— Завораживающий ответ, лорд, но… ещё одно. Как вы будете определять невинных?
— Это лёгкий вопрос, жрец. — Одним скользящим, пугающе быстрым движением Соновар вытянул и раскрыл жезл, нанося удар вперед, как будто нападая на своего компаньона. Форелл не отшатнулся, но удар не последовал. Жезл мягко толкнул его в плечо.
— Невинный — тот, на чьих руках нет крови.
— Оставь меня.
Поклонившись, Форелл удалился.
* * *
— Я… мне жаль. Я просто… я просто испугался.
Она ничего не сказала, просто смотрела на него, ожидая, пока он выговорится. Слова были слишком тяжелы для него, она знала это. Следствие не слабости, а опыта… Он видел много. Слишком много.
— Это было… ужасно. Кричащие люди, бегущие по улице дети, их кожа горела. Воины забившиеся в щели, выжженные глаза, хриплые мольбы, которых я не понимал. Здания… красивые, древние здания, за несколько секунд обращённые в щебень. Столетия истории… культуры, которую мы так и не смогли до сих пор понять… и всё это ушло. Всё.
— Но… знаешь, что хуже всего? Я сделал это. Я. На каждом из тех кораблей был и я.
— Ты бы не смог такое сделать, — тихо прошептала доктор Мэри Киркиш. — Дэвид, ты бы не стал делать такое.
Командор Дэвид Корвин сел на кровати, одеяло свалилось с него. Он заложил руки за голову. — Нет, я смог бы. Я знаю, что смог бы. На каждом из тех кораблей были парни вроде меня. И после того, как всё закончилось, после бомбардировки и смерти они вернулись на Проксиму, вернулись домой к своим детям и друзьям и… и что? Они люди. Обычные люди. Хорошие люди. Я кое-кого знаю на тех кораблях. Чёрт, Вавилон почти был там, а я прослужил на нём много лет.
— Я всегда думал, что мы были хорошими парнями.
— Так и есть.
— Разве? Как мы можем… после всего этого? Я больше не знаю… и именно поэтому я испуган. Мы пробыли на Минбаре несколько месяцев, и всё это время я думал, что и я мог бы сделать это, и спрашивал себя… просто… спрашивал себя… — Он замолчал.
— Да? — Она нежно коснулась его плеча.
— Я спрашивал себя, какими глазами бы я мог глядеть на тебя, если бы был там.
Она назвала его по имени — медленно и гневно. — Какими глазами… я не знаю, что ты видел. Как я могу судить, если меня там не было? Но я знаю, что, если бы ты оказался на месте тех людей, то ты бы сделал правильный выбор. Я верю в тебя, Дэвид. Я знаю, что ты хороший человек.
— Спасибо. Но я…
— Молчи. — Она нежно поцеловала его. — Бойся, пока страх не уйдет. Это так просто. Я люблю тебя.
Он умилительно улыбнулся. — Знаешь… я думаю, что начинаю в это верить.
* * *
Капитан Шеридан. Это Бестер. Вы и капитан Бен Зайн должны немедленно вернуться в Приют. Вы нужны здесь. Я повторяю. Вы должны немедленно вернуться.
Не может быть никаких возражений. Бестер.
* * *
Черви в голове. Могущественная Республика Центавра… хозяева галактики, повелители всего, что движется…
Черви в голове.
Лорд Вало сидел в одиночестве, если не считать того, кто продолжал наливать ему бривари. Он смотрел на жидкость, и видел в ней отражение всех своих неудач. Система Гораша. Одна из самых старых и сильных колоний Республики, была одной из них. Его послали защитить её, и он потерпел неудачу.
И они не сделали ничего!
Он видел перед собой их лица. Они сменяли друг друга, становились похожи одно на другое. Министр… лорд… генерал. Они жалки, вся их партия. Улыбаются тебе в лицо, но плетут сети лжи за спиной.
Они не сделали ничего. Они позволили нарнам занять Гораш, чему могло быть единственное объяснение. Слишком слабая власть. Республика была слишком слабой в течение последних десятилетий. Турхан был слаб, но ему по крайней мере служили сильные люди. Они все умерли. Даже самый последний из них.
Умерли или предали. Марраго, Моллари, Джаддо. Их больше нет.
А что другие? Двор был центром Республики со времён второго императора. Когда Двор и император были сильны, была сильна и Республика. Но теперь… кто остался там?
Измена… такое… соблазнительное слово, но в чём истинная измена? Противостоять слабому глупому правительству, которое губит твой народ своей некомпетентностью… или видеть всё это, знать и ничего не делать?
— Ещё бривари! — крикнул он.
— Я думаю, вам достаточно, милорд, — сказал незнакомый голос. Вало обернулся, и в горло его упёрся нож.
— Кто посмел? Где мой слуга?
— Спит. Я не убиваю тех, кто этого не заслуживает.
Вало посмотрел в лицо своего противника. Молодой мужчина, но его глаза постарели пережде времени. И этот голос… что-то знакомое было в нём. Моллари, — прошипел он. — Племянник министра Моллари. Нам сказали, что вы сбежали… предали нас всех.
— Кто знает, возможно через несколько месяцев то же самое они будут говорить о вас, милорд. Что вы… сбежали.
— Вполне возможно. Скопище дураков и слабаков. Там не осталось настоящих мужчин… слишком давно.
Моллари кивнул. Он убрал нож. — Вы слишком правы, милорд. Скажите… что вы собираетесь с этим делать?
— Что по вашему, я должен с этим делать?
— Вы сами должны решить. Я пришёл сюда в поисках сильного мужчины. Не похоже, чтобы я нашёл его.
— Подождите! Мы нуждаемся в силе. Теперь больше чем когда-либо. Нам нужен человек, подобный императорам древности… король-солдат, который силой объединит республику.
— Человек… похожий на вас?
Глаза Вало расширились. — Да. Человек… похожий на меня.
— Ах. Ну что же… вы бы получили мою поддержку, милорд.
Вало сел, пары бривари, туманили его разум. Император. Сильный мужчина. Мужчина… подобный мне.
— Император, — пробормотал он. А затем он рассмеялся. — Да… Император!
* * *
Альфред Бестер выглядел не так плохо, как думал сам, но он конечно же чувствовал себя не слишком хорошо. Он так сильно ненавидел невозможность держать ситуацию целиком и полностью под своим контролем, а сейчас могло случиться всё что угодно, и повлиять на это он не мог.
Он не мог побороть чувство, что им манипулируют. Конечно, и посол Шеридан и мистер Уэллс считали план своим собственным, но он добавил свои собственные штрихи к их плану и держал его под своим контролем — если только Донн не подведёт его. Она никогда не терпела неудач, но это не подразумевало, что она не потерпит неудачу сейчас.
Ну и пусть, сейчас уже слишком поздно. Шеридан и Бен Зайн получили его сообщение — оно предназначалось главным образом Шеридану. Бестер не хотел, чтобы его лояльность направилась не на тот объект, когда на Вавилоне 4 всё начнётся.
— Где же он? — нетерпеливо спросил он сам себя. Донн могла начать в любую минуту, и было обязательно, чтобы Г'Кара не оказалось поблизости, чтобы вмешаться, по крайней мере его призрака.
— Мне говорили, — сказал тихий голос, — что разговоры с самим собой — признак начинающегося безумия. — Голографическая форма Г'Кара выскользнула из стены. Бестер вздрогнул. Он никогда бы не смог привыкнуть к этому. — Зачем вы позвали меня сюда? Я думал, что вы больны.
— Мне уже лучше, благодарю вас за участие. Однако есть несколько вопросов, которые нужно срочно обсудить.
— Да?
Бестер поднял устройство величиной с ладонь и щёлкнул выключателем. Голографическое тело Г'Кара скрутила судорога. — Это глушилка, — объяснил он. — В данном случае оно глушит сигналы, которые передают сюда вашу голографическую форму. Видите ли, кое-что особенное должно случиться на Эпсилоне Три, и мы не хотим, чтобы этому помешали. Вы заперты здесь. По крайней мере, пока всё не закончится.
— П…. почему?
— Преданность своему народу, Г'Кар. Уверен, вы не задумываясь пожертвовали бы мной ради одних из ваших людей. Я тоже.
Бестер сел на стул, медленно выдохнул… и стал ждать.
* * *
Донн никогда прежде не видела Сердце Великой Машины. О, она была проинформирована Бестером настолько подробно, насколько было возможно, но он и сам никогда не видел его. Несколько из его людей побывали здесь — специалисты и т. п., прибывшие на Эпсилон-3, чтобы помочь со строительством Вавилона 4. Их информация была… полезной, особенно потому что Донн могла получить доступ к ней непосредственно из разума без посредников слов.
Но ничто… ничто не могло бы сравниться с тем, что открылось перед ней.
Его окрестности не был пустынны, что только облегчило путь для Донн и её команды. В конце концов она была подтверждённым представителем одного из самых старых союзников Г'Кара, а её компаньоны были командой экспертов в различных областях знаний, прибывших, чтобы изучить Машину. Нарнские охранники пропустили её почти без вопросов. Она спросила себя, пожалели ли они о своей беспечности, когда Ту'Пари появился из тени и в одно мгновение перерезал им глотки.