что натворил, он сдохнет! А ты должна жить! Ради меня! Ради нашего будущего ребенка! Пусть этого ты потеряла, но раз вышел один, значит, получится и еще! Слышишь? У нас будут дети! Рано или поздно будут! Наши дети! Киса, только дождись меня!
Боль! Она разрывает сознание и меня снова швыряет на пол пещеры. Мне плохо, больно и гадко. Запах мочи, и не только ее, вызывает рвоту. Меня тошнит, выворачивает наизнанку, но выходит только желчь. Снова рвотный приступ. Что со мной? Что происходит? Я понемногу отползаю в сторону стены, стараясь дышать через раз. Там, у стены немного свежее. Не так резко воняет. Я ощущаю слабый приток свежего воздуха, и тошнота понемногу сходит на нет. На себя боюсь даже смотреть. Обрывки платья давно превратились в лохмотья, а теперь еще и пропитались различными жидкостями. Сколько я так пролежала, скорчившись, не знаю. Но все равно от входа раздался голос, вогнавший в ужас.
— Ну, и вонища! — Роман пнул ногой пустую флягу, досадливо поморщился. — Вот, значит, как? Ну, тем хуже для тебя. Я хотел как лучше. Ты была бы снова счастлива. Иногда. Радовалась бы каждому моему приходу. И бежала бы навстречу, преданно выпрашивая еще… увы. Ты и этот шанс на счастье испоганила. Ты вообще хоть в чем-нибудь можешь быть нормальной, а? Ну, хоть немного? Все нормальные девки пищали от восторга, едва я обращал на них внимание! Все они были очарованы и боготворили меня! Ты одна воротила нос и морщилась! И даже внушение хоть и подействовало, но ненадолго.
Он дернул за цепь, но тут же отпустил, выругался и отступил назад. Потому что от моей одежды и тела поднялся жуткий смрад. Я-то притерпелась кое-как. А ему не понравилось.
— Думаешь, так просто от меня отделаешься? — он хрипло рассмеялся. — Нет, Янчик! Ошибаешься! Я все равно возьму свое. Так или иначе… но возьму. Ты странная. Единственная в своем роде. Уникальная! Ты имеешь наглость мне сопротивляться! Ты всегда меня бесила, потому что я еще ни разу не добился от тебя того, чего хотел. Затащил тебя в Загс, но ты сбежала после первой же ночи. Захотел испугать до икоты, чтобы приползла и умоляла о защите, но ты же гордая! Принципиальная и безбашенная! Иллюзия моя была идеальной! Ты считала меня своим хахалем! Улыбалась! Нежно и ласково! Три часа! Всего три сраных часа! А потом что? А ничего! И даже мой яд, превращенный в наркотик, на тебя не подействовал! Хотя я тысячи раз проверял его в действии! Он безотказен! Как и люди, подсевшие на него! Но ты все равно моя! Ты можешь меня ненавидеть. Ты будешь меня ненавидеть! А в итоге полюбишь! До умопомрачения! Ты станешь покорной и нежной! И готовой на все! Знаешь, что такое эффект плацебо? Нет? Я расскажу. Это когда жертва влюбляется в своего насильника и начинает оправдывать его действия. Это такая защитная реакция сознания. Ты подчиняешься, покоряешься, сначала понарошку, делаешь вид, и ненавидишь до дрожи. А потом сама не замечаешь, как начинаешь ждать своего мучителя, желать его и страдать без него. Ты будешь моей, Янчик! Так или иначе, но будешь!
На меня неожиданно хлынул поток воды. Водяные струи больно хлестали по телу, словно плети, забивались в нос, рот, уши и глаза. Я беспомощно барахталась в мощном потоке, удерживаемая лишь натянувшимися цепями. Наверное, если бы не Игорь, которому я пообещала бороться за жизнь и ждать любой ценой, я бы позволила воде себя убить. Но теперь, зная, что он меня ищет, я сопротивлялась изо всех сил, отвоевывая воздух по глотку. Наконец, поток схлынул, оставив меня лежать на полу, обессиленную и… относительно чистую!
— Ну, вот, другое дело! — довольно усмехнулся Роман, неожиданно оказавшись рядом. — Давай, жена, порадуй своего мужа!
Сил сопротивляться не было никаких. Проглотив злые слезы, я расслабилась, позволив насильнику удовлетворить похоть. Стиснув зубы, покорно стерпела все, в ожидании, когда он уйдет прочь. И это снова разозлило его. Выругавшись, он принялся избивать, пиная ногами и хлеща по щекам. До тех пор, пока не добился своего. Я позорно разревелась от боли и унижения. Поиздевавшись еще немного, он уходит, оставляя меня в покое, но ненадолго. Он возвращается с охапкой хвороста и матрасом, объявляя, что будет теперь здесь жить. Мысль, что он больше не оставит меня ни на минуту, приводит в ужас.
* * *
Опоздал! Снова опоздал! Метнувшись по коридору, Игорь рывком распахивает дверь кабинета главврача.
— Сашка, Ты же обещал! Ты обещал, что никого к ней не подпустишь! Куда она ушла? С ке… впрочем, с кем я и без тебя знаю.
— Игорь, прости! — стонет тот, обхватив голову руками. — Я был уверен, что это ты! Я… не знаю, как так вышло. Когда понял, сам чуть не рехнулся! Я не знаю… не знаю куда. Ты не… то есть, он не сказал ничего. Просто забрал и все. Они на такси уехали!
— …! — зло рыкнул Игорь, но, внезапно переменился в лице. — А, ведь, это его ошибка! Когда они ушли? С утра?
— Три дня назад, — убито отозвался главврач.
— Это я и так знаю! С утра или днем? — рявкнул Игорь, мгновенно приводя в чувство друга.
— С утра, — кивает тот, немного собравшись с мыслями.
— Кто-то видел, как они садились в машину?
— Да, охранник, — Лютов устало массирует виски. — Гена. Он сейчас…
— Знаю, — коротко рыкнул Игорь и вышел из кабинета.
Добраться до внутреннего поста меньше минуты. Вот он, нужный охранник. Гончий молча подходит, протягивает руку.
— Игорь.
— Гена, — отзывается тот раньше, чем успел сообразить, что в клинике посторонний.
— Три дня назад я с женой уезжал отсюда?
— Да, — все так же, на автопилоте отвечает охранник.
— Машина! — властно приказывает Игорь.
— Желтая Шевроле Нива эн сто сорок два о эн. Тридцать первый регион. Такси «Каприз».
— Благодарю, — усмехнулся Игорь и исчез. Охранник протер глаза, испуганно огляделся и облегченно выдохнул.
Офис таксопарка найти несложно. Куда сложнее найти того самого водителя, что отвозил «молодоженов». Однако нашелся и он. Охотно отвез чудака-заказчика по тому же адресу, что и в прошлый раз. Это был небольшой, частный дом на северной окраине Орла. Старенькая, кособокая засыпушка. Игорь на миг усомнился. Сможет ли? Но потом отмел сомнения. Сможет! Иначе его любимую не вернуть! Только так. Решительно войдя внутрь, Игорь принялся осматриваться и изучать всеми, доступными ему, способами пространство дома, восстанавливая события. Он был с ней здесь. Скорее всего, под иллюзией, представляясь им самим. Кровать… сердце сбойнуло, кольнув