всех врачей.
Но понятный.
Снова смотрю на часы.
И всю следущую минуту торчу возле окна, за парковкой слежу.
Знакомая машина не показывается.
Выхожу из номера.
Помахиваю сумкой, спускаюсь по лестнице, глазею по сторонам, все автоматически.
Не знаю, где он сейчас. И куда идти мне теперь.
Ведь Марк вчера чуть шею не сломал, когда на нас пялился.
Если все всё уже знают - мне останется только к отцу вернуться. А если и ему расскажут...
Кручу перстень. Который он у меня отберет, ибо я не заслуживаю зваться выпускницей этого его пансиона благородных девиц.
Шмыгаю носом.
Черт с ним, с перстнем, но меня и так вечно шпыняют, Кирилл единственный, кто с ерундой докапывался, за порядком следить, микробы не разбрасывать.
Он ни разу не говорил, как мне жить нужно и что чувствовать.
Дал попробовать самой.
И зря.
Я оказалась прилипалой навязчивой, мечтательницей в розовых облаках, все, что с Виконтом связано трепетно по полочкам в памяти разложила.
И как мне дальше.
Правы были все они. Что я к жизни неприспособлена, они заботились обо мне, спасали меня, от этого сосущего чувства где-то под ложечкой, мне от него бежать хочется на край света, оно такое колючее, липкое, по кусочку отщипывает от меня.
Выскакиваю из отеля и быстро моргаю на ветру, пытаюсь высушить ресницы, а они мокнут.
Стою одна, возле широких дверей, и с надеждой оглядываю парковку, готова назад повернуть, и все таки ждать до двенадцати, мало ли что, сообщение мое не прочитал и не знает, что я ему счетчик включила.
Убираю растрепавшиеся волосы за уши.
И спускаюсь.
Нет, нельзя своим решениям изменять. Он, вообще, уезжать не должен был. Вот так вот, тихо, не разбудив меня.
Записку нацарапал.
Он должен в лицо сказать, что и как.
Прижимаю к себе сумочку.
И поднимаю руку, ловлю такси.
Почти сразу рядом останавливается старенькая инормарка, и я называю домашний адрес.
Переоденусь. Машину заберу.
И поеду...куда-нибудь.
Держу телефон, смотрю в окно, на экран, и по кругу. Когда дисплей вспыхивает - у меня сердце екает.
Но на экране имя Марка, и я глушу звук.
Я сегодня так уже обманулась пару раз.
Вот чего он названивает?
Взглядом гипнотизирую четыре буквы его имени. И поверить не могу, что кучу лет думала о нем, как о будущем муже, считала, что влюблена.
Теперь знаю, влюблена - это иначе.
Это когда он молчит, а от тебя по кусочку отщипывают.
Машина сворачивает во двор, и я выпрямляю спину, расправляю плечи.
И прижимаюсь носом к стеклу, когда замечаю машину Кирилла, запаркованную напротив подъезда.
И...маму, которая прохаживается рядом и разговаривает по телефону.
Такси останавливается.
Я с напряжением вглядываюсь в его авто. Там пусто, нет никого. Кошусь на фигуру мамы в голубом костюме.
И кусаю губы.
- Приехали, девушка, - напоминает водитель. - Выходите?
- Нет, - трусливо вжимаю голову в плечи и поворачиваюсь на подъезд.
Куда я пойду.
А если он сейчас выйдет, к ней подойдет.
А если они возьмут и поцелуются - я тут просто умру от вины и стыда.
- Как нет? - удивляется мужчина за рулем и с подозрением разглядывает меня в зеркало. - Вы сюда просили? Я работу выполнил. Выходите давайте. Я обратно не поеду.
Машинально киваю.
И медленно перевариваю мысль.
Чтобы ни случилось - назад не повернуть, не исправить прошлого.
Решил действовать - закрой двери для сомнений - процитировал бы мне сейчас Виконт.
Мне нужно переодеться. И машину забрать.
Да.
Щелкаю ручкой.
И выбираюсь на улицу.
- Аня! - зовут меня, едва успеваю шагнуть на асфальт.
Вздрагиваю.
Хочется прыгнуть обратно в машину. И ппопросить водителя гнать отсюда на всей скорости.
- Спасибо, - сдержанно говорю такстисту. Хлопаю дверью.
И оборачиваюсь.
Мама убирает телефон в сумку, идет мне навстречу.
Потоптавшись на месте, переступаю бордюр.
- Ну привет, - она останавливается. Окидывает меня взглядом с ног до головы. Длинными ногтями постукивает по кожаной сумке. - Где ночевала?
Отвожу глаза.
Наблюдаю за голубями, они расхаживают неподалеку возле мусорных баков. На солнце блестят автомобили.
Смотрю на машину Кирилла.
Так хочется, чтобы он сам все объяснил, он же говорил, что это не моя проблема.
А сейчас его нет. Зато она стоит напротив.
И ждет ответа.
- Ну что молчишь? - спрашивает с насмешкой.
- В гостинице ночевала, - перевожу на нее взгляд.
Она будто бы не удивляется. В лице не меняется. Лишь спустя секунду, переварив словно, изгибает бровь.
- Вот как? В гостинице? И что, это теперь норма у нас в семье? В гостиницах ночевать. Еще и с мужчиной, наверное? - давит она тоном, как камнями забрасывает.
Держусь, не отворачиваюсь. Понять не могу, она уже все знает и издевается надо мной.
Или не знает, а просто недовольна, что я такая распущенная.
- Что, интересно, отец тебе на это скажет, - она продолжает, нервно постукивает ногтями по сумке, а словно по мозгам мне. - Не говорила ему еще, как время на каникулах проводишь?
- Какое тебе дело? - срываюсь, от ее нападок закрываюсь и складываю руки на груди. - Тебя это раньше не волновало. Что теперь случилось?
- Все меняется, Аня. Бывает так, живешь, живешь, а потом назад оборачиваешься - и понимаешь. Где-то не дотянула. Где-то перегнула, наоборот, - рассуждает она отстраненно и тоже смотрит на машину Кирилла. - Чем заниматься собираешься сегодня?
В удивлении моргаю.
- Ничем. Переодеться хотела.
- А переезжать когда думаешь?
- Куда?
- К Марку, - она крутит ремешок наручных часов. - Договорились ведь уже. Марк предложение сделал. Ждет тебя, не дождется. Одно дело - мужчину мариновать, когда он не готов. Там нужно даже. А когда он на крючке уже - хватать надо скорее. Пока не сорвался, - делится она житейской мудростью. - А ты что делаешь? Носом крутишь и с мужиками по гостиницам шляешься. В общем, так. Ключи сюда давай, - неожиданно заканчивает она.
- Какие? - теряюсь.
- От квартиры, - она протягивает ладонь. - Нечего тебе тут больше делать. К жениху поезжай.
Молча смотрю на нее. Из прически кудряшки выбились, на легком ветерке они стоят дыбом. Макияж слегка смазался.
И даже костюм сидит как-то не так, она на себя не похожа, вся дерганная, и голос странный, глухой.
А требование ее - вообще, с безумием граничит.
- Я же тебе вчера все сказала, - крепче цепляюсь в лямку рюкзака, словно боюсь, что она