– Нет ничего удивительного в том, что наш рейтинг снизился. За это время снизился рейтинг России и практически всех российских компаний.
– Но ведь снижение рейтинга напрямую влияет на снижение контрагентами кредитных лимитов, и ваши контрагенты говорят, что пытаются свести лимиты на «Ренессанс» до минимума.
– Открытых лимитов вообще стало гораздо меньше. В реальности пока на нас снизил лимиты только один очень небольшой российский банк. Контрагенты, как правило, опираются на данные собственного риск-менеджмента, который постоянно мониторит наше состояние. Поэтому пока снижение рейтингов не оказало серьезного влияния на наш бизнес.
– Как ведут себя западные клиенты? Ведь для них снижение рейтингов – это первый сигнал для того, чтобы прекратить работу с брокером.
– Западные клиенты вообще не ориентируются на рейтинги. У них у всех свой риск-менеджмент, который знает на порядок больше рейтинговых агентств. Поэтому мы не видим от клиентов ничего негативного.
– Группа ОНЭКСИМ – Михаил Прохоров, Дмитрий Разумов как-то влияют на операционную деятельность инвестбанка?
– Нет, они прекрасно понимают, что, если они начнут влиять на операционную деятельность, это приведет к снижению стоимости банка, его эффективности, это вызовет отток клиентов и т. д. Они понимают, что есть команда, которой они доверяют и которая управляет банком. Мы регулярно видимся, советуемся по каким-то стратегическим вопросам, обсуждаем возможность совместных проектов. Но они вообще не касаются операционных вопросов. Для них это – исключительно финансовая инвестиция.
– Почему сделка c ОНЭКСИМом до сих пор не закрыта?
– Потому что бюрократические процедуры – получение одобрения регуляторов – занимают время. Необходимо было получить одобрение регуляторов на Бермудах, Кипре, в США, Великобритании, России, Африке. Большая часть из них получена, часть находится в работе. Мы планируем закрыть сделку до конца июня.
– Пока сделка не закрыта, переданные ОНЭКСИМом $500 млн будут оформлены в качестве кредита «Ренессансу»? Срок погашения этого кредита истекает в июне. А если Вы не успеете получить одобрения до этого срока?
– Существует официальное заявления группы ОНЭКСИМ о том, что они готовы продлевать ссуду на срок, необходимый для получения одобрений. Потом эта сумма станет частью капитала.
– Какую сумму в виде кредита ОНЭКСИМ предоставил «Ренессансу» помимо этих $500 млн? Вы ведь получили еще на год небольшую кредитную линию менее чем на $100 млн?
– У нас есть кредитная линия от ОНЭКСИМа, но ее объем мы раскрыть не можем. Нам ее открыли, мы ее использовали в том объеме, который был необходим для нормального ведения бизнеса в условиях кризиса, но мы ее полностью не израсходовали.
– Недавно инвестбанк выплатил $95 млн по синдицированному кредиту. Что это за кредит? На какие цели был взят, когда, у кого и на каких условиях?
– Это синдицированный кредит Standard Bank. Мы его взяли в мае 2007 года на ведение операционных расходов. Сейчас мы полностью по нему расплатились. И для нас особенно важно, что мы погасили его с опережением.
– У «Тройки Диалог» сотрудничество со Standard Bank тоже начиналось с кредита. Вы никогда не обсуждали с ними возможность партнерства?
– Нет.
– Какая задолженность перед кредиторами сейчас сформирована у «Ренессанс Капитала»? На каком уровне находится отношение debt/equity (долга к капиталу)?
– Мы ориентируемся не на параметры долга к капиталу, а на отношение equity to assets ratio (капитала к активам). До кризиса оно составляло 12–13 %, сейчас оно порядка 24 %, а когда будет закрыта сделка с ОНЭКСИМом, он будет на уровне 41 %. Это более чем достаточный уровень. В зависимости от того, как будут складываться события на рынках, мы даже планируем выплатить дивиденды.
– Несмотря на сделку с группой ОНЭКСИМ, Вы провели, пожалуй, самые масштабные сокращения персонала среди участников рынка. Сколько сотрудников Вы сократили?
– Около 40 %.
– Сколько сейчас стоит «Ренессанс Капитал»? Как изменилась его стоимость после сделки с ОНЭКСИМом?
– Оценить достаточно сложно. Мы – частная компания. В результате сделки стоимость, естественно, выросла. Если бы ее не было, неизвестно, где бы мы сейчас были.
Стратегия и тактика
«Для того чтобы чего-то добиться, надо все время ставить перед собой задачи, которые кажутся абсурдными»
– У «Ренессанса» есть план стратегических действий на случай наступления апокалипсиса в экономике?
– Во-первых, мы не считаем, что в экономике наступит апокалипсис, угроза системного кризиса практически ушла в результате действий правительств разных стран мира. Сейчас опасность переведена на уровень отдельных предприятий, корпораций, банков и т. д. Тут кризис не закончен и будет продолжаться долго.
– Но ведь проблемы у различных компаний будут отражаться и на вас, потому что они являются вашими клиентами…
– Конечно, это так, но с другой стороны – у компаний появляются новые проблемы, которые надо решать. Смена собственников будет происходить чаще, чем раньше, – консультации необходимы будут и новым, и прежним собственникам. Конкуренция на нашем рынке уменьшается. Мы оказались в некой яме, потому что все те сделки, над которыми мы работали в докризисный период, в результате кризиса практически исчезли. Люди перестали понимать, на каком свете они находятся и что будет завтра. Сейчас уже, когда все поняли, что жизнь продолжается, ситуация начала стабилизироваться, сделки начали возникать заново. Но для подготовки и заключения инвестиционно-банковской сделки необходимо минимум четыре-шесть месяцев, и работа над новыми проектами только началась.
– Вы сказали, что на подготовку сделки необходимо четыре-шесть месяцев, но сделку с Sibir Energy Вы провели за три часа.
– Бывают исключения. Кроме того, три часа – это то, что лежит на поверхности, реально проект и работа с клиентом заняли значительно больше времени.
– Какие основные ошибки руководство «Ренессанса» допустило в первой половине прошлого года, а какие – осенью? Если бы можно было вернуть то время, что Вы изменили бы, чтобы предотвратить потери от кризиса?
– Если говорить о нашем инвестбанке в частности, то главные ошибки были связаны со слишком быстрым ростом. Мы слишком верили в decoupling (уменьшение зависимости) между развивающимися и развитыми рынками, на это были все основания. Мы росли чересчур агрессивно. Мы ушли от консервативной культуры и стали тратить чересчур много денег – на офисы, отделанные дорогими породам дерева, на поездки, на персонал. В прошлом году фактически одновременно мы осуществили переезды в восьми-девяти офисах – в Москве в Сити, в Казахстане, в Киеве, в Лондоне, Нью-Йорке, Лагосе, на Кипре. В общей сложности на новые офисы, включая переезды, ремонт, оборудование, уникальную IT-инфраструктуру, мы потратили около $100 млн. Существенную часть этой суммы можно было сэкономить. Когда я сейчас думаю об этом, становится обидно. Ошибок с точки зрения бизнеса я особо не вижу.