class="a">294, сын его Феодосий295 остался малым, восьмилетним отроком и не мог управлять царством; поэтому брат Аркадия, римский император Гонорий296 вручил попечительство над юным царем и управление всем греческим царством одному из важнейших сановников, анфипату297 по имени Анфемию298, мужу мудрому и весьма благочестивому. Этот анфипат до тех пор, пока Феодосий вырос, всеми в то время почитался как царь, почему и святой Симеон Метафраст, начиная писать сие житие, говорит: «в царствование благочестивого царя Анфемия», — и во всей этой истории называет его царем. У сего Анфемия было две дочери, из коих одна, младшая, с самых детских лет имела в себе нечистого духа, а старшая от юности проводила время в святых церквах и молитвах. Имя сей последней было Аполлинария. Когда она достигла совершеннолетия, родители ее стали помышлять о том, как бы выдать ее замуж, но она отказывалась от этого и говорила им:
— Я хочу уйти в монастырь, слушать там Божественное Писание и видеть чин монастырской жизни.
Родители говорили ей:
— Мы хотим выдать тебя замуж.
Она же отвечала им:
— Не хочу идти замуж, но надеюсь, что Бог и меня сохранит в страхе пред Ним чистою, как Он соблюдает в непорочности Своих святых дев!
Родителям ее казалось весьма удивительным, что она говорила так, будучи еще столь юною, и что до такой степени она была объята любовью к Божественному. Но Аполлинария снова стала умолять своих родителей, чтобы они привели к ней какую-нибудь инокиню, которая бы научила ее псалтири и чтению святых писаний. Анфемий же немало скорбел о ее намерении, потому что ему хотелось выдать ее замуж. Когда же девица не изменила своего желания и отказалась от всяких подарков, которые предлагались ей искавшими ее руки знатными юношами, родители сказали ей:
— Чего же ты хочешь, дочь?
Она отвечала им:
— Прошу вас отдайте меня Богу — и вы получите награду за мое девство!
Видя, что намерение ее непоколебимо, крепко и благочестиво, они сказали:
— Да будет воля Господня!
И привели к ней опытную инокиню, которая научила ее читать божественные книги. После сего она сказала родителям:
— Прошу вас, отпустите меня в путешествие, чтобы я могла увидеть святые места в Иерусалиме. Там я помолюсь и поклонюсь честному Кресту и Святому Воскресению Христову!
Они не хотели отпустить ее, потому что она была для них в доме единственной утехою, и они сильно любили ее, так как другая ее сестра была одержима бесом. Аполлинария же в течение долгого времени умоляла родителей своими просьбами, и вот они, против желания своего, согласились, наконец, отпустить ее. Они дали ей многих рабов и рабынь, немало золота и серебра и сказали:
— Возьми это, дочь, и ступай, исполни обет свой, ибо Бог хочет, чтобы ты была Его рабою!
Посадив ее на корабль, они простились с нею и сказали:
— Помяни и нас дочь, в молитвах на святых местах!
Она же сказала им:
— Как вы исполняете желание моего сердца, так пусть и Бог исполнит ваши прошения и избавит вас в день скорби!
Итак, разлучившись с родителями, она отправилась в плавание. Достигнув Аскалона299, она пробыла тут несколько дней из-за волнения морского и обошла там все церкви и монастыри, молясь и подавая милостыню нуждающимся. Здесь же нашла она себе спутников для путешествия в Иерусалим и, придя во святой город, поклонилась Воскресению Господнему и Честному Кресту, совершая усердную молитву за родителей своих. В эти дни своего богомолья Аполлинария посещала и женские монастыри, жертвуя большие суммы на нужды их. В то же время она стала отпускать на свободу излишних рабов и рабынь, причем давала им щедрою рукою награду за их службу и поручала себя их молитвам. Чрез несколько дней, по окончании своих молитв на святых местах, Аполлинария, посетив Иордан, сказала оставшимся с нею:
— Братия мои, я хочу освободить и вас, но сначала отправимся в Александрию и поклонимся святому Мине.
Они же сказали:
— Пусть будет так, как ты, госпожа, повелеваешь!
Когда они приближались к Александрии, о ее прибытии узнал проконсул300 и послал почетных людей, встретить ее и приветствовать ее, как дочь царскую. Она же, не желая приготовленных ей почестей, ночью вошла в город и, сама явившись в дом проконсула, приветствовала его и его супругу. Проконсул же с супругой упали ей в ноги, говоря:
— Зачем ты так поступила, госпожа? Мы послали приветствовать тебя, а ты, наша госпожа, пришла к нам сама с поклоном.
Блаженная Аполлинария сказала им:
— Хотите ли вы сделать мне приятное?
Они же отвечали:
— Конечно, госпожа! Тогда святая сказала им:
— Отпустите же меня немедленно, не докучайте мне почестями, ибо я хочу идти и помолиться святому мученику Мине.
И они, почтив ее драгоценными дарами, отпустили. Блаженная же раздала те дары нищим. После того она в течение нескольких дней оставалась в Александрии, обходя церкви и монастыри. При этом она нашла в том доме, где имела пребывание, одну старицу, которой Аполлинария подала щедрую милостыню и упросила тайно купить ей мантию, параманд301, клобук и кожаный пояс, и все мужские одежды иноческого чина. Старица же, согласившись, купила все это и, принеся к блаженной, сказала:
— Да поможет тебе Бог, мать моя!
Получив монашеские одежды, Аполлинария сокрыла их у себя, чтобы про то не узнали ее спутники. Потом она отпустила оставшихся при ней рабов и рабынь, кроме двоих — одного старого раба и другого евнуха, и, севши, на корабль, отплыла в Лимн. Оттуда наняла она четырех животных и отправилась к гробу святого мученика Мины. Поклонившись мощам святого и совершив свои молитвы, Аполлинария в закрытой колеснице поехала в скит поклониться жившим там святым отцам. Был вечер, когда она отправилась в путь, и она велела евнуху находиться позади колесницы, а раб, находившийся впереди, правил животными. Блаженная же, сидя в закрытой колеснице и имея с собою иноческие одежды, совершала тайную молитву, испрашивая у Господа помощи в предпринятом ею деле. Наступила темнота и приближалась полночь; приблизилась и колесница к одному болоту, находившемуся при источнике, который после стал называться источником Аполлинарии. Откинув покрывало колесницы, блаженная Аполлинария увидала, что оба ее служителя, евнух и возница, задремали. Тогда она сняла с себя мирские одежды и облеклась в иноческое мужское одеяние, обращаясь при сем к Богу с такими словами:
— Ты, Господи, дал мне начаток сего образа, сподоби же меня до конца понести его, по Твоей Святой воли!
Потом, осенив