Читать интересную книгу Если б я был русский царь. Советы Президенту - Евгений Сатановский

Мы слабо представляем себе, что происходило с человечеством за последние пять с половиной тысяч лет, только благодаря письменности, причем представляем исключительно фрагментарно. Археология прибавляет несколько десятков тысячелетий и большой массив данных по бесписьменным цивилизациям, хотя интерпретация тех данных, что она дает, – огромная проблема. Сравнительное языкознание, огромный вклад в который внесла российская школа, восходящая к работам безвременно погибшего Илич-Свитыча, которую трагически рано ушедший Сергей Старостин поднял на уровень высших достижений мировой науки, позволяет многое понять по основным изученным языковым семьям планеты за последние десять-двенадцать с небольшим тысяч лет и сделать некоторые обоснованные догадки в отношении времен более ранних. Однако соотнесение лингвистических данных с генетическим и археологическим материалом – сизифов труд, который только начался. Имеющая дело с ранними этапами человеческой истории палеонтология совсем уж ничего для решения поставленной задачи дать не может. Как следствие, в качестве опоры, если не считать исследований современности, роль которых отнюдь не стоит приуменьшать, оставляя то, что на поверхности ради погружения в глубину веков, остается лишь история и археология, подтверждающая или опровергающая данные исторических хроник.

Из немногих народов, видевших своими глазами несколько последних тысяч лет, в течение которых человечество записывало свою историю, два вели свои хроники непрерывно и дожили до наших дней: евреи и китайцы. Совершенно разные стратегии выживания с одинаковым успехом привели к одному и тому же результату: еврейское и китайское государства сегодня существуют и динамично развиваются так же, как еврейская и китайская диаспоры. При всей колоссальной разнице между ними эти народы в XXI веке явно будут в числе лидеров, хотя и совершенно по разным причинам. Китайцы выстроили государство и создали цивилизацию, вбирающие в себя окружающие их народы и растворяющие их в самом эффективном плавильном котле, который только знала история. При этом они сами перенимали многое у своих соседей, хотя не меньше дали окружающему миру. Завоеватели – монголы и маньчжуры – в конечном счете стали частью мира, центром которого оставалась Срединная Империя. Да и современные «варвары», судя по величине китайской диаспоры и распространенности китайских прачечных и ресторанов в США и странах Европы, оказались восприимчивы к китайской традиции. О многомиллионных колониях хуацяо в государствах Юго-Восточной Азии, процветающем Сингапуре и других «малых Китаях» умолчим. В конечном счете около четверти сегодняшнего человечества – китайцы, и если это не успех, что тогда можно назвать успехом?

Их ровесники евреи, чья история началась на противоположном конце Азии, несколько раз восстанавливали государственную независимость и в конечном счете построили государство без государственных институтов, опираясь исключительно на знания и историческую память. Еврейские общины на протяжении почти двух тысяч лет жили в диаспоре, не имея собственной страны. Приспосабливаясь к языкам, религиям, системам правления и жизненному укладу десятков и сотен стран и народов, на территории которых и среди которых они жили и живут, именно евреи оказались свидетелями, иногда единственными, того, что происходило в Древнем мире и его наследниках – мирах христианском, исламском и их соседей – на протяжении тысячелетий. Лишенные страны, они в конечном счете умудрились ее восстановить после катастрофы, которая, по всем расчетам, должна была с евреями покончить. Причем создание еврейского государства не привело к уничтожению еврейской диаспоры: существующая в разных уголках современного мира, она – залог бессмертия народа. Ассимиляция, которая так страшила еще еврейских современников Кира Великого, как оказалось, не меняет главного: теряя многое, смешиваясь с окружающими, переходя на другие языки, нося другую одежду, используя другие продукты и кухонные рецепты, овладев в совершенстве чужой культурой и, как правило, обогатив ее непропорционально своей численности, евреи остаются самими собой. При этом, если говорить о персональном вкладе в общую копилку достижений человечества, они занимают одно из первых мест, что более чем объяснимо. Больше никому, кроме евреев, за всю историю не довелось существовать в таком разнообразном наборе времен и пространств, что не могло не привести и привело к взрывному распространению знаний, технологий и всего того, что сегодня называют информацией. Открытия и прорывы делаются на стыке – дисциплин или культур, неважно. Что сильно помогло евреям, помимо прочего, сформировав в них еще в патриархальном состоянии модель поведения, которая оказалась наиболее успешной и востребованной в современном мире: непрерывной учебы, усидчивости, способности к абстрактным дисциплинам, тренировки памяти, интереса к новому, восприимчивости чужих достижений и приверженности сочетанию теории и практики. Свободные профессии, наука и предпринимательство требуют именно такого сочетания качеств. Поняв это, мы сможем понять, почему современный Израиль при его более чем скромных размерах – технологическая, информационная и политическая сверхдержава. Абсолютное число старт-апов: новых бизнесов в сфере высоких технологий, в этой стране – второе, после США. На третьем месте вся Западная Европа, точнее, страны Европейского Сообщества. Количество публикаций в мировых СМИ, посвященных еврейскому государству, на порядок превышает все, что пишут о мировых гигантах: Индии, Китае и Бразилии. Что до политики – без чего Израиль с удовольствием бы обошелся, статистика деклараций ООН, ЛАГ и ОИК показывает, что эта страна является предметом основного интереса не только стран арабского и в целом исламского мира, что легко объяснимо, но и всего мирового сообщества, уделяющего ей непропорционально большое внимание и оказывающего на нее столь же непропорционально большое давление.

Благодаря причудам биографии и собственным склонностям автор располагает некоторым знанием истории, в том числе еврейской, которая позволяет словно через увеличительное стекло разглядеть в истории мировой детали, которые в России мало кому известны. Первый документ, написанный в Киевской Руси, – найденное в XIX веке в Каирской генизе (хранилище документов при заброшенной еще в Средневековье синагоге) «Киевское письмо», сюжет которого касался неудачного набега «конунга Хольге» на хазар. Даже современный российский школьник, откалиброванный ЕГЭ до состояния шарикоподшипника, легко узнает в этом персонаже вещего Олега. Исследователи старофранцузского вынуждены читать комментарии к Талмуду Раши: никто, кроме евреев с их ненормальной страстью к вещам непрактичным и бесполезным, во Франции его времени на местном языке записи не вел – клирики писали на латыни, прочим грамота не полагалась. О классической арабо-испанской поэзии золотого века Гранады и прочих кунштюках такого же масштаба, что и говорить. Соответственно, автор в свое время и сделал некоторые выводы, исходя из имеющейся у него информации. Подталкивала его к этому исключительно природная любознательность, свойственная любому живому человеку. Так же, впрочем, как и персонажу «Жука в муравейнике», разумному головану Щекну, который, по Стругацким, был «любознателен, но не любопытен».

Из выводов 1986 г. следовало, что если процессы на национальных окраинах, о которых автору поведали друзья-этнографы, вернувшиеся из экспедиций в Среднюю Азию и на Кавказ, пойдут так дальше, не будут купированы на корню и в зародыше, то страна, в которой все они жили, долго не протянет. Протянула она, как известно, лишь до 1991 года. Сделанный в 2000 г. анализ палестинской интифады «Аль-Акса» и событий на российском Северном Кавказе заставил сделать вывод о глобализации исламского терроризма и скором нанесении им ударов по Нью-Йорку и столицам европейских стран. Американские и израильские коллеги автора немало веселились по этому поводу. Веселиться они перестали после «Одиннадцатого сентября» и взрывов в Лондоне, Париже и Мадриде, когда об «Аль-Каиде» и «Зеленом интернационале» не заговорил только ленивый. О частных случаях, вроде того, кто выиграет те или иные выборы в Иране и Израиле, почему сорвутся те или иные палестино-израильские переговоры и к чему может привести несменяемость власти в арабском мире, не стоит и упоминать. Именно этот опыт позволяет сделать некоторые выводы относительно будущего современной нам России, и выводы эти много оптимистичнее эсхатологических прогнозов, которые по большей части сулят ей исключительные беды.

Не стоит исключать, что беды будут, точнее, многое из того плохого, что с ней может приключиться, с огромной вероятностью обвалится на бедную страну. В том числе потому, что вождизм, воровство, всеобщее вранье и бюрократия не приводят к добру, какие бы замечательные демократические процедуры их ни сопровождали. Речь не о том, и суть не в этом. Когда мы говорим о будущем страны, предполагается, что оно есть. Какое будет государство, что будет с демографией, расколется страна и ее придется собирать по частям или нет – неважно. Как говорил все тот же Карлсон, который жил на крыше: «Пустяки, дело житейское». Даже если правда, что на самом деле, как утверждают историки литературы, эту фразу говорил будущий глава немецких Люфтваффе Герман Геринг, послуживший дружившей с ним в молодые годы Астрид Линдгрен прототипом милейшего из ее персонажей, фраза хороша. Так вот, Россия как таковая имеет все шансы в грядущих исторических катаклизмах сохраниться, хотя вряд ли будет выглядеть такой, как сегодня, или такой, как мы ее себе в будущем представляем. Люди, которые в ней будут жить, с огромной степенью вероятности будут иметь другую внешность, чем сегодняшние среднестатистические русские, и тот язык, на котором они будут говорить, от нынешнего будет отличаться. Не в смысле «кофе – среднего рода», с чем не так давно в утешение руководящим троечникам согласились оголодавшие без бюджетных денег бывшие отличники, но более серьезным образом. Тому есть несколько прямых и примерно столько же косвенных доводов.