И начало грядущим изменениям будет положено именно сегодня. Рэф ощущал их близость, как звери предчувствуют наступление грозы. Так пускай же хлынет очищающий дождь, смывая прошлое и унося его за собой!
При всей своей неприязни к племени двергов Рэф мысленно поблагодарил строителей крепости за множество переходов, галерей, винтовых лестниц, неожиданных поворотов и укромных мест, позволивших ему и его спутникам без особого труда проскользнуть незамеченными стражей. Дознаватель предусмотрительно выяснил и о потайных лазах, два из которых вели в город, а третий завершался за пределами стен Вольфгарда, на окраине большого заливного луга. К началу этого подземного прохода он и держал путь.
Дверь потерны пряталась за винными бочками в одном из подвалов, отведенных под склад провизии. Открыв ее позаимствованными ключами, Рэф заглянул внутрь, увидев вымощенный камнем узкий проход. Стая ринулась было внутрь, но послушно остановилась, уловив раздражение Старшего, и, потолкавшись, расселась полукругом. Рэф дернул углом рта, представив, сколько мучений придется испытать, прежде чем он внушит подопечным, какие именно действия им надлежит совершить. К сожалению, скогры размышляли, подобно животным или детям – в их головах ничто не задерживалось подолгу. Кроме того, они все время хотели убивать. Это желание переполняло их жестокий, немудрый разум, как разлившаяся река, грозящая вот-вот выйти из берегов.
– Ладно, начнем, – вслух произнес он, присаживаясь на какой-то ящик. Раз в его распоряжении имеются пока только эти восемь тварей, он выжмет из них все, на что они способны.
Сосредоточившись, для начала Рэф как можно подробнее обрисовал Ярмарочное Поле и шумную людскую толпу, собравшуюся подле Бронзовых ворот в ожидании начала фейерверков. В темнеющее небо, свистя, шипя и разбрасывая искры, взлетела первая шутиха, плотное людское скопление качнулось, забурлив беспорядочной мешаниной взмахивающих рук, раскрытых в беззвучных воплях ужаса ртов и вытаращенных глаз. Одержимые заерзали, пыхтя и скалясь – призрачная картина пришлась им по душе. Значит, они ее не позабудут и станут теми шальными искрами, от которых займется пожар.
Дознаватель торопливо добавил фигуры личностей, могущих представлять опасность, сделав особенный упор на Аквилонца и его близких. Этих людей необходимо прикончить, а если не удастся – напугать так, чтобы поскорее убирались из Пограничья, не оглядываясь и не раздумывая. Также Рэф настоятельно приказывал разыскать белого волчонка-подростка – от него всенепременно нужно избавиться – и девицу Нейю Раварту, в каком бы облике она ни пребывала. Женщину не трогать и по возможности охранять.
Над следующим заданием Рэф какое-то время колебался: его никак не удавалось облечь в четкие и ясные образы, доступные скудному пониманию оборотней. Он и сам толком не понимал, что или кого именно пытается найти. Оно представлялось неуловимым мерцающим, огоньком, обладавшим нешуточным могуществом и совершенно не умеющим его использовать. Этот человек – или зверь? – бродил где-то поблизости, не позволяя увидеть себя и узнать. Может быть, скограм, как созданиям более – восприимчивым, повезет натолкнуться на нечто похожее?
Выслушав, члены стаи один за другим исчезали в темном проеме. Рэф не рассчитывал увидеться с ними вновь, да этого и не требовалось – к завтрашнему рассвету к нему явятся сотни подобных созданий. Вполне достаточно, чтобы при необходимости стереть Вольфгард с лица земли. Рэф подумывал над возможностью захватить крепость, покуда Эртель и его гости шляются по Ярмарке, но решил не рисковать. Так и быть, пусть люди прячутся за стенами, которые они ошибочно считают неприступными. Их ждет глубокое разочарование.
«А для вас у меня есть кое-что особенное», – напомнил он двум созданиям, не спешившим уйти вслед за сородичами. Те насторожились, готовые мчаться туда, куда он прикажет.
В отличие от оборотней, которым отводилось всего три облика – человечий, волчий и нечто среднее между ними – скогры, похоже, заполучили способность изменять обличье в зависимости от обстоятельств и по желанию. Они еще не овладели толком новым умением, и смотреть на плоды их усилий порой было страшновато даже Рэфу. Вот и сейчас одна из внимавших ему тварей смахивала на огромную куницу с непомерно длинными лапами и плоской мордой, искаженно повторяющей человеческие черты. Существо предпочитало двигаться не по земле, а скакать, используя выступы на стенах и потолках, и совсем недавно отзывалось на имя «Мави». Ее сосед вознамерился обернуться чем-то вроде помеси барса и ящерицы, став в итоге похожим на двуногого, сильно горбящегося и непомерно зубастого детеныша дрохо.
«Мы отправляемся за жизнями вот этих людей», – Рэф хмыкнул, представив, как вручает жутковатым собеседникам листы пергамента, где красуются физиономии содержащихся в замке гиперборейских магиков – Эгарнейда и Крэгана Беспалого. Растолковать скограм, что колдуны находятся в помещениях Медвежьей башни, дознаватель не сумел – его не понимали. Проще отвести подручных к нужной двери, велев: «Пойди и убей». К тому же Рэф намеревался взглянуть, как обстоят дела в крепости, прежде чем покинуть ее и затеряться в городе. Как знать, вдруг ему удастся увлечь кого-нибудь за собой?
Теперь они поднимались по лестницам наверх, и Рэф мог поклясться, что вживую ощущает пронизывающий бастионы крепости трепет, нарастающий с каждым мгновением. Выбравшись через малоприметную и неохраняемую дверь, Рэф и его спутники огляделись, принюхиваясь – они оказались на открытой галерее, висевшей над нижним двором Цитадели. Темнело, весь горизонт затянула свинцовая хмарь, и лишь на Закате различались отблески садящегося солнца. Пахло дождем, Мави с приятелем невольно присели и прижали уши, когда над их головами проворчал отдаленный раскат грома. У ворот толпилась, переговариваясь, стража, но, к счастью, никто не обратил внимания на странную троицу.
«Ступайте туда, – Рэф указал на башню. Девчонка и ее косматый дружок растянули пасти в подобии ухмылок. – Закончив, бегите прочь и отыщите меня. Поняли?»
Ответом стал цокот когтей по камню – скогры умчались. Рэф же замешкался, увидев, как тяжелые створки Оленьих ворот неторопливо расходятся в стороны, открывая путь сперва четверым всадникам на запаленных конях. Следом в замок короны вкатился измазанный грязью по самую крышу экипаж, запряженный шестеркой. Распахнулась дверца, но Рэфу не требовалось видеть лица прибывшего – он знал, кто приехал. Явление Озимандии, конечно, усложнит дело – с ним не так-то легко справиться. Впрочем, одолеть можно любую преграду, надо только додуматься, каким образом.