Так как все это хозяйство существовало исключительно на мои деньги, то мне по максимуму удалось впихнуть в программы естественные, точные и прикладные науки. Они конечно были дополнительно к основной программе Министерства народного просвещения составленной исходя из инструкций Государя.
От времен императора Александра Павловича сейчас откровенный откат в народном образовании. Школьный устав 1828-ого года для крестьянских детей предписал иметь только одноклассные приходские школы или училища. Там дети учат только четыре предмета: Закон Божий, четыре правила арифметики, чистописание и чтение. В приходских школах могут учится всё дети, и мальчики и девочки.
В уездном училище учатся три года. Это заведение для детей купцов, ремесленников и других городских обывателей, то есть всех тех, кто на социальной лестнице выше крепостных, но ниже дворян. Здесь уже семь предметов: Закон Божий; русский язык; арифметика; геометрия; география; история государства Российского и всеобщая; чистописание, черчение и рисование.
Гимназии для дворянских детей. Там учат семь лет и после окончания гимназии можно поступать в университеты. Предметов в гимназии восемь: Закон Божий; русская грамматика; математика; языки — латынь, немецкий, французский; география и статистика; история; физика; чистописание и черчение.
В приходских школах преподают приходские священники или кто-нибудь из церковного клира. Все образование под жестким и строгим контролем чиновников Министерства народного просвещения.
Но я нашел две лазейки в новом школьном Уставе что бы учить детей немного иначе. В приходских школах был один класс, но продолжительность обучения была не установлена и учеников, желающим повторить учебный курс, разрешалось принимать снова.
Также с разрешения министра народного просвещения в школах и училищах можно было открывать дополнительные курсы «для обучения тем искусствам и наукам, коих знание наиболее способствует успехам в оборотах торговли и в трудах промышленности».
Этим я и воспользовался. Все дети моих крепостных желали повторить учебный курс по два раза и я открыл дополнительные курсы и при приходских школах и при уездном училище. Мне же необходимы успехи в моей торговле, промышленности и сельском хозяйстве.
А так как за все это плачу я, то министр естественно разрешил.
В результате у меня дети будут учиться в школах и училище пять и семь лет. Пять все, а семь способные и одаренные. Программа в итоге даже лучше чем в гимназии, я добавил химию и астрономию.
Когда ретивый уездный смотритель увидел первый раз мои программы, он обалдел и накатал гневный рапорт начальству. Но в итоге получили по шапке и уездный смотритель и его начальник — попечитель учебного округа.
Мне даже не пришлось самому вмешиваться. Сергей Петрович задал вопрос в министерстве, а интересно кто обеспечит его светлости набор специалистов на пароходы, в котельные, на заводы и в мастерские, кто будет например работать на насосных станциях в имении в Новороссии?
Подключился и придворный банкир барон фон Штиглиц, который задал ретивым чиновникам ехиднейший вопрос: а знают ли они например, стоимость строительства только одного парохода и кто будет платить за аварии, которые могут случиться из-за нехватки или безграмотности кадров?
Тут я думаю даже и Государь Император включил бы заднюю, если бы дело дошло до его рассмотрения.
В Московской, Нижегородской и Таврической губерниях или начальство поумнее или все таки земля слухами полнится. Но там никаких проблем с моим народным просвещением не возникало.
На правом берегу Луги был и большой временный лагерь для переселенцев за океан.
В Усть-Луге везде были блага цивилизации: центральные водоснабжение, канализация и отопление, любой дом легко можно было подключить в этим системам и почти все это сделали.
Были сделаны и большие пруды для сточных вод, которая затем сбрасывалась непосредственно в воды Лужской губы.
В Усть-Луге проживало около двух тысяч, а кругом были поля, фермы и леса. Мужики на мызе не чураются нашего научно-технического прогресса и уже готовятся попробовать убирать хлеба в этом году прототипами наших комбайнов.
Я специально съездил в мастерскую, где несколько умельцев разбирались с этим зверем и готовили его к работе.
Крестьяне Нарвской мызы первыми в наших имениях распробовали картофель и уже через год вырастили первый урожай, достаточный для самообеспечения. У них картошка очень вкусная, особенно в виде пюре, которое я обожал.
В Усть-луге была паромная и лодочная переправа, а выше по течению был построен мост.
Нарвская мыза становится почти образцовой, она приносила как и все имения достаточно существенный доход и для её развитие уже не требовалось залазить в кубышку.
На мызе работали не только местный народ, было уже достаточно много наемных работников с соседних имений и даже из окрестных городов.
Публика поблагороднее проживала в номерах княжеского дома, для прочих рядом с переселенческим лагерем были построены общежития барачного типа. Кому позволдял доход потихоньку перебирались у Усть-Лугу, снимая часть, а то и весь дом.
Были уже и такие, кто похоже решал осесть в Усть-Луге и просили разрешения построить свой дом. Бурмистр был уполномочен сам решать эти вопросы и оперативно это делал, еще и помогая со строительством.
Короче лепота, а не имение.
Через три дня приехала Соня и до конца недели мы с ней провели в море. Супруга собирается идти со мной и хочет испытать себя.
Отец Анатолий пообщавшись с нашими приходскими священниками и уездным священноначалием, убыл в Лавру. Вернется он ко мне уже православным епископом и будет готовиться идти с мной в дальний поход.
20-ого июня из Питера приехал Сергей Петрович. Как я и предполагал проблем с получением одобрения на строительство новых дорого на восток не оказалось, если светлейший князь желает, то дороги пусть строит любые. А железных дорогах пока речь не идет.
Сергей Петрович склоняется к варианту начать строить от Нижнего на Казань и Владимир и от Челябинска на Уфу и Курган, а затем на новый сибирский город Петропавловск, который еще недавно был пограничной крепостью Святого Петра. Затем на Омск и Красноярск минуя губернский центр город Томск.
Я, откровенно говоря, от удивления чуть рот не открыл. Как же так и в моей новой жизни Томск пролетает с новыми дорогами, Сергей Петрович планировал железку потом вести рядом с шоссе.
Причина его выбора, а это он сделал после консультаций со знающими людьми, травиальная — удобство прокладывания нового маршрута. Дорога через Томск длиннее, намного сложнее, больше разных переправ и болот и естественно дороже. Как бы я не был богат, но строить на свои дорогу на Дальний Восток это очень круто и безумно дорого.
— Отлично, Сергей Петрович, отлично. Тогда начинайте работать, — время на самом деле не идет и даже не бежит, а летит. Уже прошло шесть лет с моего попадания, а реально ничего путнего еще не сделано, так одна мышиная возня.
Даже толком не удается внедрить картофель в России. Всем нравятся предлагаемые блюда, но выхлоп пшик. Хотя чего проще, взял пять клубней, посадил обработал правильно и осенью можешь получить чуть ли не ведро.
Через год почти мешок, а на третий год уже почти товарное производство. По крайней мере семья из трех-четырех человек практически обеспечена первоклассным продуктом до следующего урожая.
А тут даже мои крестьяне со скрипом приняли картошку, если бы не мой нажим и личный пример, ничего не получилось бы. Хотя уже во многих российских губерниях были посадки картофеля на личных подворьях.
И кубышка моя только кажется бездонной, а начнется то же дорожное строительство, раз-два и денег нет.
— Сергей Петрович, а какие шансы привлечь купечество, наших русских промышленников? — к такому делу по-любому надо привлекать как можно больше людей и не только из финансовых соображений.
— Думаю большие, дороги нужны всем. Днями мы с господином Кольцовым окончательно решим вопрос строительства нового завода под Новгородом и я сразу же займусь дорогами.