— Так моей Мармеладке будет удобнее, — прошептал Пончик и подмигнув мне, провел ласково ланью вдоль поясницы, а следом за этим прикосновением прошёлся жар.
— Я придумал один способ, как заставить тебя быть хоть немного послушной, — к одной руке присоединилась вторая, а я уже была согласна на что угодно, лишь бы то, что так ярко оттопыривалось сквозь грубую кожаную ткань, наконец применили по назначению.
— И что же это? — приподнимаю бровь, а сама смотрю на то, как он стягивает ткань демонового комбеза всё ниже.
Я слежу за этим настолько пристально, что у меня скоро высохнут глаза, а в голове стучит только она мысль: "Я сейчас взорвусь, блин…"
Но Пончик будто специально продолжает издеваться. Останавливается на полпути, когда уже видны очертания бедер и мышц, и наклоняется так, что его лицо закрывает мне весь вид на сладенькое.
— У тебя охренительно красивый рот, Пончик, но он закрыл мне весь обзор на более интересную часть твоего тела, — выдыхаю в его губы и поднимаю взгляд, смотря прямо в горящие страстью глаза.
— Мы же точно одни? — переспрашиваю уже больше для проформы, потому что одна рука Ши Вона накрывает мой подбородок, поворачивая лицо ещё сильнее к себе.
Пальцы сжимаются на моих скулах, а мягкие, но уже горячие губы отвечают:
— Я же не к шлюхе пришел, а к жене. Конечно, мы одни, Мармеладка! — слышу ответ, а окружающий мир тускнеет тут же, как нежное и невозможно приятное чувство наполняет меня целиком мучительно медленно.
Заставляет прочувствовать сантиметр за сантиметром то, как мы становимся чем-то единым. Останавливается и нежно целует доводя дело до конца.
Это настолько остро и полно, что я не могу держать глаза открытыми, когда Пончик всё сильнее и глубже двигается во мне, только удваивая кайф от того, как его язык повторяет то, что делает член. Дыхание врывается в мой рот, а моё вырывается в его губы тихим, но глубоким стоном, когда я ощущаю что Ши Вон заполняет меня собой полностью. Это ощутимо настолько глубоко, что я прикусываю его губы, и мне отвечают только более острыми, но с тем ласковыми движениями.
Медленно, но до конца. Резко, но полностью и так, что вскоре пульсации волнами нарастают прямо внутри, разнося лёгкость горячими волнами. И чем плавнее, медленнее и полнее движения, тем острее их смена на более быстрые и резкие, которые граничат с борьбой и попыткой заставить меня перестать дышать вовсе, потому что воздух иссяк, а голос вскриком застрял прямо в горле. Дрожь прокатывается, как яркая вспышка, и тело немеет от наслаждения, которое настолько острое, что нам приходится замереть и прижаться другу к другу, чтобы продлить его до самого сладкого конца.
— С добрым утром, Богдана… — выдыхаю в подушку, а потом поворачиваю лицо и счастливо прикрываю глаза, когда дрожащие губы прижимаются к моему вспотевшему лбу в поцелуе.
Единение наций или торжество любви
— Какого черта?! Ай! — я пихнула Арым в бок, а она шикнула и поправила съехавшую на бок маску.
— Да тихо ты! — шиплю в ответ.
— Хорошо говорить, когда сидишь на чьём-то горбу?
— Я предлагала тебе вылезть на мой! — отвечаю и пытаюсь схватиться за парапет забора и как можно тише проследить за тем, как охрана Тадж-Махала скроется в туман.
— Ну что там? — Арым еле выдавила из себя пару слов, а моя туша в данный момент явно могла её и убить.
— Чисто! — быстро выдохнула и подтянулась, забравшись с горем пополам на забор, часть которого скрывало ветвистое дерево.
— Давай руку! — протянула ладонь Арым и помогла залезть девушке следом.
— Ты уверена, что Ши Вон отключит видеонаблюдение? — Арым поправила на мне кепку, а я на ней маску.
— Уверена! Иначе этот паникёр никогда бы не разрешил мне подобной авантюры.
Арым скривилась и посмотрела на то, куда нам придется спрыгнуть.
— Ну, подруга! Чего не сделаешь ради любви! — я оттолкнулась от парапета и полетела вниз, по приземлении ощутив всю прелесть наличия у человека пяток и колен.
— Цела? — послышалось сверху, а я взмахнула рукой в жесте: "всё о'к".
Арым спрыгнула рядом со мной, а её падение смягчила моя многострадальная поясница. Однако я сжала кулак между зубами и смолчала.
— Так! Теперь нам нужно… — посмотрела на часы и сверилась со временем, когда жена Дракончика должна выехать на свой прием, — …попасть в гараж.
— И как мы по-твоему должны это сделать, если сейчас хрен знает где в этом чертовом заповеднике?
Я повернулась и ухмыльнулась, когда заметила на одной из веток связку ключей.
"Аджосси садовник…" — теплое воспоминание о милом мужчине разлилось в груди и я улыбнулась.
— Через оранжерею и помещения прислуги, — схватила ключи и Арым за руку, потянув в сторону огромной стеклянной пристройки Тадж-Махала.
Тихо и почти ползком мы прошли через половину сада и встали у служебного входа в оранжерею. Ключи создавали ужасный шум, но мы успели в последний момент, прежде чем за наш поворот завернуло два охранника, слушающие новый трек очень знакомой группы прямо на ходу.
— Фух… — прислонилась к застенку внутри огромного помещения, в котором пахло цветами, и сняла кепку, — Аж встротела… Тьфу… Вспотела.
Арым изогнула бровь на непонятную речь, но ничего не ответила, а лишь присвистнула, осмотрев в полумраке огромное помещение старой оранжереи.
— Вот это домик. А я ещё не верила Аран, что это дворец. Даже свой пруд имеется с зимним садом.
— Потом повосхищаешься! Когда твоя сестра займет в этом замке свое законное место по праву! — я опять надела кепку и потащила Арым в сторону тех самых дверей, через которые в прошлый раз попала в помещения прислуги.
Опять почти бесшумно мы открыли простые деревянные двери и вошли в абсолютный мрак. Не было видно ничего. Однако я быстро сообразила, что это работа аджосси. Не вся прислуга меня любила, а я хорошо запомнила обеих змеевидных подлиз, которые меня чучелом разукрашенным прозвали.
— Так… Тут меня несли, поэтому дороги я не помню, только…
Я закусила губу и чертыхнулась, потому что припомнила как ещё тогда очень ярко реагировала на Пончика, раз не запомнила даже дороги в нашу часть дома.
— Вот же… дерьмо! — выругалась, однако справа скрипнула дверь и полоска света разрезала мрак вокруг тут же.
Мы прижались к стене, но никто не собирался нас тревожить, а я опять улыбнулась, и поманив за собой Арым пошла на свет, который исходил из коридора. Как только мы в него вошли, мелькнула тень слева, а свет погас тут же.
— Что за шпионские игры? — прошептала Арым и схватилась за мой локоть мертвой хваткой.
— Это скорее игры одного очень доброго и улыбчивого хранителя сада.
— Ты… Немного перегибаешь. Откуда этот пафос?
— А что, по-твоему байкерша с татуировками не умеет красиво говорить? Что за дебильные штампы? — я скривилась, на что Арым закатила глаза так, что я даже в темноте это заметила.
— Ты похожа на зомби из драмы про бога обезьян! Не делай так! Потом обратно не выкатишь!
— Мы зачем сюда вообще пришли? Ты не забыла?
— Благодарю! Теперь вспомнила! — огрызнулась и мы опять ползком у стеночки пошли в сторону выхода из длиннющего коридора.
— Тут надо рисовать "карту Мародеров" как в небезызвестном! — начала канючить Арым, идя вслед за мной.
— Тайную комнату соорудить и красный пыточный кабинет мистера Грея.
— А это… — начала Арым, когда мы выглянули за поворот, который вел к лестнице в гараж, — …идея. Надо рассказать об этом Аран. Подумайте над этим, жёнушки.
— Обязательно! — ухмыльнувшись представила корейского мужика в антураже красной комнаты, и поняла что это надо хорошо постараться развратить его до такой степени, если Пончик изорвал мой обычный комплект белья со словами: "я же не душить тебя собрался…"
С горем пополам две героини сцены из фильма "Миссия невыполнима" добрались до сраного гаража и отыскав корыто госпожи Кан, замерли перед приоткрытым багажником.