на желтоватом черепе вздрагивали в такт шагам и тряслись, как маленькие пружинки.
– Добро пожаловать на чёрный рынок. Вас приветствует Трикерман, что пожелаете?
– Нам нужны… – доверчиво начал я, но Оксана резко перебила.
– Мелочь, – протянула она, и продавец сморщился.
– Что вы говорите? Мелочь? То вы не по адресу. Вы не туда повернули, плывите дальше и налево. Там в Таньшане развал для мелочных и бережливых.
– Мелочь, но определенно важная для одного оборотня, – поправилась бывшая защитница.
Трикерман гордо встряхнул головой, но задержался. Его хитрые глаза обследовали мой жреческий наряд, а толстые губы заворочались, словно обсасывая косточку.
– Что же так беспокоит оборотня, раз он заплыл за тридевять миров? – равнодушно спросил он.
– Я хочу…
Оксана не позволила мне договорить и на этот раз.
– Безделушка, – немного помедлив, ответила она, – но не совсем обычная.
– Да что вы говорите. Особенная. Крайне интересно. Можете дать её приметы, а то я теряюсь в догадках. Вы хоть намекните, пока я даром не растерял всё своё драгоценное время, – недовольно забухтел продавец.
– Захлопни рот, – предостерег Оливье. – Провалишь сделку, останусь с тобой, даже когда снимешь ошейник. Лучше учись у магички.
– Вот она! У него на шее, – показала пальцем бывшая защитница.
Трикерман подкатил бочком, и встав на цыпочки, вытянул нос.
– Ошейник? – обиженно проворчал он. – Вздумали меня дурачить?
– Ни в коем случае, – наигранно вытаращив глаза, воскликнула Оксана. – Цепь очень старая, звенья перетёрлись и плетение уже не такое надежное, как сто лет назад. Он хотел бы купить новый ошейник, а заодно еще несколько штук про запас.
– Что вы говорите, передо мной самый хозяйственный оборотень в тридцати мирах. Вы уверены, что желаете про запас. Или сразу поговорим о партии?
– Мы еще в поисках, – наклонившись к продавцу, пояснила бывшая защитница. – Ищем надёжного поставщика, чтобы убедиться в качестве материала и магических свойствах цепей. Для проверки нам хватит пяти штук.
– Даже не стану спрашивать, что вы такое организуете, зоопарк или камеру пыток. Осмотритесь, пока мы проверим наличие, – Трикерман вернулся к прилавку и крикнул. – Уно! Уно! Иди на склад, смотри оборотнёвые ожерелья. Неси, сколько имеем.
Вдоволь наоравшись, продавец вернулся к нам.
– Только не говорите, что для вас не существует более достойного товара, и вы проделали такой неблизкий путь, чтобы прикупить подержанных це́почек?
– Что вы, конечно, да, – передразнила Оксана. – Еще нужен мешок эльфийских желудей, но это так уж, заодно. Можем взять в другом месте.
– В другом? – заикаясь переспросил Трикерман.
Его глаза опасно сузились, а на носу выступили красные пятна.
– Я имею в виду, что этих желудей везде навалом, и товар совсем не особенный.
– Двадцатикилограммовый мешок по империку за кило, – отчеканил продавец.
– Согласна, – беззаботно откликнулась бывшая защитница.
– Что? – в один голос вскрикнули голем, Оливье и архивариус.
Только я один ничего не понял, хлопая глазами.
– Потом объясню, – оборвала поток дальнейших возмущений Оксана.
В этот момент из-за прилавка выскользнул еще один продавец, словно брат похожий на предыдущего, с его руки свисали четыре чёрных цепи.
– Добро пожаловать на черный рынок. Вас приветствует Унокерман, вот лучшие ошейники в тридцати мирах. Извольте оценить по достоинству!
Бывшая защитница склонилась над тёмными звеньями, тщательно перебирая их в руках, сравнивая и рассматривая.
– Плетение неоднородное.
– То лучшая ручная работа, – мгновенно отреагировал Трикерман.
– У замка деления более крупные, – добавила Оксана.
– Це предусмотрено для безопасного ежедневного ношения, – выдал Унокерман.
Бывшая защитница приподняла крайнюю цепь.
– На три грамма легче остальных.
– Что вы говорите, то же известная мера! Колебания веса в пределах пяти грамм допустимы и запротоколированы конвенцией свободных торговцев, – объяснил Трикерман.
– Хорошо, но почему их четыре, а не пять?
– Так ведь то же очень ценный товар. Наиредчайший из самых редких, – заверил Унокерман, потрясая звенящими друг об друга ошейниками.
– Ну, не знаю, – забормотала Оксана, – нам было нужно пять. Если будет меньше, то недельки уже не получится. Что же ему два дня подряд в одинаковом ходить?
Продавцы невозмутимо ждали. На их каменных лицах не дрогнул ни один мускул. Трикерман даже наоборот скучал, зевал и беспрерывно чесал бороду.
– Вы будете чего-то брать? – спросил он. – Такие, знаете ли, тяжелые времена, что если долго стоять на месте, цены могут неприлично вырасти.
– Что вы говорите, – пробурчала бывшая защитница. – Сколько за одну штуку?
– Сто девяносто девять империков.
У меня кольнуло в боку. Голем стрельнул вверх молнией, а Оливье произнес такое заковыристое ругательство, что я не смог бы его повторить, даже если бы очень захотел. Да что там повторить, чтобы его расшифровать даже архивариуса понадобилась бы неделя.
– Я готова заключить сделку, если получу особые условия, – невозмутимо бросила Оксана.
– Всегда рады услужить приличным покупателям, что вы задумали желать? – уточнил Унокерман.
– Скидку за недостающий ошейник и мешок желудей в подарок.
– Волшебница хочет пустить по миру несчастных торговцев? – проговорил Трикерман, ни к кому в отдельности не обращаясь. – На один ошейник меньше, это же вам не на сто. А желуди, вы, наверное, думаете, что это картошка? Но ведь это совершенно другое. По-вашему их выращивают на бесконечных тучных полях? Да эльфийский дуб имеет склонность впервые плодоносить на сто пятидесятом году жизни.
– Империки, знаете ли, вообще на деревьях не растут, – не выдержал архивариус.
– Да что вы говорите? – искренне удивился продавец. – Ты только послушай, брат? Золотых деревьев, оказывается, не бывает, нас беззастенчиво облапошили.
– Так на какую скидку я могу претендовать? – вмешалась бывшая защитница.
– Меня таки передергивает от этой непереносимой скидки. Лучше залепите мне пощечину, только не произносите больше этого пакостного слова, – проворчал Трикерман.
– Как наша давнишняя и постоянная клиентка, можешь рассчитывать на целых десять процентов, – угрюмо выдавил Унокерман.
– Десять? – Оксана, казалось, не поверила собственным ушам. – Уходим! Проще убить пять оборотней и забрать их ошейники, чем иметь дело с этими шкуродерами.
Она повернулась, подхватив меня под руку.
– Да что вы говорите? Какая бессмысленная кровожадность. Вы только послушайте, убивать ни в чём неповинных перевёртышей. Нельзя же допустить такого непереносимого злодейства. Только из жалости к несчастным, оторвём от себя полных двенадцать.
Бывшая защитница ускорила шаг, буквально потащив меня к выходу.
– Ну что вы такие безжалостные? Прямо-таки пятнадцать, – прокричал вслед Унокерман.
Оксана остановилась.
– Только из уважения к потраченному времени моего друга, даю по шестьдесят империков за штуку.
Трикерман закрыл лицо руками и застонал.
– О бедные мы, несчастные, – завыл он. – Делаем добро этим бессовестным магам, а они хотят нас беззастенчиво разорить. Пустить голых бродить по тридцати мирам и просить милостыню под сенью источника.
– Ты прав, – крикнула бывшая защитница, возвращаясь к торговцу. – Для бродяжничества по тридцати мирам