Давно, да что там, очень давно, жил да был русский писатель Федор Михайлович Достоевский. Большим был писателем. И как все великие, время от времени мысли высказывал.
Федор Челенков лежал в больнице тоже давно, в той жизни, и в тумбочке нашел забытую предыдущим болезным книжку из серии ЖЗЛ про Достоевского. Не пошла. Тяжеловато написана, да и персонаж был тяжелый, а еще постоянно болела голова. Просто раскалывалась. Сказывались микротравмы, полученные от игры в дождь с мокрым футбольным мячом. Ударить такой мяч головой это все равно, что чугунной сковородой получить по башке. Так вот, книга не пошла, но запомнилось одно высказывание классика. Прямо лучше любой бабушки Ванги и даже самой Кассандры предсказал будущее Федор Михайлович. Словно тоже попаданцем был. Сказал следующее:
«По внутреннему убеждению моему, самому полному и непреодолимому, – не будет у России, и никогда еще не было, таких ненавистников, завистников, клеветников и даже явных врагов, как все эти славянские племена, чуть только их Россия освободит, а Европа согласится признать их освобожденными… Начнут они непременно с того, что внутри себя, если не прямо вслух, объявят себе и убедят себя в том, что России они не обязаны ни малейшей благодарностью… что они племена образованные, способные к самой высшей европейской культуре, тогда как Россия – страна варварская, мрачный северный колосс, даже не чисто славянской крови, гонитель и ненавистник европейской цивилизации».
Могут же люди? Вот откуда?
К чему это? А вот к чему. Вовка лежал в госпитале. Лежал уже неделю. Сразу после матча с ЦДКА бывший заместитель министра МВД его туда упек. Упек правильно. В третий раз эти злополучные два шва на затылке открылись. И это случилось не по щучьему велению. Случилось почти по Вовкиному хотению. Хотел, но не рану разбередить. Хотел остановить один двух сильнейших хоккеистов в СССР. Шел третий период матча, можно сказать, финального. За первое место так точно. Восемнадцатого февраля при переполненных трибунах встретились два лидера. По потерянным очкам выходило так, что кто побеждает, тот и становится чемпионом СССР. У «Динамо» на очко больше и можно сыграть вничью. Только играть на ничью в те времена еще не умели. Это было поколение победителей и, значит, максималистов.
Рубились отчаянно. Бобров закинул «динамовцам» две шайбы и одну Тарасов. В ответ отметились Чернышев и Поставнин. Шел третий период. Чернышев глянул на Вовку, дождался согласного кивка и выпустил против уставшей пятерки Боброва и Тарасова пятерку Фомина. Попробовали «динамовцы» свою звезду организовать, но Леонов потерял шайбу, и ЦДКА организовал контратаку. Бобров кинул издалека, но Третьяков шайбу отбил, низом шла. Комаров подхватил и понесся вновь к воротам армейцев, а Вовка сломал клюшку и ринулся в противоположную сторону – менять. Пока доехал до своей скамейки и получил новую клюшку, обстановка опять кардинально изменилась. «Динамовцы» вновь шайбу упустили, и по тому борту, где стоял Фомин, несся Тарасов, а по центру на свой излюбленный пятак летел Всеволод Бобров.
Забыл Вовка о голове. Прямо просилась «мельница». Тарасов большой и тяжелый, и никаким другим способом его уже не остановить. Поднырнул и аккуратно, чтобы не сломать шею будущему великому тренеру, уложил его на лед. Самодельная каска при этом слетела и бинты вместе с ней. А Тарасов, хватаясь за воздух, в падении саданул точно, словно прицеливался, по открывшемуся шву. Будто бы снова той цепью получил Фомин по голове, все померкло перед глазами, и он прикорнул рядом с Тарасовым, вся разница, что Анатолий Владимирович на спине, а Вовка на животе.
Как из-под воды видел, что Револьд шайбу подхватил и усвистал к воротам ЦДКА, а еще через пару мгновений рев трибун возвестил, что счет стал 3:3. Вовку с Тарасовым судьи и доктора с поля унесли. Как потом сказали уже в госпитале Фомину, ничего страшного с играющим тренером ЦДКА не случилось, просто от падения на такой скорости дух выбило. Продышаться не мог. Вовка все же себя корил. У Тарасова в реале три инфаркта было, не его ли прием тому виной. Тьфу! Как это может быть причиной, если его не было в той истории на этой площадке, даже не родился еще в это время?!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Матч так и закончился 3:3. И чемпионом СССР во второй раз стали хоккеисты московского «Динамо».
Вовке об этом сообщил Аркадий Николаевич Аполлонов. В госпитале. Забрали ведь когда на «скорой», еще не закончилась игра. Что-то там Тарасов сильно повредил ему на затылке, потому что Вовку всего в крови привезли в операционную и в полуобморочном состоянии. Зашили и снотворного лошадиную дозу дали, чтобы смирно лежал и про подвиги хоть на время забыл.
Пришел Аполлонов не один. Пришел с дочерью и мамой Тоней, и не с пустыми руками. Принес медаль. Медаль, как настоящая, с колодкой из красной ленточки и кругляшом размером с юбилейный рубль. Хоккеист вычеканен. Желтенькая, новенькая, сверкающая. В нагрузку к ней грамота. И не все еще подарки. У Вовки, так уж получилось, что никакого разряда не было. Ничего не успел выиграть и даже нормы ГТО не сдавал. А тут сразу стал чемпионом СССР, и ему вместе с Третьяковым присвоили звание «Мастер спорта СССР». Значок, удостоверение и зачетную книжку, все тоже новенькое и блестящее, Аркадий Николаевич положил на тумбочку прикроватную рядом с медалью. И аттракцион невиданной щедрости продолжился. Следом лег как раз значок БГТО. Красный, прямо как орден, и тяжелый, не те, которые помнил Челенков из далекого будущего.
Последними на тумбочку легли пять авторских свидетельств на защитную экипировку для хоккеистов и вратарей в «анадском хоккее. Что именно изобрел, хрен узнаешь. Надпись лаконичная. «На изобретение по заявке № 367223». Ниже приписочка: «Материалы к авторскому свидетельству хранятся во Всесоюзном комитете по делам физической культуры и спорта при СМ СССР».
Последним штришком щедрости были не бумаги, был небольшой торт от мамы Тони. А перед уходом семейства еще и чмок в щечку от Натальи. И это при родителях! Что бы это значило?
Так при чем здесь Федор Михайлович Достоевский и братья Кара… А нет, братья славяне. При том, что, как и в реальной истории, чехи через неделю приедут учить сиволапых русских играть в хоккей. Первый матч назначен на 23 февраля, а на следующий день еще один. Эти встречи будут называться: «Тренировочные игры» и пройдут на стадионе «Динамо» при пустых трибунах.
А вот 26 и 28 февраля игры пройдут там же на «Динамо», но уже в присутствии зрителей.
Федор Челенков читал давным-давно книгу Всеволода Боброва «Самый интересный матч», и там было, пусть и немного, об этих играх, сейчас воспоминания почти стерлись, было только ощущение, что чехи приехали учить медведей кататься на велосипеде. Снисходительно-заносчивые приехали. А закончилось все это кровавой рубкой и вмешательством посла Чехословакии, для того чтобы закончить матч. Отказывались учителя выходить на лед против грубиянов и нечестно играющих русских.
Чехи!!! Несколько десятилетий главные соперники сборной СССР по хоккею. Учителя?!! Конечно, учителя, но очень часто не просто соперники, а настоящие враги. Прямо навскидку можно несколько эпизодов вспомнить, которые замалчивались советской прессой, чтобы не сеять раскол внутри соцлагеря, и которые выплеснулись на страницы книг и газет, как только началась перестройка и гласность.
Враги?! Часто. И это они записали себя во враги. Советские хоккеисты ничего для этого не делали. Политика. Самые рьяные русофобы Европы на протяжении целых десятилетий – это чехи. Потом на первые места выйдут поляки.
Лежал Вовка на скрипучей госпитальной койке и вспоминал услышанное или прочитанное. Началось все с той самой «Пражской весны».
В 1969 году чемпионат мира и Европы должен был пройти в столице ЧССР – городе Праге. Однако наши партийные и спортивные руководители, понимая, каким взрывоопасным для нашей сборной может сложиться этот турнир, который должен был состояться спустя всего-то семь месяцев после августовских событий прошлого года, убедила ИИХФ перенести турнир в другое место. И добились своего. ЧМиЕ согласилась принять Швеция (Стокгольм).