— Милена, — позвал я женщину.
— Что? — обернулась та, обнаружив, что я копаюсь в своём сидоре.
— Держите, пригодиться, — протянул я ей килограммовую банку с тушёнкой и две пачки галет. — Галеты трофейные, лично с немца снял. Поужинайте, а то дети у вас голодные. И вот ещё, фляга, нужно иметь в дороге запас воды. Чтобы обезвоживания не было. А это плащ-палатка, отличная защита от дождя и ветра, для ночёвки самое то.
Передав женщине так же и флягу, пустую, правда, сама наполнит её, я коротко попрощался со стоявшей на обочине Миленой, та со слезами на глазах смотрела на меня, бормоча слова благодарности, и неловко забравшись в седло велосипеда, с одной рукой неудобно, покатил дальше. Сидор развязывал-завязывал я обеими руками, одной не справиться. Только потом сунув её обратно. Фельдшер неделю велел мне её не тревожить, но как тут без одной руки обойдёшься?
Оставив позади эту семью, надеюсь, они выживут и смогут уйти от орд немецких захватчиков, я покатил дальше. Милена даже не подозревала, как же я устал, мне приходилось постоянно быть бодрым, но это было не так. Вторая бессонная ночь окончательно подорвала мои силы и я понял что если плотно не поужинаю горячим и не посплю, то окончательно потеряю остатки сил. Мне действительно требовался отдых.
Отъехал я километров на шесть, когда заметил в стороне вполне приличное место для стоянки, рощицу, туда я и свернул, а пройдя в центр, нашёл удобное место для лагеря, с трёх сторон меня защищал кустарник и стал уже в полной темноте организовывать ночлег, разведя костёр. Варил я похлебку, чтобы хватило на сегодня и на завтра, а так же поставил полную кружку воды чая. Всю воду использовал, что у меня была, все два литра. Именно поэтому я и решил сварить суп, литра хватит если не жалеть крупы и мяса, а чай солью в свою единственную оставшуюся красноармейскую флягу. На завтра.
Так всё и вышло, суп был готов, черпая ложкой бульон и ловя куски мяса, всю банку свининой тушёнки вывалил, я поел и завернул котелок в холстину. Крышки не было. Потом попил подслащённого чая, не пожалел куска колотого сахара и остатки аккуратно слил во флягу. Как раз пол-литра вышло. Только потом, не умываясь и не принимая водные процедуры, просто нечем и негде было, я устроился на плащ-палатке и, накрывшись одной полой, мгновенно провалился в сон.
Пробуждение было не из приятных, на меня навалился кто-то тяжёлый, выкручивая руки. Плохо, что в тот момент я лежал на левом боку, однако сумел вырвать одну руку и большим пальцем на ощупь выдавить глаз нападающего, отчего тот взвыл, скатившись с меня, и позволил мне вскочить на ноги. Оглядываясь вокруг сонными но злыми глазами, я только мысленно выругался, на меня наткнулись урки. Надо сказать, что увиденное мне действительно не понравилось. Какой-то хмырь лет пятидесяти на вид, сбросил холстину и прямо с края хлебал мою похлёбку, под ногами закрывая лицо, стонал парень лет двадцати на вид с наколками на руках, а у велика стояло ещё двое. У одного было обрез двустволки направленный мне в живот, у другого «ТТ» заткнутый за пояс, рукоятку было видно из-под полы запылённого пиджака. Эти двое злорадно ухмыляясь, смотрели на меня. У всех четырёх были большие мешки за спинами. У кого полные у кого нет. Судя по положению солнца, время было восемь утра. Жаль я ещё бы прикорнул часов пять.
Мгновенно прикинув, как только вскочил на ноги, что стрелять они по мне вряд ли будут, да и нож, лежавший рядом с моей лежанкой намекал, что меня хотят просто заколоть, я метнулся в сторону, уходя за дерево. Никто так и не выстрелил, как я и предугадал. Оба моих ножа остались в сапогах, что вместе с портянками стояли у лежанки, да и пистолет под «подушкой» остался, так что у меня кроме рук и ног при себе ничего не было. Вот такая беда.
— Сидор, Сёма, взять его! — рявкнул чей-то голос, судя по тембру, того старого вора что хлебал моё варево. Видимо он был старший.
Не знаю, что натворила эта группа, но они явно не хотели шуметь, потому как эти двое, рванули за мной и были очень сильно удивлены, что за деревом никого не оказалось. Возникнув за спиной того что имел двустволку, я вырубил сначала его, а потом и напарника, и вооружившись их оружием, то есть пистолетом от которого несло порохом и ножами, вернулся в лагерь. Потом броски, один нож ударил рукояткой в затылок старшего, копавшегося в моих вещах, второй также рукояткой в голову самого молодого вора, сидевшего на заднице и осторожно трогавшего глаз. Цел он был, хотя наверняка всё ещё сильно болел. Метал я левой рукой, так как правая разболелась от моих резких движений. Рано мне было ещё напрягаться, но приходилось.
Дальше просто, вернув все свои вещи на место, по очереди привязал всю четвёрку к деревьям, предварительно обыскав их и сняв заинтересовавшие меня элементы одежды. Ну а дальше ещё проще. Когда они все очнулись, вспорол им животы и лёг спать, оставив их наблюдать, как вываливающиеся внутренности медленно устремляются к земле. Интересно кто дольше проживёт? Кляпы не давали им орать, а я совершенно спокойно с чистой совестью снова уснул. Меня не трогают — я никого не трогаю.
В этот раз проснулся я сам, зевая, потянулся и, осмотревшись, усмехнулся, трое бандюганов уже умерли с муками на лицах, а вот старый вор ещё держался. Посмотрев на часы, я определил, что проспал четыре часа, окончательно выспавшись, и урка эти четыре час как-то выдержал. Силён. Тот смотрел на меня обезумевшими от боли глазами, буквально умоляя взглядом добить его, но я не стал. Заслужил, не люблю, когда меня будят. Протерев рукой лицо, я сделал пару глотков из фляги, холодный подслащённый чай пошёл на ура и сбегал в ближайшие кустики по нужде, заодно пробежавшись в округе. Вернувшись, я доел холодную похлёбку, привычно хрустя галетами. Вчера посмотрев, я определил, что похлёбки мне на завтрак хватит, а я не брезгливый, чтобы после вора есть, поэтому снова завернул котелок в холстину.
Позавтракав, я допил чай из фляги, нужно где-то пополнить запасы воды, а то у меня вообще ни капли и занялся просмотром трофеев. Ещё проснувшись, я пробежался вокруг и определил, что никакого транспортно средства в бандитов не было, а я уж губу раскатал, надеясь найти телегу с лошадью, так что занялся теми трофеями, что они принесли на себе. В мешках оказались вещи, довольно новая одежда. Пиджаки, брюки, сорочки и остальное. Видать бандиты кого-то раздели, если не с трупов сняли. Правда повреждений от ножей или пуль я не заметил, могли и позже добить. Мне подошёл по размеру всего один приличный городской костюм и две пары штиблетов, да и те немного велики были, то есть на вырост, остальное не заинтересовало. Так же была посуда, и немного продовольствия, простая крестьянская еда. Два начавших подсыхать каравая, привычное уже сало, килограмма три, но с чесноком, у меня слюни потекли от запаха, солёные огурцы, лук, чеснок и варёные вкрутую яйца. Всё это я прибрал себе. Главный сюрприз меня ждал в двух мешках. Того старшего, который похоже кончался, по его телу пробегала судорога агонии, и того у которого был «ТТ». В их мешках были пачки денег. Советские рубли. По примерным прикидкам тут было около миллиона. Быстро подсчитав, прикинув на глаз я понял что не ошибся. Похоже, они взяли кассу или инкассаторов, и ушли в бега, пока не повстречались со мной.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});