Он понял, что я шучу, и с облегчением рассмеялся, посмотрел на мою грудь и изобразил шутливую надежду:
— Но они же потом вырастут?
Я сочувственно погладила его по голове и вздохнула:
— Не-а. Если у нас будут дети, то они временно появятся, крохотные, но потом опять пропадут. Навсегда. Ты должен знать, на что подписываешься. Прости.
Он изобразил грусть-печаль и опять улегся мне на живот, но тут же поднялся и улыбнулся:
— А и хрен с ними, сисек много, а мое солнышко одно, — наклонился ко мне и поцеловал в губы, это было так обалденно, что я опять забылась и потерялась, он остановился первым, шутливо куснул меня за нос и отодвинулся:
— Пойдем кольца покупать, а то обеденный перерыв начнется.
— Не передумаешь? — я осталась лежать, лениво потягиваясь — я знала ответ, мне просто нравилось это слышать.
— Не надейся, — фыркнул Роман, поправляя мою футболку, заглянул под ткань и сделал суровый волчий взгляд: — Я заполучу свой бочок, он от меня не скроется!
Мы пошли за кольцами в том же, в чем вчера уходили из Рудокопов — джинсы и парные футболки, по эльфийским меркам это было ужасно, по моему личному мнению — это было мечтой. Почти все ювелирные магазины Верхнего находились на улице мастера тор’Руда, она пересекалась с бульваром Поэтов и набережной Каменки, мы прошли ее всю, перемерив штук сто разных колец, и наконец нашли идеальные. Продавщицы пучили глаза, пытаясь делать профессионально-приветливые лица, но выходя из магазина, я слышала, как они обсуждают нас, мы были самыми обычными по отдельности, но вместе превращались в легко узнаваемую пару — оборотень и эльфийка в парных футболках, еще и Романа многие знали в лицо, мы были почти знаменитостями. Где-то в пятом по счету магазине слухи нас обогнали, я слышала, как нам перемывают кости, еще даже не войдя в магазин. И Ромка слышал, мы обменивались понимающими взглядами, нам было наплевать.
Когда мы вышли из магазина с коробочками, то решили присесть на лавке у реки — устали оба, и хотелось рассмотреть кольца получше. В одной коробке были парные, одинаковые, во второй одно, для меня, в нем был голубой сапфир и два маленьких бриллианта по бокам, мы выбрали его единогласно, и даже не пошли сперва посмотреть другие, чтобы потом вернуться, сомнений не было, и это был очень хороший знак.
Мы успели до перерыва, магазины как раз сейчас закрывались на обед, я уже представляла, что мы будем главной темой сегодняшних чаепитий. Но мне было все равно. Палило солнце, прохладный ветерок с реки позволял не умирать от жары, Ромка обнимал меня, у нас на коленях стояли коробочки с кольцами, которые я с удовольствием рассматривала.
— Правда нравятся? — на ухо спросил Роман, я слышала, что он улыбается — он тоже знал ответ, ему просто нравилось это слышать.
— Обалденные, — мне нравилось это говорить, и нравилось, как он улыбается. — Начинать носить прямо сейчас?
— Нет, носить после свадьбы. Вот это носить сразу, а парные — потом. — Я взяла кольцо с камнем, он тут же поправился: — Не прямо сейчас, а после официального предложения.
— Что это?
— Это когда предлагают замуж выйти. Официально.
— И как это делать, официально? — я положила кольцо обратно, закрыла коробку и посмотрела на Романа, у него на Грани, оказывается, тоже есть свои ритуалы, я как-то об этом не подумала. Он немного смутился и шутливо пожал плечами:
— Понятия не имею, я этого никогда не делал, и никто из тех, кого я знаю, тоже этого не делал. Ну или они не рассказывали, фиг знает. В фильмах они обычно все такие внезапные, идут-идут, потом он такой — бух на колено, и такой: "Дорогая! Выходи за меня". А она такая: "Ах, какая неожиданность!" А он такой: "Ну так, я все спланировал, чтобы ты удивилась". А она такая: "Я согласна!", а он такой: "Какое счастье!", и они такие целуются на фоне заката.
Я смотрела на него так, как будто уже сомневалась в том, что собираюсь замуж за адекватного взрослого человека, он увидел мои глаза и рассмеялся, развел руками:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ну, я тоже примерно так это воспринимаю, поэтому сразу предупреждаю — я не смогу это сделать, я буду ржать как конь уже на второй реплике. Я конечно попытаюсь что-нибудь придумать, но не жди от меня многого. Романтика — это не мое.
Я начала хихикать, представляя, как он посреди набережной бухнется на колено и начнет текст читать с выражением, для полного счастья этой картине только поющего Толика не хватало. Я попыталась сдержать смех и кивнула:
— Ладно, обойдемся без романтики.
Он вздохнул с облегчением и посмотрел на часы:
— Ну что, какие планы? Будешь перебираться на дом к нам с Толяном?
— Да, — я была рада, что он сам предложил, он улыбнулся:
— Хорошо. Тебе помочь собрать вещи?
— Я сама справлюсь, и сама все перетащу, я телепортирующий маг.
— Ладно. Меня подкинь тогда, телепортирующий маг, я тоже в большой дом переберусь, порядок там наведу хоть чуть-чуть, мебель переставлю. Там пять комнат, ты же в курсе? Сколько тебе нужно?
Я смотрела на него и думала, что мне нужна спальня, больше мне на данный момент вообще ничего не было нужно. Он рассмеялся и стал приставать к моему уху, я пищала и отбивалась, к концу экзекуции у меня было ощущение, что я сейчас задохнусь, но подставлять ухо мне это не мешало. Мы попрощались, и не с первой попытки разошлись по делам, я отправила его на дом, а сама пошла в общагу пешком, ничего вокруг не видя от переполняющего душу счастья.
Я паковала вещи и пела, во всю свою впечатляющую мощь, так, как никогда не могла себе позволить петь дома у родителей. Мне кто-то стучал в стену, но я их громко послала нахрен, меня Влада научила парочке колоритных выражений, это отлично сработало. Песня была эльфийская, про приключения и полеты на орлах, я ее немного переделала и стала петь про поездки на волках и поскоки на лосях, так получалось еще лучше. Асанина соловка попыталась присоединиться, но быстро поняла, что не вывозит, и замолчала, и просто сидела слушала, изредка икая.
Как раз в перерыве между двумя песнями в дверь постучали, как-то глухо и тихо, как будто кончиками пальцев. Я открыла и замерла с выпученными глазами — на пороге стоял лев. Он улыбнулся мне самодовольной кошачьей улыбкой и мурлыкнул:
— Привет, Улли. Мне тут один енот на хвосте принес, что у тебя редкий талант в пространственных манипуляциях, но мало знаний и опыта. И еще один жук обмолвился, что у тебя некоторые недопонимания с Эльфийским Альянсом, в лучшем случае — скоро будут, в худшем — едут по твою душеньку прямо сейчас. Все верно?
Я молчала, пытаясь перестать думать о том, какие львиные уши на ощупь, и собраться с мыслями, но ничего не получалось.
— Что вы хотите от меня услышать? — наконец решилась я, лев усмехнулся:
— Я могу решить все твои проблемы, так что приглашай меня, угощай и чеши потщательнее.
Чесать — это было отличной идеей, настолько соблазнительной, что все остальное я радостно пропустила мимо ушей, широко улыбнулась и сделала приглашающий жест:
— Проходите пожалуйста, располагайтесь на Асаниной кровати, она и так вся в шерсти.
Лев тихо рассмеялся и вошел, запрыгнул на кровать, от чего она заскрипела и прогнулась, я тут же села рядом и запустила пальцы в гриву, сминая шкуру за ушами и шепча:
— Лев, офигеть, такой пушистый, такой мягкий… Рыженький, тепленький, хороший…
Лев прищурился от удовольствия и растекся по кровати, я свалила его на бок, потом на спину, прочесывая густую гриву на груди, бока, живот… И вот тут мои глаза полезли на лоб, потому что там кое-чего не хватало. И я не нашла ничего умнее, чем спросить:
— А где..?
— А нету, — фыркнул лев, — девочка я.
— А..? — я сгребла в руки густую гриву, вопросительно показала львице, она фыркнула:
— Хочу и ношу, я девочка свободная. В моем мире все девочки свободные. И ты будешь, если захочешь. Хочешь?
Я все еще сидела в шоке, львица потянулась и улыбнулась: