удовлетворяла своё кошачье любопытство, как же без этого.
Эви тоже была на работе, что и читалось в её глазах. Она присутствовала тут выполняя свой врачебный долг. Ну и, ей тоже было интересно, что это за подарок такой ей принесли в стазис-капсуле.
Обернувшаяся к нам Лиза была откровенно недовольна тем, что мы вломились сюда в самый, как это ей казалось, неудачный момент. Она только-только начала борьбу за внимание столь приглянувшегося ей мужчины, а тут, на тебе… Братец пожаловал, да ещё и учёного своего с собой притащил. Вторая половина у этого учёного вполне вменяемая дама, её подруга, кстати…
А вот самого Сергея она немного опасалась, не без оснований подозревая его в некоторой ненормальности.
Ну да, Серёга иногда напоминал бешеного профессора, особенно в моменты, когда полностью погружался в свои научные изыскания.
Но он был абсолютно безобиден, не смотря на то гаснущий, то разгорающийся лесным пожаром огонь научного безумия в его глазах, так пугающий многих, кто его недостаточно хорошо знает…
Вот Лиза и опасалась, хе-хе… А сейчас я без труда прочёл в её глазах немой вопрос:
— И что это вас припереться то сюда угораздило?…
Да, сестрёнку явно не порадовал наш визит. Но, все трудности у нас с ней ещё впереди.
Если этот усатый деятель не будет отвечать моим самым скромным требованиям, то нам с Лизой, несомненно, предстоит бурное выяснение отношений.
Я буду требовать от неё навеки забыть об этих роскошных усах, а она будет, рыдая, обвинять меня во всех грехах, в угнетении её, несчастной. Будет меня обзывать тираном и дремучим домостроевцем.
Вот, прямо стоит перед глазами эта картина, где я с ангельским терпением во взоре выслушиваю все эти беспочвенные обвинения и продолжаю настаивать на своём.
Следует признать, что есть весьма приличный шанс, что конкретно этот лейб-гвардеец окажется вполне приличным человеком. Говорят, что среди лейб-гвардейцев такое всё ещё встречается, хотя и пореже, нежели в старину.
Но, раньше и трава была зеленее, и солнце ярче, как любят говорить все старики… И я когда нибудь буду так говорить… Но это ещё не скоро.
Да и вообще, что это я, всё о грустном, да о грустном, надо надеяться на лучшее, в конце то концов…
Надо хотя бы стараться быть оптимистом…
Я тряхнул головой, чтобы освободить её от неуместных размышлений и, первое, что я сделал, так это не устремился к ложу страдальца, а тихонечко подозвал к себе Эви.
Этим самым я предоставил Лизе возможность ещё немного поворковать с этим офицером под бдительным оком Ня, с улыбкой наблюдающей за всем этим действом.
Улыбка у неё была немного хищной, но это потому, что в её дальних предках были кошачьи…
— Как пациент? — задал я вопрос Эви, только-только приблизившейся ко мне.
— Ну, сейчас он переживает далеко не самые лучшие свои времена, — улыбнулась она, — странно было бы, если бы было иначе…
— А расскажи-ка мне, Эви, что, вообще, с ним сейчас творится, — я задумчиво посмотрел в сторону ложа, на коем и возлежал наш гость, — и как долго он будет приходить в себя.
— Ну, что касаемо того, что с ним творится, — задумчиво начала она, обернувшись туда же, в тот уголок, где лежал найдёныш, — то у него довольно неприятные ранения ног. Кости целы, но мягкие ткани пострадали весьма серьёзно…
А чего ты его сразу в регенерационную капсулу не поместила? — этот вопрос возник у меня сразу, как только я дослушал нашего доктора.
— Дело в том, что после вывода организма из стазиса следует дать некоторое время на то, что бы восстановилось естественное течение всех физических и энергетических процессов, — она посмотрела на меня преподавательским взглядом, — после того, как тело окончательно проснётся, если так можно сказать, то тогда его можно и в капсулу. Тогда регенерация пойдёт без каких либо эксцессов.
— Понятно, — я понял, что скоро пациента начнут лечить, а значит, выяснять, кто он такой, надо сейчас, покуда его не погрузили в регенерационную капсулу и к нему есть доступ, — и как быстро настанет этот момент полного пробуждения организма?
— Момент уже почти наступил — Эви с улыбкой посмотрела на Лизу, которая уже гладила беднягу по голове, что то ему говоря тихим голосом, — через час уже можно будет приступать к необходимым процедурам.
— И надолго эти процедуры у нас затянутся, — я хотел примерно прикинуть, какое время и на что у нас уйдёт.
Уже сейчас мне было ясно, что о спасённом офицере необходимо доложить Пронину, а там он пусть уже этой информацией оперирует. Главное, что бы в кругах, приближённых к императору, было зафиксировано то, что некто Антонов спас офицера лейб-гвардии.
Ну, и там много сопутствующей информации передать придётся, что должно будет вывести наше взаимодействие с имперскими спецслужбами на новый уровень.
Хорошо бы было сделать так, чтобы почти сразу за известиями о спасении этого усача последовали известия о задержании коварного чёрта, затерявшегося на нашем плане бытия.
Но тут могут быть трудности… Хотя да, было бы очень в жилу поймать этого чертяку не когда-нибудь, а именно в нужный момент.
Ладно, сейчас надо, для начала выяснить, кто он такой, наш гость, и при каких обстоятельствах умудрился оказаться в столь незавидном положении.
Да и вообще, не двинулся ли он рассудком после контактов с этим внеземным, хе-хе, разумом.
А то я, знаете ли, видел в своё время тех, кого чудом удалось отбить у серрах. Зрелище, хочу вам сказать, к веселью не располагающее совершенно.
Нет, физически все они выглядели ещё более или менее пристойно… Но вот ментально они были полностью опустошены и раздавлены. Их мозг подвергся таким воздействиям, что сначала наши медики с ходу заявили, что теперь это не более, чем овощи.
Потом, правда, после сложнейших исследований, пришли таки к выводу, что шансы вернуть хотя бы некоторых бедняг если не к полнокровной, то, хотя бы к относительно разумной, жизни всё-таки есть…
Но те, кому повезло после длительного лечения обрести способность генерировать сколь нибудь связные мысли, очень не дотягивали до уровня среднего человека, оставаясь на уровне десятилетнего ребёнка…
И что будет конкретно со спасённым нами человеком, я пока не брался предположить. Мне следовало поговорить с ним хотя бы несколько минут, посмотреть ему в глаза…
Но, поинтересуемся, сначала, у доктора, может Эви меня обнадёжит.
— А как у него