Читать интересную книгу На полголовы впереди - Дик Фрэнсис

Она широко раскрыла глаза:

— Он же владелец!

— Он актер. И смотрите, не выдайте его.

— Конечно, нет. — Но у нее на лице появилось мечтательное выражение, словно я сообщил ей какую-то хорошую новость. Мне не хотелось ее разочаровывать, объяснив, что ни у нее, ни у какой другой девушки нет ни малейших шансов завоевать сердце великолепного Джайлза, — скоро она убедится в этом сама.

Покончив наконец с уборкой, Кейти улизнула, чтобы предаться радостям жизни на вокзале, а я вместо нее помог Эмилю и Оливеру запереть в шкафы наше имущество: когда все высадятся в Лейк-Луиз, поезд опять простоит два дня на боковом пути, темный и холодный, до тех пор, пока не настанет время отправиться в последний перегон — к Тихому океану.

В Калгари лишь часть пассажиров решила, так сказать, высадиться на берег, да и те, кто ходил на вокзал, вскоре стали возвращаться. Среди них были и супруги Янг. Филмер не показывался, и тот костлявый человек тоже.

Ресторан снова наполовину заполнился людьми, которым больше нравилось сидеть здесь, и от них я услышал, что вагон с лошадьми без всяких происшествий отцепили от поезда, и наш локомотив куда-то его повез, так что теперь мы на время остались без тяги.

Из их разговоров я узнал, что поезд, стоящий через три пути от нашего, и есть «Канадец», который прибыл по графику — через тридцать пять минут после нас. Его пассажиры, как и наши, разминались, прохаживаясь по перрону.

Похоже было, что теперь все считают «Канадец» уже не врагом, а другом, нашим двойником и спутником. Пассажиры обоих поездов болтали друг с другом и обменивались впечатлениями. Главные кондукторы стояли рядом и о чем-то беседовали.

Поезд тряхнуло — это вернулся и был прицеплен наш тепловоз. Вскоре мы были уже в пути, и пассажиры толпой хлынули на застекленный второй этаж салон-вагона, чтобы наслаждаться зрелищем гор.

Среди тех, кто прошел туда через вагон-ресторан, к некоторому моему удивлению, оказался и Филмер, а сразу за ним шла Нелл, которая из-за его плеча увидела меня и сказала:

— Джордж Берли просил кое-что вам передать.

— Прошу прощения, мисс, — прервал ее я и отступил подальше в промежуток между столиками, чтобы пропустить Филмера. — Сейчас к вам подойду.

— Что-что?

Она была немного озадачена, но остановилась и тоже отступила в сторону, чтобы пропустить тех, кто шел позади нее. Филмер прошел мимо, не останавливаясь и не обратив никакого внимания ни на меня, ни на Нелл, и, когда его спина была уже далеко и он не мог нас слышать, я вопросительно повернулся к Нелл.

— Случилась какая-то путаница, — сказала она, стоя напротив меня, по другую сторону столика. — Кажется, когда Берли вернулся с вокзала к себе в купе, у него звонил телефон — какая-то женщина хотела поговорить с неким мистером Келси. Джордж Берли просмотрел свои списки и сказал, что в поезде нет никакого мистера Келси. Тогда эта неизвестная попросила его передать то, что она скажет, мне, что он и сделал.

Это наверняка была миссис Бодлер, подумал я: больше никто номера телефона Берли не знает. Самого Билла никак не могли принять за женщину. Неужели его секретарша?.. Боже упаси.

— И что нужно было передать? — спросил я.

— Я не уверена, что мы с Джорджем ничего не перепутали. — Она нахмурилась. — В этом нет никакого смысла, но... Вот: ноль-сорок девять. Это и нужно было передать — ноль-сорок девять, и все. — Она посмотрела на меня. Но вас, по-моему, это здорово обрадовало.

Однако в то же время мне было не по себе при мысли о том, что еще немного — и это услышал бы Филмер.

— Да... Вот что, — сказал я. — Пожалуйста, никому про это не говорите и сами забудьте, если можете.

— Не смогу.

Я лихорадочно пытался придумать какое-нибудь, пусть не правдоподобное, но хотя бы осмысленное объяснение.

— Речь идет о границе между Канадой и Штатами, — сказал я. — Она проходит по сорок девятой параллели.

— А, ну да. — Похоже, это ее не очень убедило, но она решила не углубляться в подробности.

— Сегодня вечером, — сказал я, — кто-то доставит в «Шато» письмо, адресованное вам. В нем будет фотография. Это для меня, от Билла Бодлера.

Постарайтесь сделать так, чтобы я его получил, ладно?

— Хорошо. — Она заглянула в свою папку. — Я вообще-то хотела поговорить с вами о том, где вас разместить. — Мимо нас прошли несколько пассажиров, и она подождала, пока они скроются. — Поездная бригада остановится в служебном флигеле «Шато», а актеры — в самом отеле. Что вы предпочитаете? Я должна составить список.

— Наши пассажиры тоже остановятся в отеле?

— Наши — да, но не болельщики. Они все сходят в Банфе. Это городок не доезжая Лейк-Луиз. А все владельцы будут жить в «Шато». И я тоже. Что вы предпочитаете?

— Жить с вами, — ответил я.

— А серьезно?

Я немного подумал:

— А нет еще какого-нибудь места?

— Там есть что-то вроде поселка при станции, километрах в полутора от самого «Шато», но это всего несколько лавок, и в такое время года они уже закрываются на зиму. В горах много чего уже закрыто. — Она помолчала. «Шато» стоит отдельно, на берегу озера. Там очень красиво.

— Большой этот отель? — спросил я.

— Огромный.

— Ладно. Рискну остановиться там.

— А чем вы рискуете?

— Тем, что меня разоблачат. Сорвут с меня жилет.

— Но ведь там вам не нужно будет ходить в жилете, — заверила она меня.

— Нет, не нужно будет... Это образное выражение.

Она приготовила папку и ручку.

— Томми Титмус, — сказал я.

Она усмехнулась.

— Т.Титмус, — повторила она, записывая. — Правильно?

— Прекрасно.

— Кто же вы такой на самом деле?

— Потерпите — со временем узнаете.

Она сердито взглянула на меня, но ничего не сказала, потому что кто-то из пассажиров подошел к ней с какими-то вопросами, и я отправился вперед, в салон-вагон, чтобы посмотреть, насколько прочно засел там Джулиус Аполлон. По дороге я размышлял, чем грозит мне попытка залезть в его портфель и не лучше ли неукоснительно выполнить приказ — не подвергаться риску попасть под арест. Если бы генерал не надеялся, что я загляну в портфель, он не стал бы сообщать мне номер. Но если я полезу в портфель и меня за этим застанут, вся операция провалится. Однако Филмера нигде не было видно.

Стоя на верхней ступеньке лестницы, я снова оглядел ряды затылков под застекленной полукруглой крышей. Но густого черного, аккуратно приглаженного ежика с легкой проседью среди них не оказалось. Были лысые, светловолосые, растрепанные и причесанные, но Филмера не было.

Не было его ни в салоне внизу, ни в баре, где, как обычно, засели игроки в покер, не обращая внимания на пейзажи. Остался только вагон Лорриморов... Наверное, он там, с Мерсером, Бемби и Шериданом. Занте сидела с Розой и Китом Янг, глядя, как все ближе подступают к нам далекие белые пики под безоблачным небом.

Я нерешительно пошел назад, к купе Филмера, размышляя о том, почему мне так не хочется туда входить — из разумной осторожности или же просто из страха, и подозревая, что второе ближе к истине.

Но мне все равно придется туда войти, подумал я, потому что иначе я буду без конца жалеть, что этого не сделал. Двойка с минусом, навсегда вписанная в дневник. Еще выходя из ресторана и направляясь по коридору мимо кухни, я уже чувствовал, что задыхаюсь, что у меня лихорадочно бьется сердце, и это никак не вселяло уверенности. С пересохшим горлом я миновал холодную переходную площадку между вагонами, открыв дверь и снова закрыв ее за собой, — каждый шаг все больше приближал минуту, когда я переступлю грань, чреватую опасностью.

Купе Филмера было первым в спальном вагоне, который шел сразу за кухней. Я с огромной неохотой повернул за угол, вступил в коридор и только собирался взяться за ручку двери, когда проводник спального вагона, в точности в такой же форменной одежде, как и моя, вышел из своего купе на другом конце вагона, увидел меня, помахал рукой и направился в мою сторону.

С трусливым чувством облегчения я медленно пошел ему навстречу. «Привет!» — сказал он и спросил, как дела.

Это был тот самый, уже знакомый мне проводник, который рассказал мне, что Филмер завтракал у себя один, и показал, как складывать и раскладывать кресла и койки. На его попечении, кроме вагона, где мы находились, были еще три купе в салон-вагоне, в том числе и купе Даффодил. До вечера оставалось еще много времени, делать ему было нечего и хотелось поболтать, так что отделаться от него, чтобы заняться своим постыдным делом, я никак не мог.

Он принялся рассказывать про Даффодил и про то, какой беспорядок она оставила после себя в купе.

— Беспорядок?

— Если хотите знать, — сказал он, кивнув, — у нее в чемодане была бутылка водки... Осколки по всему купе. От водочной бутылки. И зеркало над умывальником — вдребезги. Повсюду битое стекло. Я думаю, она запустила бутылкой в зеркало — разбила и то и другое.