Читать интересную книгу Цена человека: Заложник чеченской войны - Ильяс Богатырев

– Думал, никого больше не увижу, и из родных никого, ведь крови много потерял. Мало пожил, почти ничего еще не сделал, – вот первые мысли лежащего в придорожной грязи раненого бойца. А потом: – Того, кто стрелял, гранатами закидать хотелось. Убить его хотелось, но сил не было!

Вот воспоминания другого участника войны:

– Либо – тебя, либо – ты. Третьего не дано. Потому что это война – выбирать не приходилось, – говорит последний, пятый персонаж фильма, радостно вспоминавший, как одним орудийным выстрелом удалось «накрыть» сразу троих, когда куски их тел разлетались во все стороны.

– Видел, как они летели, все трое. Кричал: «Точно в цель попал!»

Другой его боевой эпизод:

– Я видел, что именно моя пуля его убила. Когда я в него попал, я был доволен тем, что не промазал. Самоудовлетворение своего рода было!

– Война по правилам – понятие странное и совершенно нелогичное. Получается, по каким-то одним законам человек человека убивать может, а по другим нет, – говорит с экрана автор фильма, не оправдывая и не осуждая своих героев. – Сочинители подобных правил, безусловно, всегда были далеки от войны. Впрочем, как и те, кто в наши дни пытается применять такие законы на практике, вынося вердикты о военных преступлениях.

Я все же еще раз спрашиваю автора, кто есть кто.

– Да, вы совершенно правы. Эти двое – первый и последний – это контрактники, пришедшие на войну добровольно, – подтверждает мои догадки автор. – Последний персонаж – это апофеоз войны. Эти «щупальца» шестого чувства, отрастающие у человека на войне, превращающие его в дикого животного, у него не смогли атрофироваться. Он не смог найти себя в мирной жизни. Сейчас он снова на войне. Профессиональный «солдат удачи».

– И меня совершенно не интересовала политическая подоплека военных действий, – продолжает Богатырев. – Я хотел просто показать, что война делает с человеком. Вот и все. Сделать такой пацифистско-философский фильм. Показать, как война коверкает душу человека.

Кроме воспоминаний, в фильме есть много военной хроники. И с той, и с другой стороны. Будничная военная жизнь. Люди едят. Окапываются, отдыхают, стреляют, наконец. И все это делается совершенно одинаково, буднично. Вот что самое страшное. А если из увиденного зрителю неясно, на чьей я стороне, считаю, что фильм удался.

Я же, просмотрев вместе с автором документальные кадры, вспоминаю, что и федералы, и боевики воюют одним и тем же оружием. У всех одинаковые автоматы Калашникова, гранатометы, ручные гранаты. И артиллерия есть и у тех, и у других. Все это делается на одних и тех же заводах где-нибудь в Туле или в Ижевске. И в Туле, и в Ижевске каждый день вытачиваются патроны и снаряды как для федералов, так и для боевиков. Рабочие получают за это свою мизерную зарплату. Акционеры – миллионную прибыль. Уже полтора десятка миллиардов рублей запланировано на восстановление Чечни. К удовольствию владельцев многочисленных строительных фирм, их можно будет списывать после каждой удачной бомбардировки, не приглашая аудиторов к воронкам из-под взрывов.

До тех пор, пока война будет удачным бизнесом, задействующим значительную часть национальной экономики, политическим фактором, поднимающим рейтинг только что назначенного премьер-министра, потом и. о. президента, и приводящим его к победе на президентских выборах, до тех пор война будет клонировать мутантов, «щупальца шестого чувства» которых, как говорит Богатырев, уже не смогут в этой жизни ничего другого, кроме как нажимать на спусковой крючок. Они могут только убивать. А убивать каждый день, в силу специфики гражданской войны, им приходится граждан своей же страны, которые живут потом в одних и тех же мегаполисах, где тоже продолжают греметь взрывы и свистеть пули.

А в финале фильма – дети войны. Ямы, в которых горы детских трупов. Больничная койка, на которой изуродованная девочка с обезображенным лицом. У нее нет рук и ног. Руки ампутированы по плечи. Дети войны, играющие на развалинах. Мальчик на сломанном велосипеде. И – крупно – слеза, медленно стекающая по щеке мальчика из города Грозного. Зрителю неважно, кто это, чеченец или русский. Это слеза ребенка, о которой писал Достоевский.

Искандер Кузеев,«Новые известия», 30 марта 2001 г.

Неформатный фестиваль

Кинофестивалю «Сталкер», который сейчас проходит в Москве, далеко до раскрученного Московского международного. Здесь нет ни красной дорожки, ни мировых звезд. Это другой фестиваль – маленький, камерный, уютный. И кино тоже другое: фильмы берут не бюджетом, они берут за душу.

Сегодня «Сталкер» является единственным некоммерческим кинофестивалем. Его цель – не привлечь как можно больше спонсоров, а рассказать о проблемах, от которых зачастую отворачиваются остальные режиссеры. Каждая картина – это напоминание обществу о том, что среди нас живут дети-инвалиды, психически больные люди, беженцы и переселенцы, жертвы политических репрессий, наркоманы. Обо всех тех, кто однажды не по своей воле попал в страшную беду. И о ком сразу же все постарались забыть. Все, кроме этих режиссеров-документалистов.

Программа фестиваля включает 96 фильмов, из них 12 иностранных картин из Германии, Грузии, США, Перу, Финляндии, Италии, Великобритании и Франции. Покажут и нашумевших «Хористов» Кристофа Барратье, и «Переводчицу» Сиднея Поллака.

Президент кинофестиваля – народный артист СССР Марлен Хуциев, в жюри – президент Фонда защиты гласности Алексей Симонов, кинорежиссеры Валерий Ахадов, Алексей Мурадов, Елена Цыплакова, Вадим Абдрашитов, документалист Сергей Говорухин, режиссер анимационного кино Андрей Хржановский, писатель Анатолий Приставкин.

На приз кинофестиваля «За права человека» в этом году номинированы три документальных фильма: «Чудеса и тайны» Олеси Фокиной, «Письмо матери» Альгиса Арлаускаса и «Беслан. Свидетели» Вари Кузнецовой.

Каждый день фестиваля посвящен определенной проблеме: тоталитаризм, война, террор, беженцы, роль женщины в современном мире. О нелегкой судьбе одной из женщин рассказал в своем фильме известный телевизионный журналист Ильяс Богатырев.

Имя героини его 30-минутной ленты «Суфьян» неизвестно. Суфьян – это имя ее мужа, погибшего в Великую Отечественную войну. Тогда женщина осталась одна, с умирающим ребенком на руках. Потом были депортация в Киргизию, голод, разруха. Перед уходом на войну муж наказал хранить ему верность. Женщина-горянка слово сдержала и больше не вышла замуж.

Сейчас героине фильма уже далеко за восемьдесят. Она живет в маленьком селе Безенги в Кабардино-Балкарии. 30 минут – это монолог бабушки, затерянный аул, горные хребты, водопады и песни на балкарском языке. Рассказ тоже почти полностью записан на балкарском. На русском текст пожилой жительницы горного села читает молодая незамужняя девушка. «Девушку искали в Москве, причем именно незамужнюю, чтобы у нее не было собственного опыта семейной жизни, – говорит автор фильма, – только в этом случае удалось избежать собственных эмоциональных оттенков». Речь передана почти дословно. Чтобы сохранить кавказский колорит, многие слова вообще не переводили на русский язык.

«Когда решили снимать, даже не знали, кто будет героиней фильма, – рассказывает Ильяс Богатырев. – Познакомились с этой бабушкой совершенно случайно, стали снимать ее и не ожидали, что она так раскрепостится перед камерой. Женщина как будто окунулась в воспоминания, часами не могла выговориться». Тогда вопрос, вокруг кого будет строиться фильм, отпал сам собой.

Исходный материал, из которого смонтировали картину, составил более 16 часов. «Суфьян» снимали почти год, а идею автор вынашивал несколько лет. Ильяс Богатырев – журналист, работал на федеральных телеканалах, был спецкором «Взгляда». Именно его глазами зрители популярнейшей в 1990-е годы телепрограммы видели первую чеченскую войну, ставшую самым сильным потрясением для российского общества в конце XX века. В 1997-м Ильяс вместе с оператором Владом Черняевым более двух месяцев провел в чеченском плену. Пережив шестьдесят с лишним дней ада, он тем не менее остался верен профессии и выбранной тематике – жизнь обычных людей в экстремальных ситуациях.

По словам Богатырева, работая на телевидении, он ощутил, что после каждого сюжета на душе остается осадок чего-то невысказанного: очень сложно уместить в две-три минуты стандартного репортажа все, что «зацепило». И порой эта невысказанность оседала в душе на несколько лет.

Это уже шестая картина Ильяса Богатырева. Все предыдущие фильмы были о чеченской войне. «Сны о войне», «Новый год в Чечне», «…И тогда я выстрелил»… Содержание понятно из названий. «Теперь, – говорит документалист, – я захотел рассказать, что на Кавказе не только воюют. Там живут обычные люди, такие же, как в Москве. Они так же любят, так же надеются».