вас больше мучить, — бодро подвел врач, широко улыбнувшись мне. И неожиданно искренне подметил: — Как же мне приятно видеть вас в добром расположении духа, Мариям. Вы прямо вся светитесь!
Это даже застало врасплох. Я тут же зарделась и встретилась глазами с мужем, который смотрел на меня с лукавым прищуром.
— Что скажете? — будто нехотя переводя взгляд, спросил он врача.
Олег Маратович уже вернулся за стол и что-то сосредоточенно печатал.
— Я скажу… — отвлеченно ответил он, не отрываясь от дела. — Что видеться мы теперь будем гораздо реже.
Муж слегка нахмурился, словно, так же как и я не был уверен хорошо это или плохо. А врач уже вышел из-за стола и протянул ему распечатанный лист.
— Вот. Здесь рекомендация на ближайшие полгода, — сообщил Олег Маратович. — Если что-то вас насторожит в состоянии Мариям, вы конечно же всегда можете обращаться ко мне. Но на данный момент мое участие в ее лечении излишне.
— То есть… — тут же вклинилась я недоверчиво. — Я здорова?
Он участливо встретился с моим взглядом.
— Мое врачебное заключение — да. Вы практически полностью восстановились, Мариям, и прекрасно адаптируетесь на всех уровнях. Кое-что конечно еще нужно будет проконтролировать, учитывая вашу амнезию…
— Но мы можем справиться с этим самостоятельно, — подытожил муж.
И врач подтвердил:
— Именно.
Помедлив мгновения, я неуверенно кивнула. С одной стороны, конечно, была рада хорошим новостям, но с другой… меня сковали сомнения. Ведь память до сих пор ко мне не вернулась! Из-за этого я не чувствовала, что здорова, и вообще… будто не ощущала твердой почвы под ногами. К тому же с вердиктом врача внутри создалось ощущение, словно я ступаю на новый этап. И с этого момента мой, ставший привычным, уклад жизни неизбежно переменится.
Пока я терялась, Адам протянул руку Олегу Маратовичу и, крепко пожав ее, благодарно объявил:
— Спасибо за работу!
— Всего доброго. Будем на связи!
В машине неспокойные мысли окончательно заняли мою голову. Сама не понимала, что внутри так мается… Просто после того, как я была вынуждена расстаться с мамой сразу после больницы, контроль врача стал для меня своего рода ориентиром, опорой. А теперь этого не будет…
— Значит, работа Луизы окончена? — внезапно нарушила я тишину салона, взглянув на мужа. — Она больше не будет мне помогать?..
Наверное, это прозвучало насторожено, поэтому он нахмурился.
— Мне казалось тебя утомляет ее общество? — резонно заметил Адам.
А я угрюмо уставилась на дорогу. Действительно… Я ведь только и мечтала скорее уйти от ее опеки, обрести самостоятельность! Чего же тогда распереживалась теперь? Из-за страха одиночества? Но ведь между мной и мужем отношения налаживались, стали куда лучше. Хотя после приезда в город его заняли дела, так что мы неизбежно отдалились… Но общение Адама не стало холоднее, вопреки моим тревогам. Разве что сдержаннее. И я была невольно напряжена — казалось в любой момент баланс, установленный между нами, мог нарушиться. Перевесить в негативную сторону.
Я ощутила прикосновение к руке и резко отвлеклась от мыслей. Продолжая смотреть на дорогу, Адам взял мои пальцы в свою большую ладонь, провоцируя в моей груди трепет. Он будто почувствовал мои переживания и проявил участие.
— Кажется, ты давно не виделась с матерью, — неожиданно сказал муж, будто бы, между прочим. — Не хочешь навестить своих родителей в ближайшие дни?
Я растерянно уставилась на него, словно ослышалась.
— То есть… поехать к ним домой?..
Адам слега поджал губы, то ли отвлекшись на маневр, то ли на мой вопрос.
— Думаю, это пойдет тебе на пользу, — ответил он спокойно. — Расскажешь им хорошие новости.
Волнение и ликование тут же охватило меня с головы до ног, вызывая улыбку.
Я увижу свой дом. Куда мама так хотела меня привезти! Я увижу комнату, в которой жила и… может, даже что-то вспомню!
— Ты поедешь со мной? — с радостным любопытством спросила я, сжав руку мужа.
Однако он тут же отрезал:
— Нет. Утром я привезу тебя к ним, а вечером заберу. Не выходя из машины.
Его тон и выражение лица тут же отрезвили меня и осадили. Пусть я не помнила своих родителей, не могла всецело испытывать к ним чувства, но такая категоричность неприятно задела.
— Почему? — не удержалась я от хмурого вопроса.
Адам взглянул на меня так, словно ответ был очевиден. Затем невозмутимо вернул внимание на дорогу и постно бросил:
— Просто позвони своей матери, Мариям, и договорись о встрече.
33
Мама вышла встречать меня прямо у ворот, за которыми выглядывал небольшой одноэтажный дом со старой крышей. И, кажется, она уже давно топталась в ожидании, запахивая потуже длинную куртку, хотя я приехала точно к обещанному времени.
Мне тоже не терпелось увидеться. И я тоже волновалась, как перед важным событием.
— Доченька… — тепло произнесла мама, крепко прижимая меня к себе. — Как же я соскучилась!
— И я, — искренне произнесла я, встретившись с ее улыбчивыми глазами.
Услышав шум мотора, невольно обернулась, и мы с мамой сосредоточили взгляд на представительном внедорожнике, стоявшем на дороге. Автомобиль тронулся с места, резво развернулся и покатил прочь.
Внутренности тут же неприятно стянуло. Он даже не вышел. Как и обещал…
— Я заеду за тобой в семь, — предупредил муж, как только мы остановились напротив красных ворот, потемневших от времени. В отличие от меня он был хмур и серьезен. — Может быть раньше, так что будь на связи.
— Да, конечно, — пообещала я, выглядывая маму в окне.
Все внутри торопилось скорее выйти к ней. Однако ручка двери не поддалась, и я растерянно обернулась к Адаму.
Напряженно глядя на меня,