говоря, считал, что это брызги чернил…
— Ой-ой-ой, какие мы остроумные! Вот же, написано, что с середины октября Петровский-Тардеев отправился на юг Галлии, где и пребывает по сей момент, — Гай ткнул пальцем в конец строчки.
— Та-ак… — забрав у него список, Андрей достал из ящика стола лупу и просмотрел остальные пометки. — А Тороканов был в клубе первого ноября и одиннадцатого…
— То есть, пятого он никак не мог там встречаться с парнем из риэлторской фирмы и подписывать договор, — резюмировал Вренн.
— Помимо этого, у Тороканова нет и никогда не было таких денег, чтобы поместье купить. Унаследовать — да, а купить никак, — добавила Елена. — И таким образом, у нас остаётся Марков.
— У которого уже не выяснишь, откуда взялись в таком количестве деньги, почему он отказался от подписания договора, чего испугался Саша Чернегов… — буркнул Вренн. — Покойники чаще всего молчаливы.
— Слишком уж просто всё получается! — с сомнением качнула головой Елена.
— Просто? — возопил пикси. — Просто?! Да я… Да мне… Да вы… Что б вы понимали, сколько мне всего пришлось совершить, чтобы получить эту информацию!
Напряжённое молчание, повисшее в комнате, разрядил стук в дверь. Гай свалился за диван, Вренн вразвалочку пошёл к входной двери. Из коридора раздалось его хмыканье, и через минуту в дверях появился старший инспектор Никонов, а из-за его плеча выглядывала знакомая веснушчатая физиономия.
— Олег! — обрадовалась Елена. — Ты какими судьбами?
— Распоряжением руководства откомандирован в распоряжение коллег по Устретенской слободе! — браво откозырял Коваль и залился краской. — Поскольку все фигуранты дела перебрались в столицу… Ну, кроме хозяина дома и его экономки.
— Заходите, ребята, садитесь. Сейчас чаю сделаем, — Андрей вышел на кухню и вскоре вернулся, сопровождаемый вереницей из летящих следом подносов и блюд с чайником, чашками, пирогами и прочей снедью, оставленной предусмотрительной Джеслики.
Следом за этой кавалькадой вошёл Алекс, принюхался к витающим ароматам и одобрательно кивнул. Потом занял кресло в углу и затих.
Судя по тому, как решительно Коваль ухватил сразу два пирога, он успел изрядно оголодать. Лена поймала себя на том, что смотрит на жующего молодого человека с некоторым даже умилением, шикнула на себя и приказала немедленно перестать.
Когда еда начала заканчиваться, Вренн открыл свой неизменный блокнот и спросил у Андрея:
— Читать стенограмму, или вкратце изложишь?
— Давай коротко. а то мы до утра просидим.
— Значит, вот где у него было гнездо, — задумчиво проговорил Никонов, дослушав рассказ. — Клуб «Грифон»… Чтоб вы знали, завтра там планируется большой обыск. Упоминавшийся здесь шулер как раз вернулся в столицу, так что его прихватим, заодно и в марковских бумагах покопаемся.
Тут у Елены засигналил коммуникатор, и она, извинившись, вышла из комнаты. Разговор получился довольно долгим. Вернувшись, она молча включила компьютер, дождалась загрузки и что-то отправила на печатающее устройство. Мужчины, обсуждавшие в её отсутствие причины поспешного отъезжа риэлтора Чернегова, замолчали и уставились на неё.
Лена помахала в воздухе распечатнным листом и сказала:
— Это результат анализа земли в Снигирях. Вот это, — она приподняла следующую страницу, — анализ крови Вадима, подчёркнуты показатели, на основании которых можно говорить о кровной привязке угодий к семье Снигирёвых. А вот это, — из печатающего устройства выползли ещё две страницы, — анализы, которые две недели назад были сделаны в той же лаборатории, тоже образцы земли и кровь. Желающие могут ознакомиться.
Желающими оказались все.
Они столпились за спиной у Андрея, который положил распечатки на стол и сравнивал построчно. Наконец он поднял глаза на напарницу, разглядывавшую свой маникюр и сказал:
— Слушай, но они же почти полностью совпадают!
— Вот именно. Почти.
— Рассказывай!
— Две недели назад в лабораторию университета принесли платный заказ. Так же, как и мы. Заказ выполнили за два дня, результаты были отправлены по электронной почте. Анализ крови взят у ребёнка до двенадцати лет, мужского пола, хомо, белого и так далее. По поводу совпадений можно не высказываться?
— Да уж. А кто оплачивал? — спросил Верещагин.
— Оплата шла со счёта в банке «Горфел и Фрюг», счёт анонимный. Образцы доставил курьер, как вспомнил лаборант, принимавший заказ, в форменной малиновой куртке и бейсболке с золотыми буквами.
— Ага, курьерская доставка «Золотой экспресс», — кивнул Никонов. — отлично. Правда, чей всё-таки счёт. «Горфел и Фрюг» не ответят в жизни… А официальные результаты, на бланке с печатью, кто получал?
— Пока никто. Лежат в лаборатории.
— У меня вопрос, — прорезался забытый всеми Коваль. — Что, в Москве только одна точка, в которой можно сделать такой анализ?
— Выявить магическую связь земли и крови? — переспросил старший инспектор. — Нет, не одна. Помимо университетской есть ещё в аграрном институте, который на Лиственничной аллее, и в первой Градской больнице. Ну, и многочисленные частные лаборатории, конечно. Но именно университетская проводит срочный анализ по максимальному числу параметров. В первой Градской делают упор на свойства крови, а не земли…
— Ясно, — кивнул инспектор и сел.
— Кстати, Олег! — в упор взглянула на него Елена. — А что ты нам привёз из Истры, кроме здорового чувства голода?
Коваль снова покраснел.
— Было решено расследовать смерть гражданки Гогнадзе как убийство. Сделали повторное исследование тела, и установили, что тромб был спровоцирован магически.
— Магически? Не медикаментозно? То есть, Лиана на себя наговаривала? — спросила Лена.
Никонов одновременно поинтересовался:
— А ты протокол случайно не прихватил?
— Увы, — развёл руками Коваль. — Но там ещё сказано, что воздействовали дважды на протяжении семи суток. Собственно, поэтому я сюда и приехал, ведь всю предыдущую неделю госпожа Гогнадзе провела в Москве… Так что завтра найду и допрошу этого самого Артура, с которым она беседовала начануне смерти. А там видно будет.
— А кто выкинул тело из окна, осталось неизвестным? — задал вопрос Андрей.
— Пока да. Выясним, я думаю.
— Ладно, — Никонов поднялся. — Время позднее, работы завтра полно. Лена, давай квитанцию, я завтра наведаюсь в лабораторию, заберу результаты и покажу снимки фигурантов. Ишь, «повторные анализы»!
— Спасибо, — она вытащила из бумажника квитанцию. — А мы продолжим изучение биографии Виталия Снигирёва. Где-то же завёлся у него неучтённый ребёнок?
— Где-то совсем рядом, учитывая, что времени на это было немного, — Андрей вздохнул. — За год до смерти, по словам Вадима, его отец завёл серьёзные отношения, а восемь лет назад умер. Алекс, у тебя что-то есть?
— А как же! Я пообщался с семьёй Ивана Ванифатьевича Петровского. Много любопытного выяснил! Был Иван Ванифатьевич купцом, торговал тканями, — манера говорить Верещагина неуловимо изменилась, всё больше напоминая певучую речь народного сказителя. — Шелка самолично возил из Чиньской империи и с озера Комо, что в Лации, шерсть первосортную закупал в Бритвальде, особенно же — в Зелёном Эрине, а лён —