– Ну, как тут наш больной? – Доктор выглядел весело и бодро. Хотя, честно говоря, мог бы и воздержаться от вопросов. Хотя бы потому, что вышел отсюда буквально полчаса назад, аккурат перед приходом Леночки. Или он так на публику играет?
Сергей пожал плечами и осторожно ответил:
– Вполне прилично.
– Врешь, – безапелляционно прокомментировал доктор. – У тебя голова должна трещать, как орех под катком. Дай-ка руку.
Укол он сделал аккуратно и практически безболезненно. Приказал придержать ватку и не ерзать, а сам отошел к стоящему у стены шкафу и принялся там рыться, бурча что-то себе под нос. Сергей некоторое время наблюдал за ним, а потом с удивлением отметил, что голова больше не болит. Впрочем, что за чудо-укол он спросить не успел – опять влез неугомонный Сурок, поинтересовавшийся, что там с Шариковым и его напарником.
Доктор пожал плечами и безразличным тоном сообщил, что оба допрошены, подлечены и утром отправлены. Куда? А ему о том не докладывают, но явно не в крымский санаторий. Но вообще, для допроса хватило бы и одного Шарикова. Второго можно было сразу валить – риска меньше.
Сурок явственно позеленел. Все же просто стрелять в человека, зная, что не убьешь (хорошо их все же учили) и бить насмерть две большие разницы. Доктор посмотрел на него и цинично посоветовал – надо было просто всю обойму в живот всадить. И откачать вряд ли успеют, и не убил вроде, грех на душу не взял.
Сурок позеленел окончательно. Хорошо еще развития их милый почти домашний междусобойчик не получил. Вновь скрипнула дверь, и на пороге появился генерал Кузнецов в небрежно наброшенном на плечи халате.
– О, я смотрю, наши герои все в сборе, – с чуть наигранной веселостью прокомментировал он очевидный факт. – Как себя чувствуем?
Вопрос адресовался вроде бы Сергею, но ответил доктор:
– Сейчас в норме. И еще часа три будет в порядке, не меньше.
– Очень хорошо. Доктор, оставьте нас, пожалуйста.
Тот лишь плечами пожал, но строить из себя оскорбленное достоинство не пытался. Вышел, аккуратно, но все равно со скрипом притворил за собой дверь. Кузнецов сел, точнее плюхнулся на стул, шумно выдохнул:
– Уф-ф. Извините, молодые люди, забегался.
Ну, последнее он мог бы и не говорить. И так заметны темные круги под глазами. Хорошие такие круги, на пол-лица. Однако сами глаза, хоть и усталые, смотрели бодро – именно таким своего тренера игроки помнили еще в те времена, когда понятия не имели, чем они тут реально занимаются.
– Извиняем, – пробурчала Леночка. Ну, ей сейчас многое сходит с рук, вот и Кузнецов не обиделся, кивнул только.
– Задали вы нам задачку.
– Не мы, а они…
– Тоже верно. Гляньте вот. Это выжимка из протоколов, – на стол легла нетолстая пачка бумаг. – Понимаете, что это значит?
Сергей быстро просмотрел бумаги, хмыкнул:
– Во-первых, у нас завелись шпионы, а во-вторых, самый главный из них пока ходит среди нас.
– Молодец, я в твоих мозгах никогда не сомневался.
Разговор продолжался еще с полчаса, и за это время генерал буквально заинструктировал всю троицу о том, как себя вести, насколько осторожничать, что делать в случае того или иного действия противника. А заодно сообщил о предположениях аналитиков о возможных телодвижениях вражеского резидента. В общем, если бы не чудо-зелье доктора, у Сергея голова пошла бы кругом и лопнула безо всякого удара по затылку. И, когда генерал ушел, чувствовали себя все трое, как выжатые лимоны.
– Ну, что будем делать? – поинтересовался Сурок.
– Снять штаны и бегать, – отшутился Поляков. Шутка получилась так себе, никто не улыбнулся.
– Осторожничать будем, – хмуро ответила Леночка. – Сереж, пока не придешь в себя, будешь здесь. Слава богу, это самое защищенное место на базе.
– Молчи, женщина, твой день – восьмое марта.
– Чего-о?
– Яволь, мон женераль! – шутливо откозырял Поляков и вытянулся во фрунт, от чего одеяло сползло и едва не упало на пол. Леночка едва успела его подхватить.
– Лежи уж, герой…
– Да я и так лежу вроде, – поморщился Сергей. – Вы лучше сами поосторожнее будьте. Сама сказала, здесь – самое защищенное место базы. А вот в жилом блоке с этим похуже будет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Не переживай. Если кто сунется – я ему шею сверну. Ты сам знаешь, как.
– Знаю, знаю, Дарт Вейдер ты доморощенный. Только от удара в спину твои таланты не спасут. Лен, пожалуйста, будь осторожнее…
– Сам осторожней будь.
– Тебе не говорили, что не стоит перебарщивать с заботой и вниманием?
– Ничего. привыкнешь.
– Знал бы. Что в магазинах будет столько сортов пельменей – может, и не женился б никогда, – и ловко уклонился от шутливого подзатыльника.
Вскоре после того, как гости ушли, Сергей почувствовал, что чудо-лекарство заканчивает действовать. Как? Довольно просто. Боль начала возвращаться. Увы, по собственному недавнему опыту Сергей знал, что с ней придется мириться ближайшие несколько дней. Лекарства ее приглушат, но вряд ли снимут полностью. Может, постоянно ее и не будет, но вот приступы может спровоцировать что угодно. Внезапный резкий шум, смена погоды… Даже насморк – тряхнул лишний раз головой и заработал мигрень на вечер. Это пройдет, конечно, но пока что с болью приходилось мириться.
Но, как ни странно, у боли оказалось интересное побочное действие. Сейчас Поляков не слышал даже, а словно бы всей кожей ощущал малейший звук. Ох, как бы пригодилось ему это во время китайского вояжа! Увы, цена, которую приходилось за это платить, была великовата.
Помимо головной боли категорический запрет пить и курить. Оно, конечно, неплохо для здоровья, хотя Сергей и без того не курил, да и спиртным не злоупотреблял. Но вот посидеть с бутылочкой пива, да в хорошей компании ему не сулило, похоже, еще лет десять. «Молодой человек. От пива скачет внутричерепное давление. Вы же не хотите заполучить Альцгеймер, деменцию и инсульт?» Так что можно гордиться здоровым образом жизни. Угу. Человек гордится тем, что не пьет и не курит, когда ему больше и гордиться-то нечем. А Сергей, хотя и не впадал в грех неуемной гордыни, тем не менее, оценивал себя довольно объективно. И по всему выходило, что сделать он успел немало, так что здоровый образ жизни исключительно как повод для гордости – это явно лишнее.
А еще вернулась вялость. Не такая, как после контузии, но все равно ощущения не из приятных. Хвала богам, на зрении, а также способностях травма вроде бы не отразилась. Хотя, конечно, будущее покажет – некоторые проблемы имеют отложенную по времени форму. В общем, приятного мало.
Хорошо еще, таблетки от головной боли ему оставили. Правда, сказали, чтоб не злоупотреблял. Ну да для врачей злоупотреблением может показаться что угодно. Так что им не угодишь. А раз всем не угодишь, стоит этим заняться для самого важного в мире человека – самого себя.
Эти мысли лениво перетекали из угла в угол черепной коробки. Наверное, если бы Сергей пролежал так же еще минут десять, он бы все же уснул безо всяких таблеток. Вот только случилось чуть иначе. И все из-за обострившегося слуха.
Шаги в коридоре он услышал четко и ясно. Так, словно идущий специально бухал здоровенными кирзовыми сапогами. Вот только столь же отчетливо ощущалось, что он не просто идет – он крадется. И это настораживало.
Да, с одной стороны, все логично. Идущий по коридору старается не шуметь, чтоб не потревожить спящего пациента. Единственного, к слову, сейчас лежащего в стационаре. Все так, но в свете разговора с генералом это выглядело несколько… Пугающе? Нет, скорее, просто настораживающе. И потому мозг еще думал о том, стоит ли что-то делать, а руки уже сами извлекли из лежащей на прикроватной тумбе кобуры пистолет. Миг – и Сергей стоит рядом с кроватью. В голову стрельнуло болью, но на ногах он держался крепко, и на том спасибо. Шаг вперед…
Когда приезжаешь в палату на носилках и встаешь в первый раз, то не знаешь всех нюансов. Например, что и где стоит. В условиях погашенного света проблема усугубляется. Что уж там попало ему под ноги и загремело, Поляков уточнять не стал. Вместо этого сделал два быстрых шага вперед, распахнул дверь…