Читать интересную книгу Нежная любовь главных злодеев истории - Андрей Шляхов

Геббельс умел говорить хорошо и убедительно как с народом, так и с женщинами. Четкие, отточенные и в то же время простые фразы, напористость и шквал эмоций импонировали слушателям. Геббельс умел завести толпу, напитать ее своим фанатизмом и агрессивностью и заставить плясать под свою дудку. Хромой уродец был мастером на выдумку — задумав сорвать премьеру антивоенного фильма «На Западном фронте без перемен», снятого по одноименному роману Эриха Марии Ремарка, Геббельс приказал своим подручным выпустить в зрительном зале множество белых мышей и ужей. Публику тут же смело, словно ураганом.

Он был верным сыном нацистской партии, извлекавшим для нее пользу изо всего, в том числе и из своих любовных встреч. Так, например, одной из его любовниц была фрау Мария Винтер, тридцатипятилетняя ветреная супруга военного летчика, большую часть жизни проводившего на аэродромах. Мария Винтер была хорошей любовницей — страстной, умелой и внимательной. Она всегда принимала Геббельса при неярком, приглушенном свете.

Геббельс, любивший усладить взор роскошными формами своих любовниц, однажды выказал недовольство недостаточным освещением в спальной. Недолго думая, Мария призналась, что нарочно приглушает свет, чтобы не видеть уродства своего любовника. Вместо того чтобы обидеться или рассердиться, Геббельс вдруг рассмеялся и похвалил любовницу за деликатность и искренность, а вернувшись домой, записал на память в дневнике: «Люблю искренних людей, с ними легче общаться, их легче обманывать. Что скажешь им - они верят, мало спорят, больше доверяют. Хорошо было бы, если бы весь мир состоял из искренних людей. Отсюда вывод: чем более искренней, внешне правдивой будет наша, даже ложная пропаганда, тем скорее ее усвоят массы».

Этот постулат он вскоре опробовал на убитом в любовной разборке штурмовике Хорсте Весселе, слепив из него национального героя, нацистскую легенду о самопожертвовании. Благодаря его стараниям Хорст Вессель был выставлен этаким современным святым, отдавшим все силы и даже свою жизнь ради высоких убеждений.

Геббельс виртуозно владел всем арсеналом пропагандиста, умело используя в зависимости от ситуации и демагогию, и сентиментальные сентенции, и прямую ложь, и откровенную агрессию.

В душе он презирал тех, кого пытался подчинить себе. Во многих его указаниях просвечивало презрение к массам, к народу Германии.

«Делайте это и серьезно, и шутя! - учил Геббельс. - Обращайтесь с избирателями так, как они привыкли. Направляйте их на путь истинный, пробуждая в них, если надо, ярость и гнев!

Нужно наконец свести счеты с системой, заткнуть ее деятелям их лживые рты так, как никто еще не делал! Завтра мы будем спокойно наслаждаться своей местью!»

В ноябре 1928 года Гитлер назначил Геббельса на пост главы партийного бюро пропаганды. С приходом нацистов к власти в 1933 году Геббельс создал государственное министерство пропаганды, тотальной, вездесущей, всепроникающей пропаганды. Краеугольных камней, на которых стояла это пропаганда, было всего два: «Один народ, одна страна — один фюрер!» и «Евреи — вот наше бедствие!»

В Третьем рейхе (так же, впрочем, как и в Советском Союзе) пропаганда охватывала все отрасли подачи информации и все виды искусства — прессу, радио, литературу, живопись, скульптуру, театр, кинематограф. Даже архитектура, и та была подчинена идеологии. «Промывание мозгов» было поистине всеобъемлющим. И в центре внимания, рядом с обожаемым фюрером был он — колченогий Мефистофель, хромой уродец, высохшая мумия, «рейнский мышонок», рейхсминистр Йозеф Геббельс.

Вот какой портрет Геббельса оставил один из друзей Гитлера: «Геббельс был «злым гением» Гитлера, загубившим вторую часть его карьеры. Этот злобный, язвительный, ревнивый карлик, наделенный поистине дьявольским даром убеждения, напоминал мне небольшую и увертливую рыбу-лоцмана, вечно крутившуюся возле крупной акулы — Гитлера. Именно он окончательно настроил Гитлера против всех традиционных учреждений и форм государственной власти. Он был наглым, хитрым и действовал очень ловко. Его блуждающий взгляд как будто обтекал собеседника, а красивый голос звучал завораживающе, когда он доверительно сообщал вам самые гадкие сплетни и коварные выдумки. Он поставлял Гитлеру полную информацию о том, о чем нельзя было прочесть ни в одной газете, и развлекал его анекдотами о промахах врагов, а заодно - и друзей. Он страдал комплексом неполноценности, связанным, несомненно, с его искалеченной ногой... Он был вторым великим оратором в нацистской партии и мог, как и Гитлер, подолгу говорить о чем угодно, далеко отвлекаясь от темы и вновь возвращаясь к ней с неожиданной стороны. Во время речи он следил за реакцией публики, стараясь зажечь и опьянить ее; он был уверен, что может таким путем одурманить всю страну, а то и весь мир — если его речь перевести на все языки и передать за рубеж. Я прозвал его «Геббельспьер» за то, что многие «неотразимые» пассажи своих речей он как будто скопировал у Робеспьера; узнав о прозвище, он меня возненавидел: видно, в этом была доля истины... У Шекспира в «Макбете» есть фраза, очень подходившая к Геббельсу: «Его улыбка таит в себе угрозу, как острие кинжала, выглядывающее из-за пазухи». Действительно, он использовал обворожительные улыбки и притворное дружелюбие, чтобы опутать своего врага паутиной абсурдных измышлений, а потом внезапно выставить на всеобщее осмеяние, подвергнув унизительным разоблачениям».

Час славы наступил, и нельзя было не воспользоваться своим триумфом.

Восторженные почитательницы слетались к Геббельсу, словно пчелы на мед. Посмей только кто-нибудь обратить их внимание на то, что доктор Геббельс хром и некрасив — наглеца тут же разорвали бы в клочья. Его любили бескорыстно — ведь он был воплощением Идеи национал-социализма, душой немецкой нации.

Надо сказать, что, вкусив славы и власти полной мерой, Геббельс не стеснялся использовать все свое влияние для того, чтобы затащить ту или иную красавицу в постель. Он завел себе два загородных имения — «Шваненвердер» («Лебединый остров») и Ланке, где в уютной обстановке, вдали от шума и суеты, спокойно мог наслаждаться своими очаровательными любовницами, среди которых помимо актрис, секретарш и горничных нередко попадались дамы из высшего нацистского общества. Магда, выросшая в роскоши, быстро приучила к ней и Геббельса, некогда придерживавшегося самых спартанских взглядов.

Любовные пристрастия Геббельса были самыми неожиданными. Будучи калекой, он не чурался искалеченных женщин, даже напротив — был к ним весьма неравнодушен. Одна из его любовниц, еще до встречи с Геббельсом в результате несчастного случая лишившаяся ноги, пользовалась его расположением особенно продолжительное время и даже родила от Геббельса сына, названного Зигфридом.

Еще в самом начале своей политической карьеры Йозеф Геббельс убедился в том, что он имеет власть над толпой и может управлять ею. Акгерско-ораторское мастерство Геббельса высоко ценил Гитлер, всегда восхищавшийся людьми, которые умели повелевать массами. Гитлер тоже умел владеть толпой, умел повести ее за собой, но он отличался от Геббельса тем, что порой позволял себе увлечься и впасть в состояние, близкое к истерии. В то же время Геббельс всегда контролировал себя и все эмоции, даже самые бурные на вид, отмерял в соответствии с заранее составленным планом своего выступления.

Было бы странно считать Геббельса ограниченным параноиком. Чуть ли не единственный из вождей Третьего рейха, он был подлинным интеллектуалом, обладавшим живым и острым умом, хорошо разбирался не только в литературе и философии, но и в музыке, и в театральном искусстве, и в кино. Все это не мешало ему постоянно нападать в своих речах на «умников, погрязших в пустопорожней болтовне», утверждая приоритет бездумной покорности воле фюрера над логикой. Типичный в общем-то случай, когда жажда власти, почестей и славы побеждают в борьбе с истиной и объективностью. Он любил цитировать Клопштока, немецкого поэта начала XIX века, сказавшего однажды: «Не стоит слишком искренне говорить о своих недостатках: ведь люди не настолько благородны, чтобы оценить вашу любовь к справедливости!»

В 1936 году Геббельс встретил одну из самых грандиозных женщин в своей жизни. Он познакомился с двадцатилетней чешской актрисой Лидой Бааровой, которая часто снималась в немецких фильмах. Несмотря на юный возраст, Лида пользовалась большим успехом у зрителей, которым особенно нравился ее дуэт с известным немецким киноактером Густавом Фрелихом. С Фрелихом Лиду связывали не только рабочие, но и личные отношения, причем весьма тесные. В «Шваненвердере», по соседству с дачей Геббельса, у Фрелиха был дом.

Однажды Магда пригласила на чаепитие Фрелиха и Лиду, чей союз в то время уже находился на грани разрыва. Здесь Геббельс и познакомился с актрисой, которую видел и до этого, бывая по долгу службы на презентациях и премьерах фильмов. В свою очередь Лида почувствовала, что она нравится рейхсминистру, и не упустила этого шанса. Сменить известного актера на одного из приближенных фюрера было огромной удачей для честолюбивой чешской красавицы.