Последняя истина была еще более приземленная – чем прочнее исходный материал, тем больше сил мне надо на его укрепление. Я это понял сразу же, после того как укрепил топор и нож Рикара и взялся за обычный шлем из вываренной в масле кожи.
Я очень хотел узнать, получится ли у меня укрепить уже однажды укрепленный предмет, но заняться этим решил позже, когда у меня будут на это лишние силы. И уж точно не сегодня. Этим весенним радостным утром я решил вновь заковать себя в доспех ниргала. Как и сами ниргалы, столь долго отдыхавшие и не покидавшие пределы поселения. Сегодня все мы трое вновь облачимся в мощные доспехи.
Почему? Не знаю. После того как я ощутил тягостно давящее на душу предчувствие чего-то нехорошего, оно не рассеялось, не исчезло. Оно продолжало давить мне на сердце, порой обостряясь до невозможной силы. Вчера днем напряжение достигло своего апогея, но внезапно вновь затихло, затаившись где-то за моим ледяным сердцем.
Что-то грядет. Не знаю, что именно, но что-то грядет. И я хочу быть готов встретить любое событие во всеоружии. Что бы это ни было, именно мне и бесстрастным ниргалам суждено быть на острие атаки.
Поведя головой в сторону, я взглянул на Рикара и главу гномов, сосредоточенно проверяющих мои разложенные на широком столе доспехи. Дочиста оттертые от толстого слоя грязи, где возможно починенные и залатанные. И укрепленные – этим занимался уже я сам. Половину вчерашнего и часть сегодняшнего дня. Раньше доспех ниргала не брали арбалетные болты, выпущенные в упор. Теперь его сможет пробить лишь нечто неимоверно убойное, потому как в магическое укрепление я вложил все свои силы. Если уж мне суждено быть в первых рядах, пусть мои доспехи выдержат как можно больше ударов.
- Все готово, господин Корис! – пробасил Рикар, а Койн подтверждающе кивнул.
Кивнув в ответ, я шагнул к лежащему на столе поддоспешнику, сшитому из волчьих шкур, вывернутых мехом внутрь. Поддоспешник шили по предоставленным мною выкройкам, и он был абсолютно цельным, с рядом костяных крючков-застежек, и прикрывал меня с пят до головы. Предварительно отряхнувшись от налипшего снега, я разделся, насухо вытерся полотенцем, после чего принялся облачаться в поддоспешник. Рикар и Койн терпеливо ожидали чуть поодаль. До тех пор пока я могу продолжать сам – буду продолжать сам. Это куда проще, чем силиться сдерживать ледяные щупальца. Слишком давно не пили мы жизненной энергии. Слишком давно мы голодны.
Мы?.. Интересно, с каких пор я начал говорить «мы»?..
Убедившись, что все надето правильно и не стесняет движений, я вновь кивнул и замер неподвижно, сконцентрировавшись на контроле жадных до убийств щупалец. Что-то ворчащий себе под нос здоровяк легко ухватил кольчужную поддевку и шагнул ко мне. Облачение началось.
Только через час с лишним возня с доспехом закончилась, а за моими плечами повис аккуратно заштопанный черный плащ. Благодарно улыбнувшись, я подцепил сиротливо лежащий на столе глухой шлем и опустил его на голову. Ну, вот и все. Осталось лишь взять меч без ножен, и я полностью готов.
За моей спиной глухо чавкнула грязь, прогрохотал деревянный настил. Обернувшись, я увидел застывшие в нескольких шагах две массивные черные фигуры с черными плащами за спинами. Фигуры, одним своим видом внушающие страх и трепет. Узкие смотровые щели бесстрастно направлены на меня – точно такого же, как они, закованного в безликий доспех воина. Вся разница в трепещущих щупальцах и мрачно горящих глазах нежити. Я и оба ниргала были готовы убивать.
- Что ж, – прогудел я, осматривая двор сквозь смотровые щели шлема. – Теперь можно воевать! Интересно, что несет нам день грядущий?
Отступление седьмое
Завязшее колесо рывком провернулось и дернулось вперед.
Под веселый заливистый смех не успевший отпрянуть гоблин оказался придавлен широким ободом к земле, а еще через миг его грудная клетка затрещала и проломилась, не выдержав неимоверной тяжести древнего имперского метателя. По грязи расползлось кровавое пятно, быстро растворившееся среди ошметков сырого снега и воды. Перевалившись через распластанное тело, метатель медленно пополз дальше, глубоко проваливаясь в разъезжающуюся почву.
- Проклятая распутица! – не переставая смеяться, выдохнул Риз Мертвящий, утирая заслезившиеся от веселья глаза.
Восставший из мертвых полководец коротал время, сидя на станине метателя. Он буднично свесил ноги и укутал плечи скверно выделанной медвежьей шкурой. Его не смущала тряска, но начинали злить постоянные задержки, вызванные внезапным потеплением. Если бы не оттепель, они бы давно оказались у высившейся далеко впереди угрюмой и высокой гранитной скалы. Сейчас же отряд шурдов под предводительством Риза только-только вошел в пределы холмистой местности, широким кольцом окружающей далекую скалу.
Где-то здесь.
Именно где-то здесь случилась та сшибка нежити с закованным в мощный доспех воином с яростно горящими глазами. Так сказал повелитель Тарис, а он не ошибается. А раз так, в самом скором времени он найдет, что ищет. Это неизбежно.
- Интересно, угостят ли нас сдобным хлебом? – осведомился Риз у разваливающегося на части мертвяка, налегающего на обод колеса метателя у самых ног полководца. Потемневшие от разложения ноги безразлично попрали останки раздавленного гоблина и неловко шагнули дальше. Мертвяк ничего не ответил Ризу, да и не сумел бы – из его широко раззявленного рта был вырван язык. Да и одного глаза не хватало – на его месте красовалась почерневшая дыра.
Заглянув внутрь рта восставшего трупа, Риз покосился на его пустую глазницу, сокрушенно вздохнул и, покачав головой, укутался в шкуру поплотнее:
- Эти шурды такие лакомки… Ускорить движение, никчемные твари! Шире шаг, любители гнилых языков!
Риз не знал, что довольно давно примерно в этой же области точно так же обод колеса древнего метателя безжалостно раздавил мертвяка и бесстрастно покатился дальше. Тот метатель и тот отряд также направлялись к Подкове, угрюмой скале посреди холмогорья Диких Земель. Назад отряд шурдов и нежити так и не вернулся… Но восставший из мертвых полководец не мог этого знать. Сейчас его больше занимало другое – рыжий откровенно скучал, с огорчением поглядывая по сторонам и пытаясь найти хоть какое-то, пусть даже совсем плохонькое развлечение.
В последний раз настолько скучно ему было в церковной лечебнице для сумасшедших, ныне разрушенной и погребенной под толщей воды мертвого озера. Именно там, в лечебнице, он впервые увидел принца Тариса, только-только назначенного наместником Западных Провинций и осматривающего свою новую столицу. Не иначе как сама судьба занесла молодого наместника в похожую на тюрьму лечебницу и указала на нужную дверь. После столь памятной беседы в крохотной комнатушке с замурованным окном он обрел свободу и надолго забыл слово скука…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});