всё ещё горит, что бы сейчас он ни говорил.
Сазуки, погрузившись в думы, стоял, сжимая рукоять катаны. Он убил много бандитов. Убивал, даже зная, что у них были семьи — хладнокровно и без лишних слов. Наказание, думал Нагинава, должно настигать человека всегда, если тот совершил зло. Прикрываться благими намерениями, трудной жизненной ситуацией или ужасным прошлым может только слабак, а такие прощения тем более не заслуживают. Не покидали голову парня и мысли об Анэ. Она дерзкая, нахальная, колкая, но, похоже, внутри неё сидит маленькая девочка, нуждающаяся в защите. Какие же тайны хранит её душа?
— Ну что, пойдём? — Чен похлопал Йошисаду по спине. — Девочки нас потеряют.
— Возвращайтесь без меня, — ответил поникший Момо и отошёл от друзей.
Чен пытался убедить его, напомнил об осах, механоидах и сбежавших лесорубах, но тщетно. Сазуки попросил оставить Йошисаду в покое и двинулся в сторону избы.
— Мы будем тебя ждать, слышишь? — сказал Чен подростку. — Ты наш друг.
Оставшись в одиночестве, Момо разлёгся на траве и посмотрел на двух резвившихся в небе птиц.
«Какая судьба мне уготована? Что делать теперь? Пожалуйста, папа, мама, дайте совет».
Одинокий луч Тауроса, как копьё, пробил в тучах брешь и упал на лицо подростка. Момо не смог сдержать улыбки и слёз, ведь впервые за три года ощутил тепло небес. На секунду ему показалось, что его щёки гладят нежные руки матери, а шелест листвы превратился в её убаюкивающий шёпот.
Момо закрыл глаза и увидел наполненную ярким светом лужайку, а посреди неё полукруглую дверь, обвитую лозой. Перед дверью стояли родители. С улыбкой они подзывали сына к себе: «Иди, иди к нам и ничего не бойся».
Осторожными шагами Йошисада приближался к родным, желая их обнять. Когда до протянутых навстречу рук оставалось немного, мать и отец расправили белоснежные крылья и поднялись в воздух, роняя на сына длинные, сверкающие в лучах Тауроса перья.
— Мама! Папа! — плакал Момо, поднимая вверх руки. — Пожалуйста, нет! Не улетайте! Не бросайте меня!
«Мы всегда будем рядом с тобой», — прошептал отец.
«В твоём сердце», — добавила мать, послав Йошисаде воздушный поцелуй.
Таинственная дверь беззвучно открылась, и за ней подросток увидел густой туман.
«Не бойся ничего и смело иди вперёд», — дал напутствие отец и растворился в воздухе подобно призраку.
«Удачного пути, милый. Храни тебя Гайя». — И мать тоже исчезла, обронив на голову сына последнее перо.
Неизвестность пугала, но слова родителей вселили уверенность. Слёзы высохли, взгляд из потерянного превратился в целеустремлённый. Йошисада не знал мир по ту сторону двери, но был уверен: из любых испытаний ему удастся выйти победителем.
* * *
— Быстрее сюда! — радостно закричала Лин, выглянув в окно.
— Что там? — Подбежав к ней, Морриган замерла от удивления.
— Пустите и меня посмотреть. — Зико с разбегу навалилась на подруг.
Тучи лениво расползались в стороны, и Таурос сверкающими лучами обнимал лес. На ветках деревьев звонко пели птицы, из чащи донёсся ток тетерева. Природа медленно просыпалась после длинного кошмара.
Увидев на поляне Анэ, Сазуки и Чена, Зико выбежала на крыльцо. Ей хотелось броситься Лу на шею и заплакать, но в последний момент она сдержалась и просто встала возле покосившейся двери, смахнув слезу.
Чен крепко обнял Токугаву — он не видел её всего полдня, а казалось, будто прошла целая вечность… без её глаз, подобных океану, задорной улыбки и льющегося звоном колокольчика голоса. Парочка стояла на крыльце, но мысленно витала где-то в голубом небе над облаками.
— Как вы тут, деточки? — спросила студенток Анэ.
— Прекрасно. — Лин изобразила на лице абсолютную невозмутимость. — Мы — девушки не слабые, можем о себе позаботиться.
— Расскажешь это в следующий раз осам, — Анэ подмигнула Митоку, чем заставила её напрячься.
— Лин каждые десять минут подходила к окну, — рассказала друзьям Зико, нежась в объятиях Чена. — Даже собиралась отправиться вам на помощь, но мы её отговорили.
— М… Приятно-то как! — Матзумото расплылась в улыбке. — Какая ты, оказывается, душка, Лин.
— Да ну тебя! — Лин насупилась и скрестила руки на груди.
Чародейка задумалась — перед ней не злючка с полным багажом комплексов, а добрый человек, попавший под удары судьбы, как и она. Пусть в бою Митоку и беспомощна, но дух её силён, и это достойно уважения.
— А где Момо? — Морриган глазами искала мальчишку. — Неужели он…
— Всё хорошо, — успокоил её Сазуки. — Он скоро придёт.
— А что случилось?
— Захотел немного побыть один, — объяснила Анэ. — Его можно понять. Когда я однажды сожгла банду разбойников, на душе скребло несколько дней. Представьте, каково ребёнку ощущать себя убийцей.
— Он справится, — уверенно сказал Сазуки.
За слезами и безграничной тоской Нагинава увидел в мальчишке ту самую искру, способную превратиться в пламя. Превратиться тогда, когда силы и вера покидают, а вокруг не остаётся никого, кто мог бы указать дорогу и взять за руку. Наёмник сам после смерти деда попал в эмоциональную пропасть, но во время последнего разговора с Момо почувствовал крохотное облегчение…
— Интересно, что он теперь будет делать? — Морриган задумчиво посмотрела на чащу.
— Думаю, пойдёт к своей мечте, — предположил Чен. — Он сильный паренёк.
— Кстати, о мечте, — улыбнулась Зико и пальцем коснулась кончика носа Лу. — Нас объединила именно она.
— Да ну? — с наигранным удивлением воскликнула Анэ. — Вообще-то я планировала найти древние артефакты и неплохо заработать на их продаже.
— Меркантильная эгоистка! — разозлилась Лин и подошла к чародейке с желанием вцепиться в её кафтан.
— Зато честная, — гордо и невозмутимо заявила Анэ. — Тебе есть чему у меня поучиться.
— Вижу, вам тут весело, — раздался знакомый голос с крыши избы.
Друзья подняли взгляды и увидели Момо.
— Когда ты успел туда залезть? — поразился Чен.
— А ты думал, что один такой прыткий? — с улыбкой Йошисада спрыгнул вниз. — Не забывай о том, сколько времени я провёл в этом лесу один.
На его лице не осталось и следа от грусти. Наоборот, в глазах читалось неутолимое желание двигаться вперёд, навстречу чему-то новому. Он радостно подпрыгивал на месте и разминал конечности.
— Рад видеть тебя в норме. — Сазуки протянул мальчугану руку. — Что ж, будем прощаться.
— Не собираюсь я прощаться, — возразил Момо, прекратив энергичную зарядку. — Я почти три года ненавидел людей и прятался от них. Родители много говорили о жестокости и лицемерии, но вы… — он с теплотой оглядел друзей, — вы подарили мне надежду, что люди не все плохие. Я больше не хочу жить в лесу. Возьмёте меня с собой на остров? Я хоть и не супервоин, но буду с вами в любой битве.
С волнением Момо смотрел на каменное лицо Сазуки. Секунды превратились в вечность — подросток успел вспотеть до самых пят и даже похоронить надежду отправиться в путешествие месте со всеми. Он уже готовился уговаривать наёмника, как вдруг услышал от него:
— Покажешь дорогу? Нужно выбираться отсюда.
Увидев улыбки на лицах девушек и Чена, Йошисада понял — он в команде.
— Да! Да, разумеется! — радости подростка не было предела. — Идём в Фишбург?
— Ага, — ответила Морриган. — Там мы пополним припасы, отдохнём и направимся к ледяной пещере, а дальше…
— Это, конечно, безумно интересно, но пусть он лучше взглянет на карту, — Анэ с присущим ей сарказмом не дала студентке закончить.
— Карту? — Момо удивлённо уставился на друзей.
— Дед Сазуки нарисовал её, — объяснил Чен.
— А можно мне?..
— Потом посмотришь, а сейчас пора в путь. Вот только переоденемся. Эти шмотки жутко воняют.
Бросив прощальный взгляд на свою ветхую избу, Момо завязал на ботинке распустившийся шнурок, поправил ножны и мысленно попрощался с родителями. Лучи Тауроса упали на его засаленную куртку и светившееся от счастья лицо, игривый ветер растрепал и без того небрежную причёску.
— Давай скорее, мечтатель! — позвал подростка Чен.
— Бегу! — Момо вдохнул побольше воздуха и побежал догонять остальных.
На поляне воцарилась тишина. Из кустов, отряхивая одежду от листвы, вылезла Кантесса Ли-Мей. Сложив прослушивающую аппаратуру в чемоданчик, она устало поднялась на крыльцо, открыла настежь скрипучую дверь и прошла в дом.
Её ноги и руки покрывали мелкие ссадины, а одежда запачкалась грязью. Бегать по дождливому лесу за группой путешественников оказалось гораздо труднее, чем втираться в доверие к очередному бюрократу. Огромная грудь перестала быть преимуществом и превратилась в помеху. Шпионка сто раз прокляла себя за то, что в своё время не слушала советов пластического хирурга.
— В Фишбурге обязательно расслаблюсь в джакузи и схожу на маникюр. — Кантесса взяла со стола бутерброд и жадно