— Ночка выдалась действительно беспокойная. Расскажу, когда встретимся.
Бронсон закрыл телефон и повернулся к Анджеле.
— Звонил мой босс, — пояснил он с мрачным лицом. — Новости печальные. Убита Кирсти Филипс.
— О господи. Это наверняка связано с той глиняной дощечкой, да?
Бронсон завел двигатель и вывел машину на дорогу.
— Да. И нам с тобой хорошо известно: люди, которые хотят ее заполучить, не остановятся ни перед чем. — Он помолчал. — И что ты планируешь делать? Я не думаю, что теперь, когда этот высокий, которого Талабани назвал Якубом, мертв, тебе угрожает какая-либо опасность. Но если тебе боязно находиться в своей квартире, ты можешь переехать ко мне.
Довольно долго Анджела изучала Бронсона взглядом, потом вздохнула и, откинув прядь волос с глаз, просто сказала:
— Спасибо, Крис. Я бы с удовольствием, но, видишь ли, я еще не довела дело до конца. Когда этот его бандит уже готовился начать нарезать мое лицо на кусочки, Якуб сказал тебе одну вещь, которую я просто не могла пропустить мимо ушей. Он предполагает, что надпись на дощечках может указать на местонахождение Серебряного Свитка и Завета Моисеева.
— Ты это запомнила?
— Крис, поверь, я могу вспомнить каждую секунду, которую провела в этом проклятом подвале, и все, что там говорилось.
— Знаешь, я никогда не слыхал о Серебряном Свитке, — признался Бронсон. — И что это еще за Завет Моисеев?
— Тогда слушай. В 1952 году археологи, проводившие раскопки в Кумране, обнаружили весьма необычный свиток, сделанный из меди. Но действительно удивительным в этом свитке было то, что, в отличие от почти всех остальных свитков Мертвого моря, содержащих тексты на религиозные темы, Медный Свиток представлял собой просто перечень захороненных сокровищ. Вот только разобраться, где же именно они находятся, не удалось — слишком неопределенным было описание. Но в одном месте в тексте содержалось упоминание о втором свитке, который был также где-то спрятан и в котором имелись более точные указания, где искать сокровища. Этот документ, который так пока и не обнаружен, и получил название Серебряный Свиток.
— А Завет Моисеев?
— Слово «мозаика» с маленькой буквы «м» имеет несколько разных значений, но все они так или иначе связаны с наличием множества цветов или частей и тому подобное, — объяснила Анджела. — Но когда это же слово пишется с заглавной буквы, оно имеет одно-единственное значение — «Моисеев», то есть связанный с Моисеем.[13]
— Ты говоришь про того самого Моисея с его десятью заповедями?
— Совершенно верно. Пророк Моисей — автор Торы и предводитель еврейского народа. Тот самый Моисей.
— Так, а что с Заветом? — продолжил расспросы Бронсон. — Не хочешь ли ты сказать, что речь идет о десяти заповедях?
Анджела медленно кивнула.
— Именно они и подразумеваются, когда речь идет о Завете Моисея. То есть ты можешь забыть о Ковчеге Завета. Это был просто деревянный ящик, обшитый листовым золотом и предназначенный для выноса Завета, так сказать, в свет. Ковчег, должно быть, уже несколько веков назад сгнил, и от него ничего не осталось. Но сейчас речь может идти о ключе к местонахождению Скрижалей Завета, для хранения которых и изготовили Ковчег.
— Анджела, ну ты же не можешь говорить серьезно. Разве существуют правдоподобные свидетельства, что Моисей вообще существовал?
— Крис, мы это уже проходили, — и слабая улыбка тронула губы Анджелы, — и ты должен быть знаком с моей точкой зрения. Как и в случае с Иисусом Христом, нет никаких материальных доказательств того, что Моисей был реальным человеком. Однако, в отличие от Иисуса, он неоднократно упоминается в древних источниках и уже поэтому заслуживает куда большего доверия. О нем рассказывается в трудах многих греческих и римских историков, а также в Торе и даже в Коране.
Впрочем, в нашем случае не столь уж и существенно, есть ли документальное подтверждение тому, что Моисей был историческим персонажем. Если этот высокий, Якуб, прав, то люди, две тысячи лет назад спрятавшие бесценные реликвии и изготовившие дощечки, верили, что эти предметы некогда принадлежали Моисею. То есть это значит: не так важно, чем они были в действительности, важно, что они уже в те времена считались древними. А находка любой каменной дощечки, возраст которой превышает две тысячи лет, уже сама по себе будет величайшим событием для археологов.
— И ты, стало быть, собираешься искать эти реликвии?
— Да, Крис. Я просто не могу упустить такой шанс. Такая удача выпадает один раз в жизни.
Бронсон невольно залюбовался ею — еще недавно бледное лицо теперь раскраснелось от охватившего Анджелу возбуждения, прекрасные карие глаза блестели в предвкушении открытий.
— Даже несмотря на то, что тебе пришлось сегодня пережить? Тебя ведь едва не убили в том подвале.
— Эй, мне не нужно лишний раз об этом напоминать. Но Якуб мертв, и что бы там ни затевали сейчас члены его банды, вряд ли их первоочередной задачей будет найти нас и попытаться отобрать пресловутую глиняную дощечку. В любом случае через пару часов мы уже покинем эту «гостеприимную» страну, а я не думаю, что Серебряный Свиток или Завет Моисеев находятся в Марокко. Упоминание о Кумране достаточно прозрачно. Шестое чувство мне подсказывает: то, что спрятали те, кто сделал надпись на дощечках, находится в Иудее или где-то в тех краях. Дощечка, которую нашли О'Конноры, должна подсказать нам точное местонахождение.
Бронсон кивнул в знак согласия.
— Но если ты хочешь продолжить поиски, боюсь, тебе придется обойтись собственными силами. Мне нужно возвращаться в Мейдстон и писать рапорт; кроме того, есть вероятность, что я еще погрязну в расследовании дела об убийстве Кирсти Филипс. Я сильно сомневаюсь, что смогу убедить «Дикки» Бёрда во внезапно возникшей необходимости отправиться в Израиль. Ты уверена, что эта история стоит того, чтобы заниматься ею столь серьезно?
Анджела взглянула на него и просто сказала:
— Конечно.
Она открыла сумочку, достала несколько сложенных листов бумаги и стала их просматривать.
— Арамейский текст? — поинтересовался Бронсон.
— Он самый. Я все никак не могу понять, как же была зашифрована надпись целиком. Я-то была абсолютно уверена, что всего должно быть четыре дощечки, но вот расположение двух этих слов — Ир-Цадок и Секаха — разрушает на хрен всю мою теорию.
Бронсон на секунду отвлекся от дороги, чтобы взглянуть на разложенные на коленях Анджелы листки.
— Скажи-ка мне еще раз: как, по твоему мнению, были изготовлены эти дощечки? — попросил он.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});