Левый браслет сжался на запястье астрального тела, вспыхнул грозным узором на золотой чешуе, и в кровь щедро плеснуло адреналина, а перед глазами соткалась алая пелена. Все благие намеренья тут же развеялись прахом.
Твари! Они посмели напасть на моих детей! Они посмели их уничтожить! Они травили их как лесное зверье, вылавливали по одному и безжалостно резали, как скот!
Убить! Разорвать! Стереть с лица Первозданного!
Вода вокруг меня вскипела, завертелась воронками, из которых один за одним появлялись все новые и новые змеедраки. Моя ярость, жажда мести и ненависть позвала их из самых дальних частей океана, из самых глубоких нор и лежек, и они все явились на зов крови Хаоса.
Хаос любит своих Детей.
И жестоко мстит за них.
К дворцу Коф мы выплыли огромным, грозным золотым облаком, золотыми же молниями упали на прозрачные крыши, разбивая их в хлам.
Крушить!
И стены крошатся, как песочное печенье, перед неукротимой стихией, под названием — стая Хифлесс’Тхач. Арки опадают, словно сделаны из картона. Стекла панорамных окон разлетаются миллиардами осколков, добавляя блеска и сверкания в бурлящие воды Впадины Созидающих. Все это было и не раз, может быть чуть иначе, может быть в другой форме… Нет не чуть иначе, что-то совсем не так…
Я постоянно жду ответного удара, жду обороны, засады, хоть чего-то, но наша стая не встречает никакого сопротивления — и когда мы плывем над внешними садами, и когда в кольцевых галереях уничтожаем произведения искусства, столь лелеемые Созидающими… Коллекционеры хреновы! И когда врываемся во внутреннюю часть Жемчужного Дворца.
Где они! Где эти мрази!
Но их нет, никого нет! Только пустые коридоры, залы, по которым мы мчимся, оседлав волну соленой воды, заливающую их один за одним, срывая со стены картины, сворачивая ковры, ломая цветы и мебель. Анфилада залов, столь роскошных, что наша чешуя бледнеет на их фоне, где даже пол — это тархово произведение искусства, выложенное драгоценными камнями.
В Бездну! Смести! На кусочки!
И никто не мешает нам, никто не пытается защитить наследие стольких поколений Коф. Их сокровищницу, ту, что они кропотливо собирали по мирам, выискивая искры гениальности в каждой расе, в каждом народе.
В Бездну! Ничего не важно! Все грязь и мелочи!
С каждой новой пустой залой ярость вздымается еще выше, еще сильнее застилает глаза красное марево, месть, не находящая достойной цели, не утихает, не замолкает, а лишь сильнее разгорается.
«Подвал».
Картинка приходит от одного из разведчиков, и золотые змеи устремляются к потайным воротам в подземную часть Дворца.
Они там! Они должны быть там! Теперь они поплатятся, трусливые твари, что предпочли спрятаться, а не сражаться за свой дом.
Мысль о возможной ловушке даже не приходит в голову, да и не сможет ничто остановить стольких Зверей Хаоса, объединенных единым порывом священной мести. Всей мощи Созидающих не хватит для этого, и, кажется, хитрые Коф осознали это первыми, так как и подземные лаборатории удручающе пусты.
Первые несколько этажей мы заливаем не останавливаясь, и лишь где-то на третьем я внезапно осознаю, что вокруг меня, что-то совсем не то, не так. Будто уткнувшись в стену я останавливаюсь прямо посреди очередной лаборатории, напичканной… Самым совершенным оборудованием, которое я когда-либо видела. Ну, или бывшего таким, пока не повстречало нас.
Короткий мысленный приказ, и волна Хифлесс’Тхач отхлынула от перегородки, что вела к лифту на следующий уровень, позволяя мне уже в человеческой форме спуститься на этаж ниже.
Что за… Стерильные, светло-серые стены, белый свет с потолка, обилие бронированного стекла, рабочие места, переливающиеся не алмазами и рубинами, а голографическими экранами и сложными приборными панелями. Коф, как и многие хаоситы, никогда не жаловали технику, считая машины уродливыми проявлениями слабости. Тот, в ком Сила, не нуждается в костылях из метала и пластика. Ему не нужны вычисления и сложные формулы, чтобы изучать и понимать окружающий мир, нужны лишь собственные совершенные органы чувств, острый ум и умение управлять потоками Силы. Как же деградировали Коф, что были вынуждены прибегнуть к плодам технического прогресса самых отдаленных миров, и что они здесь изучали?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Скользящий по серо-белому пространству взгляд споткнулся о неуместное, в этом царстве порядка и чистоты, месиво из плоти и крови. В дальней части лаборатории пестрели разными тошнотворными цветами и формами изолированные боксы, с… образцами. Удушливая, бессильная злость схватила за горло, выдавливая обретенные было спокойствие и разумность. В боксах, за толстым стеклом хранились безжизненные части тел не только Зверей Хаоса, но и Реш! Некоторые были в человеческой форме, некоторые в Звериной, а кто-то застрял в середине оборота, когда очевидно были пойманы и расчленены заклинанием или чем-то еще.
Что за ужасы здесь творили Коф?! Они что… Да как они посмели ставить опыты над Детьми Хаоса! До чего они пытались докопаться, выкормыши Пустоты?!
Дальнейшее мне не запомнилось, но в одном я была точно уверена — на этот раз я ничего от Коф не оставлю, я уничтожу само воспоминание об этих мразях, чтобы никто, никогда даже не подумал о том, чтобы повторить их злодеяния. Моя мягкость и нерешительность сыграла дурную шутку с этим миром. Со всеми мирами. Я начала и не закончила важное дело, и судьба жестоко отплатила — я не только похоронила почти весь свой Дом, но обрекла тысячи бессмертных на участь, намного худшую, чем смерть. Смерть обратима, у Реш всегда есть шанс на возрождение на алтаре Храма, но все эти Звери и Метаморфы были лишены его! Пока их тела не вернуться в Бездну, не сможет восстать их дух, они заперты в этих чертовых колбах, боксах, пробирках и на разделочных столах.
Никакой жалости, никакой пощады, никакого милосердия! Коф будут уничтожены, и начнем мы с физического воплощения их Дома. Однозначный, не терпящий возражений приказ пронесся по моему золотому войску, встречая лишь одобрение и дружное согласие. Мои мысли были столь громкими и четкими, что они все и все поняли, прочитали прошлое и осознали, ЧТО именно здесь произошло. Это больше не была личная месть, в которой они участвуют из солидарности, это стало войной, джихадом, который поглотит весь Первозданный, любой уголок Веера Миров, куда Хаосу есть доступ.
Коф будут уничтожены.
Мысль била басами тяжолого рока, сопровождая наше безумие, локальный прорыв чистого Хаоса в полотно Упорядоченного. Языки Пустоты слизывали участки бывшего Жемчужного Дворца, унося в забвение целые пласты реальности. Вот так и только так.
Коф будут уничтожены, выродки, недостойные звания хаоситов, им не найдется спасения ни в одном из миров.
[1] Морской Змей (хаоский).
Глава 33. Встречи на перепутье. Кхай
И зачем мне понадобилась эта дуэль? Что толку от отстаивания своей чести, если Лаит во многом прав? Я понимаю мальчишку, понимаю его порывы, и сам поступил бы точно также на его месте. Ну так зачем я его спровоцировал? Из чистого, идиотского желания доказать, что я сильнее. Кому? Ему? Дзайн? Какое мне дело до них до всех, когда единственное, что имеет значение — это моя тсани, затерянная где-то в Аит’Ле. Я готов последовать за тобой хоть в Бездну, я последую за тобой и в Смерть, но в Тюрьму Богов мне нет хода. Есть только надежда, что Сандалии выведут тебя.
По каким тропам ты бродишь, встретимся ли мы у Коф?
Прежде, чем шагнуть в дымку перехода, настроенного на двоих, я еще раз посмотрел на Лаита. Бездна и все саа’ле, я все же толкнул его на этот Путь… В его груди билось лиловое сердце, и, пожалуй, только я знал, что это может означать и какими бедами всем нам грозит. Решил доказать, что сильнее, и на этот раз у меня получилось, но победа в одном бою еще не означает выигранную войну, особенно когда я сам сделал своего противника сильнее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ваэль, моя тсани, ты спустишь с меня шкуру и будешь права, ведь я разбудил Аватару, вот только кем ты станешь, Лаит Изгнанник? Можно ли тебя остановить, и нужно ли? Враг ты, или еще одно орудие Отца для борьбы с Врагом? Мне придется держаться поблизости, если я хочу это выяснить и вмешаться, когда придет время.