Всю оставшуюся дорогу до Нефотиса, столь же пыльную, как и накануне посмертия Чичеро, уязвлённые наложники выказывали Хафизу своё презрение, непонимание, недоумение — не забывая просить прощения у Чичеро, достоинства невесты которого они поневоле обсуждали. Чичеро рассеянно кивал в знак того, что зла на артистов наслаждения не держит, мысли же его были далеко. Картинка Бланш, его первой женщины, которую он некогда недели напролёт искал в здешних местах, потускнела и осыпалась, затерявшись в рыхлой почве под ногами. Отныне посланник вспоминал Марципарину.
Хотя и вспомнить-то было почти что нечего. Их отношения начались недавно и длились недолго. Начались этой осенью, длились по эту зиму. Для Чичеро к моменту встречи с Марципариной отошла в прошлое не только жизнь, но и первое посмертие. Посланник Смерти был уже не просто мертвецом, но мертвецом убитым — незавидная участь. И три живых карлика, усилиями коих Чичеро существует и функционирует по сей день, в пору первой — осенней — встречи с Марципариной были уже на своём посту под чёрным плащом посланника.
Впрочем, Лимн, Зунг и Дулдокравн в час встречи с Марципариной не были ещё окончательно подчинены волей Чичеро. Они пытались действовать в собственных интересах, и отношения с будущей невестой посланника строили соответственно. Хотя при чём тут карлики? Нет, все его отношения с Марципариной были выстроены Марципариной, и только ею. Она «предпочитает мертвецов»? Ну да, мертвецов, а не живых карликов. Потому-то ей был столь желанен сам Чичеро — неудачливый участник поединка с Живым Императором, а не управляющиеся под плащом с его мёртвым телом Лимн, Зунг и Дулдокравн.
«Лулу Марципарина Бианка, можно просто — Бяша!» — так представилась она посланнику Смерти в ту первую встречу, когда она сидела на бортике фонтана, отгородившаяся от всего мира томиком Зраля. Их окружал зеркальный зал подземного дворца высокопоставленного отца шаловливой Лулу — тогдашнего Управителя Цанцкого воеводства Умбриэля Цилиндрона. Торжественный симпозиум, собранный Цилиндроном в честь своей дочери. Совместные с тремя карликами попытки Чичеро избегнуть судьбы, настойчивые признания Бяши, увенчавшиеся требованием Цилиндрона взять её замуж. Страхи карликов обнаружить перед невестой Чичеро, что они — совсем живые. Досада Чичеро, что важное задание, полученное от магистра Гру этой навязавшейся ему невестой донельзя осложняется.
Что было потом? Обряд обручения, проводимый в главном храме Смерти подземной части Цанца некромейстером Гны. Только нет, перед обрядом — ещё одна встреча с Бяшей. Её белое тело стонет и выгибается в руках двоих чёрных наложников — любимых наложников, живших с ней в Цанце, а, не тех обиженных на госпожу «артистов насладжения», которые нынче взъелись на выбор Хафиза, ибо годами ждали её внимания в замке Окс, что на Клямщине.
И вот, наконец — последние, зимние встречи с Бяшей в замке Окс — в замке наслаждений, где между нею и Чичеро, собственно, впервые и расцвело нечто, что можно было бы назвать любовью. Именно по Оксу запомнили посланника Чичеро семеро наложников-артистов наслаждения, идущих ныне рядом с ним к невольничьим рынкам Карамца. Сам посланник наложников невесты запомнил плохо — не слишком значительны эти птицы, чтобы их запоминать.
Запорошенные снегом крыши, обледеневший подъёмный мост, противоположный берег рва, где бродит «дикая охота» — вот что запомнилось в Оксе. И полная открытость перед невестой, и принятие ею троих живых карликов как неизбежности любви к избранному мертвецу. И тройственная страсть возлюбленной, изведанная каждым из карликов: Лимну досталась Лулу, Зунгу — Марципарина, Дулдокравну — Бианка. И краткость счастья с невестой, ибо в Окс Чичеро отпросился всего лишь на месяц.
Отпросился у великана Плюста, хозяина Глюма — ужасного замка-тюрьмы, от пребывания в котором даже у мертвецов поднимаются дыбом волосы. Хитрый Плюст знал, чем удержать своих гостей. У каждого мертвеца он крал киоромерхенную суэниту — ту самую «призрачную шкатулку», куда при введении в посмертие сгружалась мертвецкая душа. Такого хода от вероломного великана мертвецы не ждали, ибо все уставы некрократии гарантировали вечную святость и неприкосновенность их суэнит.
Когда же великан Плюст был повержен силой огненной плети Бларпа Эйуоя, и Чичеро, наконец, покинул Глюм на правах свободного мертвеца, своей возлюбленной невесты он в Оксе не застал. Её вместе с ближайшей подругой — госпожой Кэнэктой — куда-то унёс белоснежный дракон, замаскированный под зимний пейзаж. Опять унёс дракон! Второй случай в личной истории Чичеро, если считать и жизнь и посмертие. О, вечное повторение пройденного!
С тех пор прошло добрых три месяца, весьма урожайных на события: заговорщики сместили официального отца Марципарины с занимаемого поста, в Цанце случилось некрократическое вече, пригласившее в город карликов, Чичеро присоединился к Дрю из Дрона и некромейстеру Гны, взбунтовавшимся против магистра Гру, но главное — передвинулся Порог Смерти. Все места, где Чичеро встречался с милой Бяшей, в одночасье оказались за чёрной стеной. Казалось бы, всякая надежда вновь увидеть возлюбленную осталась в былом, но нет же: прилёт Бларпа Эйуоя на воздушном замке её оживил.
Чичеро не успел толком расспросить Эйуоя о судьбе Бяши, хотя понимал, что тот должен бы о ней знать. Но увы, посланника Смерти сперва захватили иные вопросы, казавшиеся более значимыми (мёртвая разведка, будь она неладна!), а потом его с поличным захватили драконы (ультрамариновый камень из святилища, будь ему… хорошо на прежнем месте!). До постыдного инцидента с камнем Чичеро мог надеяться, что доверяющие ему драконы не станут препятствовать его встрече с Лулу Марципариной Бианкой, коль скоро и её саму они не столько похитили, сколько спасли от ищеек Владыки Смерти. Но нет, не судьба!
Выдворение из небесного замка поставило жирный крест не только на многих начинаниях Чичеро, но и на личных отношениях. Э-эх! Не везёт делах, не везёт в любви, может, повезёт в Смерти?..
— Посланник Чичеро, — вклинился в ход его воспоминаний наложник Джамил, — не иначе, как совокупною ценою предельного напряжения наших воль, нам удалось-таки убедить неразумного Хафиза. Он расскажет!
— Что расскажет? — сразу не понял Чичеро.
— Историю нашей жизни и отношений с прекрасной Оксоляной, конечно, — напомнил тот.
* * *
Чичеро приготовился было слушать поэму, но упрямый Хафиз его уведомил, что поэма об Оксоляне им действительно и прочно забыта, а значит, единственное, на что могут рассчитывать заинтересованные слушатели, так это на изложение основных событий данной поучительной истории. Собственно, только это Хафиз и пообещал своим настырным товарищам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});