Как, к примеру, в нынешней России, никого не интересует истинная причина смерти пенсионера или того же вконец деградировавшего бомжа, которых и хоронят-то часто в общие могилы безымянными, если не удаётся установить личность в отсутствие родственников и документов. Можно быть совершенно уверенным в том, что в обозримом будущем цена человеческой жизни — любой — будет только снижаться: в условиях переизбытка населения мира будут приветствоваться любые сколь-угодно «производительные» по части сокращения народонаселения технологии.
К тому же, в число подлежащих радикальному сокращению, а то и вовсе изведению под корень попадут и очень многие национальные элиты наиболее населённых стран мира. Это тоже вряд ли кого сильно будет печалить даже в их собственных социумах, кроме родни и подельников: в любой нации «широкие народные массы» воспринимают смерть своих вельмож, сановников примерно одинаково. Так, как это отражено в русской пословице традиционно произносимой по поводу почти каждой именитой кончины: «Умер Максим — ну и хрен с ним!».
Что тоже вполне обоснованно: традиционно в современной цивилизации в «лучшие люди» государства попадают немалым числом довольно гнусные особи, по которым искренне горевать ни один народ не хочет, каких бы при жизни или по смерти ему памятников ни ставили, какие бы пышные похороны ни устраивали и сколько бы панегириков ни было озвучено в СМИ в их честь. О чем провидчески, точно живописал поэт XIX века:
Как крепки камни все в призваниях своих,Когда реку они вдоль берега ведут,Или покойника, накрывши стерегут.Или гримасничают долгие века,Когда ваятеля подкупная рукаДоносит нам под маской красотыЧьи-либо гнусные, проклятые черты.
К числу многих существенных отличий нынешних «рыцарей плаща и кинжала» от истинно героических, отважных самураев, средневековых рыцарей относится и способ ведения боёв: у последних преимущественно поединки, или войско на войско примерно равного числа.
У первых (кроме того, что скрытно, внезапно, исподтишка, в спину) — гонят кого-либо всегда командой, обеспечивающей в данный момент в данном месте подавляющее превосходство снижающее риски до минимума, а то и вовсе до нуля. Иное случается только по неожиданности, непредвиденно, при серьёзных просчётах на стадии подготовки той или иной акции.
Понятное дело, что такая «технология» единоборств формирует (и востребует) человеческие качества, просто неприемлемые для настоящего профессионального воина: предельная осторожность пугливой лани на грани робости, трусости, способность действовать только при уверенности в многократном, подавляющем превосходстве.
При непредвиденном же развитии событий (противник тоже всегда готовится) стараются свернуть операцию и отступить, сохранив любой ценой свою жизнь. В этом есть определённый резон: работая против одиночек или небольших групп «оппонентов», мощные спецслужбы в состоянии быстро перегруппировать силы и предпринять столько новых попыток, сколько потребуется для получения нужного результата. В схватках же с равным по силе, но более агрессивным противником такая тактика — верный путь к поражению.
Так что, нынешние сплошь «командные» единоборства «бойцов невидимого фронта» воспроизводят совершенно невероятный в средние века, да и для современных воюющих армий, психотип «бойца» — осторожного, предельно боязливого. Именуемого собирательно в литературе «тихим американцем», (равно, как и «тихим англичанином», «тихим россиянином» и т. п.) удачливость карьеры которого почти целиком зависит от умения выжить и прожить долго. Иное же — только в кино.
10. Всё течёт, всё меняется
Действительно, в природе всё течёт, всё меняется. По-разному, с разной скоростью в различных природных средах, включая социумы. И спецслужбы, как их неотъемлемый атрибут.
Относительно быстро меняются природные растительные ландшафты под воздействием засух или обильных осадков в течение длительных периодов. Но очень медленно, незаметно для человеческих глаз меняются русла рек, очертания озёр. Горные массивы, в отсутствие сильных землетрясений, почти не меняются сотнями и тысячами лет.
Достаточно устойчивы и контуры государств — меняются войнами, революциями, но не радикально. Незначительно меняются в социумах структура, численность основных групп населения, их влияние, значимость в основных сферах жизнедеятельности. Ныне, наряду с привычками жизни, относительно быстро меняются мировосприятия больших социальных групп — целенаправленно или самопроизвольно — под воздействием мощных информационных потоков. Пусть и по преимуществу бессодержательных, либо вовсе злонамеренно измышлённых.
Сильно меняет (и унифицирует) мировосприятие молодого населения планеты Интернет. Это тоже изрядно прибавляет динамизма многим социальным процессам в соответствии с известной формулой К. Маркса: «Идеи, овладевшие массами, становятся материальной силой».
Таких идей, правда, в истории социумов появляется немного, в остальном мировоззренческие изменения происходят по мелочи, меняя практику социальной жизни незаметно — как смещаются с Востока на Запад русла равнинных рек.
Самым стабильным «долгоиграющим» фактором, определяющим судьбы спецслужб, является обязательность их наличия у каждого государства, а также у таких устойчивых во времени внегосударственных корпораций, как конфессии, религиозные ордена, масонские структуры.
Предположительно — и у скрытно функционирующих представительств внеземных цивилизаций, буде доказано, что таковые всё-таки наличествуют и исподволь успешно манипулируют лидерами и главами государств, конфессий, орденов, масонских лож. А возможно (страшно подумать!) — отдельными генералами спецслужб, армейских подразделений.
Этот фактор настолько стабилен, насколько стабильна вся человеческая цивилизация, где никто никому не верит. Не доверяет ни на грош и в сфере межгосударственных отношений, и во внутриполитической беспрерывной свалке, и в деловых взаимодействиях любого рода и вида, да и в большинстве житейских ситуаций. Тем более, служебных взаимоотношений.
А потому все за всеми следят, подсматривают, подслушивают и при необходимости пакостят друг другу. При удачах — страшно гордятся, радуются, награждают тех, кто сумел особо впечатляюще нагадить оппоненту. Естественно, пальма первенства тут бесспорно принадлежит спецслужбам — государственным и корпоративным: как-никак профессионалы, обучены, экипированы, имеют опыт и разнообразят его постоянно.
Так что, не только любой, даже карликовой стране без спецслужб никак, но даже мало-мальски значимой бизнесструктуре или банчишку какому без этого выжить невозможно — облапошат, обмишурят, короче по-нынешнему «кинут на бабки», или ещё на что, но обязательно разорят. Прежде всего — именно партнёры.
А если достаточно информирован — значит предупреждён, а предупреждён, как утверждали древние, значит вооружён. Ныне без оружия никому уже нельзя быть в безопасности. Даже население США обвально состоит при огнестрельном оружии. О Ближнем Востоке и не речь — уже с подросткового периода «правоверный» присыхает к автомату Калашникова, как европейский школьник к жевательной резинке.
В такой ситуации все вынуждены хитрить, скрытничать во всём, тратиться на охранные структуры и системы. Что тоже предполагает наличие всевозможных служб безопасности с изрядными бюджетами на их содержании.
Далее, государственную спецслужбу, как естественный и неотторжимый фрагмент государственного аппарата, невозможно в одночасье разгромить, к примеру, как крупную банду, или повстанческую армию: любые человеческие потери спецслужб быстро восстанавливаются — при наличии устойчивого финансирования (бюджетное обеспечение — самое устойчивое из всех сущих) любые вакансии, убыль средств обеспечения заполняются достаточно быстро. Быстрее, чем регенерируются органы у некоторых членистоногих.
Ещё одним «цементирующим» фактором стабильной востребованности спецслужб является неустранимость их ни при каких обстоятельствах в разнообразных социально-политических противоборствах — в любых социумах, в любые времена: ожесточённая борьба за власть, привилегии, состояния между кодлами, кланами, ложами, партиями, равно, как и внутри кодл, кланов, лож, партий. Что в свою очередь несокрушимо обуславливает, прежде всего, существование политического сыска — главной компоненты большинства спецслужб.
Политическому сыску ныне почти повсеместно придают дополнительные силы финансовой разведки, налоговой полиции и структур по борьбе с экономическими преступлениями — в том числе и для разорения источников финансирования политических оппонентов. Вместо практиковавшихся в недавние времена политических убийств и политических судебных процессов, чреватых возмездием такого же толка при смене политического режима или политического клана у власти.