Пончик замер так и не взявшись за ручку двери, а я продолжила:
— И в клубе в новый год, я была хоть и пьяной, но хорошо знала кто подпирает мою спину своей. Может быть не хотела в это верить, чему способствует моя особенность ни черта не помнить после попойки, но… Я знала, что я не "первая встречная", Ши Вон. Я хорошо понимала, что ты делаешь.
— Тогда почему не сказала ничего сразу? — Ши Вон повернулся ко мне вполоборота, и теперь на меня смотрели именно те глаза, которые я видела в разрезе шлема и балаклавы.
— Потому что тогда всё было бы иначе. А это уже совсем другая история, Всадник.
Пончик холодно ухмыльнулся, развернулся и бросив пальто обратно, буквально сгреб меня в охапку, схватив за лицо и поцеловав так, что я протрезвела тут же.
Горячая ласка и нежное дуновение дыхания моего человека. Будем ли мы любить так всю жизнь? Я не могу ответить на этот вопрос. Но прямо сейчас могу с уверенностью сказать, что я уже не представляю этой жизни без этой любви.
И точно такое же выражение я вижу на лице Аран, которая преодолевая слабость встаёт на невысокий помост прямо передо мной в красивом подвенечном платье, которое настолько подчеркивает её хрупкость, что подобное завораживает даже меня.
— Как? Тебе нравится, невестка? — Аран улыбается, а я только усмехаюсь.
— Оно не мне должно нравиться, Аран.
— Омма еппо!*(Мама красивая!) — рядом со мной Хван хлопнул в ручки и рассмеялся, а я приподняла бровь и ткнула в него пальцем:
— Ты это… Следи за парнем с малолетства! А то ж смотри, какой прозорливый растет!
Хван больно ущипнул меня за руку и нахмурился. А потом обернулся к Аран и безапелляционно произнес:
— Омма еппо!!! *(Мама красивая!!!)
— Красивая-красивая… Ещё осталось папу до обморока довести и всё — дело сделано!
Я посмотрела на часы и решила, что пора звонить Арым. Набрала номер девушки и поднялась, поправляя складки на своем чудо-изделии ткацкого искусства.
— Что там? — тут же спросила, как услышала голос Арым.
— Естественно он взял деньги! А разве могло быть иначе? Он у нее вообще не один.
Я присвистнула и встала у окна из которого был виден вечерний Сеул.
— Мы только что закончили с документами. Так что на торжество едем только сейчас. Как Аран?
— Врач осматривал сегодня трижды. Говорит, что всё будет в порядке и беспокойство излишне.
Я повернулась и стала наблюдать за тем, как Хван игрался со шлейфом Аран.
— Всё это крайне опасно, Арым. До сих пор мы воспринимали ситуацию, как некую игру. Но стоит просчитаться хоть в одном и всему конец.
— Ты не доверяешь Аяке?
— Нет, и более того, мне кажется странным, что женщина, которая с детства влюблена в такого мужчину, просто берет и сдается.
— Ну, знаешь, подруга. После вчерашней пьянки, я бы и сама тебе дорогу переходить побоялась.
Я нахмурилась и скривилась со словами:
— Просвети, что ещё сделала моя многострадальная задница? Потому что она помнит только момент прибытия на место ночёвки.
Арым начала звонко ржать, а потом замогильным тоном произнесла:
— Мы умудрились накормить чаджянмёном полицейский патруль, который вызвала аджумма, в палатке которой мы гудели. В конце она уже пила с нами и рассказывала, как её первый муж скотина, похож на твоего бывшего. Только тот в карты всё проиграл ещё в конце восьмидесятых.
— Испанский стыд… — я попыталась аккуратно прикрыть рот, дабы не размазать по лицу то, что мне рисовали на нем около трёх часов к ряду.
— Понятно. Больше никаких попоек, — я выдохнула и вспомнила Гаркушу.
Мне её чертовски не хватало. Настолько что в разговоре с Арым я ощутила себя виноватой, что не говорила давно с подругой.
С такими мыслями я и ехала в черной тренированной машине, которая должна была доставить нас к запасному въезду в Тадж-Махал, который ввиду торжества охраняли только парни Дракончика.
Как только мы пересекли частный сектор и въехали на дорогу, которая вела прямо к въезду я заметила тачку Чжон Вона, которая проезжала те же ворота, в которые заехали следом и мы.
Медленно машины подъехали к небольшой постройке, где к моему удивлению стояли все те девочки, которые работали в моем крыле, а с ними и аджосси садовник.
— Что происходит? Почему они тут? Мы же должны были ждать в гостевом доме одни, — я переглянулась с Аран, но не успела ответить, как перед нами открыли двери и нам пришлось выйти наружу.
— Агашши!*(Госпожа!) — все десять душ стройно поклонились нам с Аран, а мы держа Хвана за руки посмотрели на Арым, которая вышла из тачки Чжон Вона.
За ней показался тот самый красавчик герой любовник. Парень холодно кивнул нам и вскинул брови, когда понял, что смотрит фактически на двух невест.
— Церемония только началась, госпожа Ким! — аджосси садовник опять поклонился мне и продолжил уже более свободно, — Я рад, что вы вернулись, Дани.
— Вас не хватало, госпожа! — хором заныли горничные и тоже подошли ближе.
Аран села обратно в коляску и посмотрела на меня с вопросом:
— Что нам делать дальше?
— А дальше… — я ухмыльнулась и расправила платье, — Дальше самое горячее, невестка.
Если бы можно было любить вечность…
Спектакль начался с того, как я встала в окружении охраны и держала за руку Хвана. Аран не могла вот так сразу появиться.
Поэтому, столь важную миссию и весь удар я приняла на себя. Когда мы прошли к основному особняку и попали в толпу приглашенных, слушающих речь мегеры, которая стояла перед гостями и рассказывала, как для неё важны семейные узы, которые ей удалось сохранить, меня суть не вырвало. Я подняла руки и стала аплодировать, да так чтобы кожа на ладонях запылала даже под белыми перчатками.
Описать, что было написано на лицах господ приглашенных, сможет только кунст-камера. Одни просто ничего не понимая переводили взгляд то с меня, то на Дракончика и Аяку. Другие откровенно тыкали в меня пальцами и перешептывались.
Надо отдать должное Чжон Вону. Он действительно выглядел как точная копия моего чуда. Однако я знала, что это не мой мужчина уже чисто на интуитивном уровне.
— Какой спектакль, госпожа Ким. Он действительно достоин наивысшей похвалы… — я поправила чертов шлейф, и подняла на руки Хвана, который схватился за меня мертвой хваткой. Ребенок естественно испугался. Тут и я еле шла вперёд по проходу, пока на меня смотрели все эти коршуны.
— Кто её впустил? Кто посмел ослушаться моего приказа? — бабулька поднялась со своего стула, даже не поправив подъюбник ханбока.
— Я! — прозвучал за спиной уверенный голос, а по мне прошла волна приятной дрожи, потому что на этот раз это был Пончик.
— Чжон Вон! — хальмони скривилась, однако Пончик холодно осёк её.
— Я не Чжон, бабушка. Я Ши Вон, — уже тише ответил он, а я медленно повернулась в его сторону.
— И как я должна это понимать? — вскочила Джорджия, а я в сотый раз удивилась, как она это так быстро проделывает.
Женщина ткнула пальцем в Пончика, который беспардонно подошёл ко мне и поправил вуаль у моего лица, тихо прошептав:
— Ты остановила моё кровообращение, Мармеладка. Совести у тебя нет совсем.
— Я предупреждала тебя и не единожды, Ши Вон! Что вы устроили перед нашими гостями? — мегера вышла вперёд, однако мне почему-то было так наплевать на её вопли, что даже расхотелось вершить праведное правосудие.
Но я смотрела в глаза Пончика, а Хван продолжал прятаться у меня на руках.
— Спектакль? Перед господами? — задала резко вопрос, а Пончик прищурился, смотря в мои глаза.
— Немедленно объясните, почему эта девка стоит здесь в подвенечном платье?! — зашипела Джорджия, а я повернулась к ней и холодно осекла:
— Сядь и закрой рот, в конце концов! Ты ребенка пугаешь! — она задохнулась от моей наглости, а я повернулась к Чжон Вону, который уверенно преодолел расстояние между нами и взял сына на руки.
Хальмони и мегера тут же охренели разом, а в мою сторону пошла их охрана, но парни Дракончика оказались проворнее, потому пресекли любые действия прихвостней этой шайки ошалелых в корень женщин.