Читать интересную книгу Солженицын и Сахаров - Рой Медведев

Сейчас можно наблюдать известный рост влияния церкви, и, возможно, в ближайшие годы это влияние возрастет. Несомненно, это является реакцией на антидемократические процессы, происходящие в нашем обществе. Есть люди, много лет считавшие себя атеистами, которые теперь обращаются к религии, стараясь заполнить образовавшийся у них духовный вакуум. Для многих интеллигентов обращение к церкви представляет легальную форму протеста против усиления политического и идеологического давления. Для атеистического государства - это серьезная проблема. Но ее нельзя решить, усиливая гонения на церковь: эта проблема решается только идейным, нравственным соревнованием, без малейшего административного давления. Зафиксированное в Конституции отделение церкви от государства означает

183

не только обязательства церкви не вмешиваться в политические дела, но и обязанность государства не вмешиваться в дела церковные. Везде, где этого просят верующие, нужно возвратить церкви отобранные у нее храмы и разрешить (опять же, если этого просят верующие) строительство новых церквей там, где их нет. Государство должно отказаться от вмешательства в процедуру назначения, избрания и рукоположения духовных лиц. Церковные общины должны сами распоряжаться церковными доходами, которые следует освободить от налогов (как не облагаются налогами, скажем, пожертвования на Красный Крест). Нужно облегчить издание и продажу религиозной литературы. Родителям-верующим надо предоставить легальные возможности организовать (конечно, на собственные средства) религиозное обучение своих детей. Разумеется, это повысит моральную ответственность школы за воспитание юных граждан, но можно быть уверенными, что при хорошем школьном воспитании мало кто из детей последует примеру своих родителей. Усвоение атеистического или религиозного мировоззрения должно быть результатом свободного выбора, а не принуждения с той или другой стороны. Должна быть обеспечена и свобода сект - разумеется, кроме изуверских.

Я уверен, что у православной церкви в нашей стране нет будущего, как уверен, что будущего - далекого будущего - нет у религии вообще. Но религиозные убеждения могут быть у людей еще сотни лет, и сотни лет может еще просуществовать на Руси православная церковь. Если ей суждено умереть пусть это будет естественная смерть.

Военно-промышленный комплекс и угроза войны

Я согласен, что угроза войны с Запада почти исчезла, хотя никак не могу согласиться с Солженицыным, что западный мир как единая весомая сила перестает противостоять СССР. Совсем еще недавно холодная война, таившая в себе угрозу "горячей" термоядерной войны, была реальностью, с которой нельзя было не считаться. Тогда многие политики и граждане западных стран искренне думали, что главная угроза исходит от тоталитарного сталинского режима, а многие советские политики и советские граждане были не менее искренне уверены, что главная угроза исходит от западного империализма.

С уравнением стратегического ядерного потенциала как те,

184

так и другие опасения явно уменьшились. Это и проложило путь к разрядке и экономическому сотрудничеству и обмену, закрепляющему разрядку. Эти позитивные процессы развиваются - правда, с большими перерывами - уже с 1955 года, однако решительный перелом к лучшим отношениям наметился только с 1970 года.

Конечно, процесс разрядки мог бы идти быстрее и сопровождаться более заметным сокращением армии и стратегических арсеналов. Этому мешают не только накопившееся недоверие, различные предрассудки, возникновение (не без вмешательства великих держав) опасных кризисов на Ближнем Востоке, в Юго-Восточной Азии и в Центральной Европе. Явно мешает разрядке и давление военно-промышленных комплексов как в США, так и в СССР. Роль военно-промышленного комплекса в США широко известна. Что же до советских военных и военно-промышленных кругов, то, хотя их влияние на принятие основных политических решений после смерти Сталина несомненно возросло, его все же не следует не только преуменьшать, но и преувеличивать. Не думаю, чтобы давление отдельных консервативных военных лидеров помешало продолжению разрядки, включая и жизненно важную проблему сокращения военных бюджетов и стратегических ядерных потенциалов.

Уже сегодня большая часть советских дивизий, расположенных западнее наших границ, служит не столько щитом от возможной агрессии западных стран, сколько гарантом сохранения советского влияния в странах Восточной Европы. Гораздо более прочной, дешевой и эффективной гарантией экономического и политического сотрудничества и союза всех социалистических стран послужило бы расширение социалистической демократии в СССР и в самих странах Восточной Европы.

Более серьезна в настоящее время угроза советско-китайской войны. Но и эту угрозу не следует преувеличивать. Военно-техническое превосходство СССР пока еще настолько велико, что война была бы гибельной прежде всего для Китая. Поэтому можно надеяться, что ни нынешние китайские лидеры, ни те, кто скоро придет им на смену, не решатся спровоцировать войну с СССР. У Китая еще много неосвоенных земель и вряд ли он рискнет на попытку решать свои демографические проблемы за счет Сибири. Тем более не может вспыхнуть эта война из-за каких-либо идеологических разногласий. Конечно, военная необходимость должна стимулировать более энергичное заселение

185

советских областей, примыкающих к границам Китая (эти районы, кстати, и более пригодны для заселения, и для ведения сельского хозяйства). Но было бы неразумным расточительством, ссылаясь на "китайскую угрозу", бросать громадные средства на "растепление и отморожение" русского Северо-Востока.

Я - не военный, но и для меня ясно, что в случае войны с Китаем, ни советская, ни китайская армии не могли бы долго вести военные действия на территории противника. Даже при успешном прорыве к основным жизненным центрам Китая наши армии вскоре должны были бы уйти опять на советскую территорию. Но и китайская армия, даже если бы ей вначале сопутствовал успех, не могла бы долго вести военные действия в малонаселенных и обширных пространствах Сибири, Казахстана и Дальнего Востока - и ей пришлось бы вскоре уйти обратно в Китай. Поэтому советско-китайская война, если она, к несчастью, возникнет, будет очень мало напоминать вьетнамскую. Эта война отнюдь не будет сыграна по нотам, написанным Амальриком или Солженицыным.

Я полностью, однако, согласен с Солженицыным, что надо сделать все возможное, чтобы избежать этой войны. И я согласен также, что и при нынешних отношениях с Китаем у нас есть достаточный запас сил, чтобы не бояться значительного сокращения военных бюджетов. Нужно иметь в виду также, что разрядка на Западе уменьшает угрозу войны на Востоке.

Развитие социализма и развитие демократии

Солженицын предлагает сохранить в России на будущее время "устойчивый и покойный" авторитарный строй, ибо "и воля большинства не защищена от ложного направления". Высказываясь за свободу искусства, литературы и философии, Солженицын не желает, однако, свободного издания политической литературы, свободных выборов и прочих свобод, к которым будто бы не готов русский народ. По существу Солженицын отвергает для СССР - даже в перспективе - не только социалистическую демократию, но и всякую демократию вообще. Между тем социалистическая демократия - это единственная разумная альтернатива и единственный возможный путь положительного жизнеустройства для всех наций нашей страны.

Конечно, нельзя не признать, что существующая ныне в на

186

шей стране экономическая и социальная система существенно отличается от идеалов, которыми воодушевлялись русские революционные партии, включая большевиков. Но ведь и буржуазное общество XIX века существенно отличалось от идеалов просветителей и революционеров XVIII века. И так же, как нереально было бы пытаться "лечить" капитализм XIX века воскрешением дореволюционных феодальных структур, так же безнадежно искать выход из создавшегося у нас положения в переносе на советскую почву экономических и социальных структур, существующих в капиталистических странах, или в возвращении к национальным и религиозным ценностям России XVII века.

При всех планах и прогнозах исходить следует лишь из возможностей того общества, которое реально имеется в СССР и которое не является ни обществом государственного капитализма, как заявляют одни, ни обществом "развитого" или "зрелого" социализма, как утверждают другие. И при этом необходимо учитывать то общественное сознание, которое уже сложилось у нашего народа и которое не повернуть ни к капитализму, ни к древнему православию. Подавляющее большинство советских граждан безусловно стоит за социалистический путь развития, хотя представления о социализме у многих людей различны. Поэтому у Советского Союза нет другого реального пути развития, кроме совершенствования социалистического общества, кроме перехода от примитивных бюрократических вариантов лжесоциализма к подлинному социализму, к социализму с человеческим лицом.