Читать интересную книгу Легион против Империи - Александр Мазин

Друзья еще некоторое время препирались, но потом обоим это надоело и в следующие полчаса был проложен маршрут для Коршунова. Из Антиохии — в Тарс, из Тарса — в Эфес. Проблем на этом маршруте не ожидалось. Главное — успеть до сезона дождей, когда Киликийская равнина становилась непроходимой.

В Эфесе — нанять корабли и морем идти в Афины. Оттуда, сушей, — на западный берег Греции, а там снова на корабли и — в Тарент. Или в Брундизий. Как получится. От Брундизия до Тарента — рукой подать.

Оговорили. Согласовали. Решили.

«Эх, — с тоской подумал Коршунов. — Если бы сразу — к Черному морю, так и вообще никаких плаваний не понадобилось! Через Армению, прямиком — к Трапезунду!»

Но мыслей своих, само собой, не озвучил.

Ровно через десять дней, в срочном порядке закупив всё необходимое и распродав всё лишнее (включая виллу Корнелии — дорого, потому что сельская недвижимость резко возросла в цене), обе партии покинули Антиохию. Без лишнего ажиотажа. Ну едет наместник в Рим… Эка невидаль! Старшим по территории Черепанов назначил Мания Митрила Скорпиона. А за день до отъезда Геннадий устроил большой пир: для всех своих друзей-соратников. На пир съехались все братья-митраисты. Праздновали. И прощались. Черепанов чувствовал, что никогда больше не увидит ни Аптуса, ни Скорпиона, ни остальных соратников-максиминцев. Хотя как знать… Жизнь, она извилистая. Главное, чтобы чума до них не добралась.

Чума пришла в Антиохию за пять дней до Октябрьских ид. В праздник Медитрины, богини лечебного вина. Испивший в этот день молодого вина мог исцелиться от многих болезней. Но от чумы вино не спасало.

К счастью, к этому времени и морской, и сухопутный отряды Черепанова и Коршунова были уже далеко.

Часть третья

ЛЕГИОН ПРОТИВ ИМПЕРИИ

«PARITUR PAX BELLO»[70]

Глава первая

Девятьсот девяносто второй год от Основания Рима. Осень. Тарент

— А мы, брат, уже заждались! — сказал Черепанов, встречая Алексея в входа в атрий.

Друзья обнялись.

Тоненькая Корнелия, обогнув квадратного мужа, подставила щечку под поцелуй.

Коршунов чмокнул в ее щеку, а Геннадий поцеловал Анастасию и галантно помог ей опуститься на скамью. Неизменные телохранители Алексея, Красный и Фульминат, высились за его спиной, источая могучий букет дорожных ароматов, в которых запах конского пота безусловно главенствовал.

— Парни, отдыхайте, — сказал им Алексей, кивнув в сторону кухни, а сам сел рядом Настей и вытянул ноги. Тотчас появились две рабыни с тазиками.

— Давно прибыли? — спросил Коршунов, опуская ноги в горячую воду.

— Шестнадцать дней, — ответил Черепанов.

— Как дошли?

— Лучше не спрашивай, — Черепанов поежился. — Сначала нормально было. Этезийские ветры[71] хоть и не совсем попутные, но помогали. А после Эфеса я сглупил. Надо было Коринфским волоком воспользоваться — для либурн его ширины хватает, зерновозы бросить, перетащить сам груз, а по ту сторону перешейка купить другие корабли. Но я решил не париться и рискнуть… И у Малеи[72] мы едва не потопли! Чудом выбрались!

— Это потому что в Эфесе ты щедро пожертвовал Нептуну, — заметила Корнелия. — По моему настоянию.

— Угу, — согласился Черепанов. — А еще потому что взял на борт пару отличных лоцманов. Ладно, теперь всё позади. Вы-то как?

— Где морем, где сушей, — ответил Коршунов. Рабыня вытерла его ноги и обула в мягкие домашние туфли. Двое слуг внесли в комнату новую жаровню. Потянуло дымком. — Добрались нормально. Личный состав — в порядке. От чумы, слава Богу, убежали. — Алексей сделал знак рабу, чтоб налил вина. — Лошадок, правда, потеряли с дюжину. Жаль. Среди них три персидские были, обученные. Еще обиженных после нас много осталось…

— В смысле? — поднял бровь Черепанов.

— Да я за всё в основном расписками платил, — пояснил Коршунов. — Наличкой только в Диррахии за корабли расплачивался. Да и то лишь потому, что иначе на борт не брали. И так в четыре приема переправлялись. Но это, может, и к лучшему. Всё равно из Брундизия сюда мы отдельными кентуриями добирались. Чтоб лишнего внимания не привлекать. Плащи на головы, доспехи — в мешки и на телеги. Везде — как частные лица. По-моему, удачно получилось. Не рассекретили.

— А где база у вас? — поинтересовался Черепанов.

— Трогус за городом бывшую гладиаторскую школу арендовал. Там и гимнасий, и конюшни… Одна проблема: места маловато. Лошадей пришлось на соседней вилле размещать. А вы, я смотрю, тут с комфортом расположились? — Алексей глянул на расписанные фресками стены. — Тоже арендовали?

— Нет, — качнул головой Черепанов. — Мы здесь гости. Хозяин — отпущенник деда Корнелии. Богатей местный. Он был так любезен, что предоставил нам дом целиком. Так что размещайтесь, кушайте, отдыхайте, а я пока за Скулди пошлю. Наши ребятки тоже за городом стоят. Там лагерь военный, для новобранцев, а в нем, префектом, мой приятель, Тит Пондус. Дал ему немного денежек, так он всех наших разместил и на казенный кошт принял. Вроде как командировочных. Очень удачно получилось. Тем более, я ведь не знал, когда вы заявитесь. Вдруг нам тут до зимы пришлось бы торчать.

— Ну, до зимы не так уж далеко, — резонно заметил Коршунов. — Так что не будем терять времени. Завтра утречком — на крыло.

— Передохнуть с дороги твоим не требуется?

— Скорее, наоборот. Чем быстрее тронемся, тем лучше. Парни спят и видят, как они в Риме оттягиваться будут. Кстати, я бы перекусил. С утра ни крошки!

— Не вопрос. Сейчас нам поляну накроют, — Черепанов кивнул в сторону триклиния. — А завтра двинем в сторону Рима. Только от визита в столицу всей толпой мы пока воздержимся. Остановим бойцов неподалеку, у Корнелии на вилле, а в столицу войдем ограниченным контингентом: то есть мы с женами.

— А не опасно?

— Красавцев своих возьми, — Черепанов кивнул в сторону Красного и Фульмината, бодро уминающих тушеную свинятину, только-только снятую поваром с огня. — Мы же не воевать приехали. Нас пригласили. Для отчета и поощрений. По крайней мере, я на это очень надеюсь. Да ты не дрейфь, Лёха! Это же Рим! Закон и порядок. И на троне нынче не Калигула, а Корин братец, так что прежде, чем сделать нам какую-нибудь пакость, потребуется юридическое обоснование. А если что не так, мои проплаченные дружки в Сенате такой вой подымут! Золото, брат, оно всегда рулит. А золота у нас — полные мешки. Так что расслабься и получай удовольствие! — Геннадий гулко хлопнул Коршунова по спине и поднял серебряную чашу с фалерном:

— За то, чтобы мы как следует повеселились в лучшем из городов этого мира! — торжественно провозгласил он. — Пусть Рим покажет нам все, на что он способен!

Как позже выяснилось, Рим, действительно, показал. Но совсем не то, на что надеялся Черепанов.

Глава вторая

Окрестности Рима. Вилла Гордианов

Близ Рима у семейства Гордианов было несколько «дач». Та, что досталась по завещанию Корнелии, была далеко не самой престижной, но, судя по тому что предстало глазам Коршунова, остальные должны были быть прям-таки римскими версалями. К поместью вела первоклассная дорога, ответвлявшаяся от Аппиева «фривея» и ничуть не уступающая ему качеством. Более того, каждый поворот, каждый мостик говорил о том, что строители этого сельского шоссе — люди со вкусом и, главное, с огромными средствами. Мостики со статуями, лесенка из настоящего мрамора, спускавшаяся к речной заводи, пипкастый «приап» — указатель на постаменте, где золотом было высечено благословение всем, следующим в гости… И сады. И поля. И оливковые рощи. Можно было представить, как здесь было красиво весной. И практически невозможно было представить, сколько стоила вся эта земля, ведь здесь — почти пригород Рима.

Сама вилла была построена в классическом римском «загородном» стиле. Обширный архитектурный «прямоугольник», широкой стороной обращенный к главной аллее. Само собой, везде статуи, бассейны, фонтаны, живописно подстриженные кусты и деревца. Внутри «прямоугольника» — обширный двор размером с приличную городскую площадь. «Господская» часть — настоящий дворец. На стенах — потрясающие пейзажные фрески. Мозаика, скульптуры… Причем каждый предмет, каждая ваза или сундук — истинное произведение искусства.

Надо отметить, что вилла сия была не только «загородным домом», но и вполне процветающим поместьем — одних только сельскохозяйственных рабов здесь трудилось больше сотни. Рабы эти представляли весьма печальную картину: жалкие, оборванные, какие-то запаршивевшие… Впрочем, Алексей уже привык к этаким контрастам. Его больше беспокоило, как разместить людей. Но и эта проблема решилась. При поместье имелось что-то типа бараков, в которых в страдную пору обитали сезонные работники.