протянул старец, — Мои дни сочтены, и на том свете золото мне без надобности. Я должен передать кому-то свой дар, чтобы спокойно отойти к духам.
И тут он резко убрал руку, и я кулем рухнула на землю, лихорадочно хватая ртом воздух.
— Твой сосуд переполнен, — с необъяснимым сожалением произнес старик, — Там нет места для моей силы. Очень жаль… Думаю, ты была бы идеальным приемником.
Пока я боролась с тошнотой и пыталась хоть как-то прийти в себя, внимание этого безумца пало на Хана. Точно также вцепившись пальцами в его грудную клетку, он вдруг растянул сморщенные губы в довольной улыбке.
— Пусто, — протянул он, — И так просторно, что хватит места и на десять моих сил… Наконец!
— Что вы делаете?! — сдавленно вскрикнула я, пытаясь хотя бы встать на колени, — Нет, прошу!!! Только не он! Выберете меня!
Я вспомнила! Вспомнила откуда мне знакомо это имя! Ухэшгуй — это тот шаман, у которого Хан в прошлый раз получил свою первую магию.
— Не могу, дитя, — старец покачал головой, — Твой сосуд не выдержит вливания еще одного дара.
— Вы не понимаете! Может погибнуть много людей, если он получит силу! Это уже было и повторится вновь!!!
Но меня уже никто не слышал…
Оплетя длинными узловатыми пальцами челюсть Хана, он заставил его широко разомкнуть губы. Рот самого шамана раскрылся в тот же момент, и из него хлынул поток чего-то темно-зеленого, похожего на плотный, густой дым.
Хан захрипел. По его телу прошла судорога, а глаза закатились, да так что зрачки полностью спрятались под веками. Зеленый дым уже полностью окутал его фигуру, проникая в тело не только через рот, но и через нос и уши.
С трудом поднявшись с земли, я на трясущихся ногах бросилась к Хану, но едва моя ладонь коснулась его плеча, как раздался громкий хлопок и меня отбросило назад, больно приложив бедром и локтем об острый скальник.
И в тот же миг все закончилось. Весь дым обратился яркой вспышкой изумрудного света и мужчин отбросило друг от друга.
ГЛАВА 25
— Ерден! Ерден, очнись!
Я прижала пальцы к жилке на шее мужчины, и с облегчением нащупала пульс.
— Все хорошо… Все будет хорошо, — судорожно зашептала я, и приникла к губам Хана, чтобы сделать искусственное дыхание.
Спустя несколько вдохов он наконец приоткрыл веки, и я не смогла сдержать слез, дрожащими руками перекладывая