на них, как полоса блуждания вокруг Песков не действовала на местных.
– И либо люди найдут нас, либо мы с утра сами привлечем их внимание, – добавил Четери, который сидел, привалившись к боку паука, как к спинке дивана, и аккуратно вынимал землю из глубокой узкой ямы. – Так что проводник у нас будет. Даже если он этого не захочет, – он подмигнул Алине и зачем-то стал копать рядом с первой ямой вторую. Как он видел в темноте – оставалось загадкой.
Принцесса посмотрела на него, на лорда Тротта, собирающего топливо, на тушу паука, возле которого уже шмыгали вездесущие крысозубы, и, аккуратно выложив добытые вечером яйца на траву, села у дерева и начала ощипывать птицу. Не хватало еще прохлаждаться, когда остальные работают.
Перо шло легко, хотя пальцы и проскальзывали на крови. Руки испачкались – придется все же дойти до ручья, чтобы ополоснуть их… и возможно, получится ополоснуться самой? И отрезать пару полос от рубахи, чтобы иметь хоть какие-то средства гигиены… боги, как же не вовремя!
Алина вдруг вспомнила, как в первые дни своего попадания в этот мир пыталась ощипать похожую птицу и как тяжело ей было это сделать. Сейчас же руки и пальцы стали настолько сильными, что перо шло легко, будто она всю жизнь работала на ферме. А постоянная опасность и занятия с Троттом сделали свое дело – ее реакции стали пугающе быстрыми.
И голод больше не казался страшнейшим из всех несчастий. Его можно пережить. Была бы вода.
Она спрятала перо под корни папоротника, вспорола тушку, кинула голову и потроха защелкавшим крысозубам и пошла к Четери. Тротт, пока она занималась птицей, уже принес ворох топлива и ушел дальше в лес.
Вскоре оттуда раздался еще один придушенный птичий вопль, а через несколько минут – треск дерева, будто его кто-то рубил, затем – тонкое верещание. Через полянку промчались три ящера, похожих на небольших кожистых страусов.
– Видно, ужин у нас сегодня будет богатый, – хохотнул дракон. Он тем временем высек на трут искры из двух камней, подобранных на берегу горной реки, и опустил занявшуюся растопку в выкопанную яму. В ней заплясал огонь, а из второй, менее глубокой, еле-еле потянуло дымом.
– Какой странный костер, – от любопытства принцесса на минуту забыла и про боль в животе, и про руки в крови. Она уселась рядом с Четери и принялась под треск пламени и чавканье крысозубов оттирать птицу внутри и снаружи пучками травы.
– Малодымный, – охотно объяснил Четери. – Ямы соединены наклонным дымоходом, и из-за разницы температур и влажности воздуха дым успевает остыть и оседает во второй яме. И со стороны огонь не просматривается. Мы, конечно, ждем гостей, но мне сначала хочется поесть по-человечески. Да и тебе надо бы. – И он поцокал языком, глядя на ее тонкие запястья. Алина тоже посмотрела, коснулась брачного браслета, который плотно охватывал левую руку. – Недаром Макс сейчас половину леса тебе на ужин несет.
Принцесса смущенно улыбнулась и покосилась туда, откуда раздавались шаги. На поляну, крыльями отодвигая нижние ветви папоротников, ступил лорд Тротт – через плечо у него была перекинута еще одна птица, под мышкой болталась тушка ящера, в руках он нес тонкую колоду, полную грибов.
– Мне бы ты грибов не собирал, – ехидно проговорил Чет, глядя, как ученик вываливает добычу на траву и аккуратно отряхивает колоду, оказавшуюся частью тонкого, с мужскую руку, папоротника с сохранившейся перемычкой. Вышло узковатое длинное ведро.
– Тебе и не нужно, – ответил Тротт с невозмутимостью, – к тебе еда сама летит. За лаской.
Дракон со смешком махнул рукой: уел, мол, – и принялся вырезать из ветки колышки для грибов. Алина потянулась за второй птицей, но Четери подгреб добычу к себе и выразительно мотнул головой.
– Сам справлюсь. Отдохни, юная Рудлог.
– Я провожу вас к ручью, – профессор протянул ей руку, и Алина с неловкостью приняла ее. – Наберем воды, – он кивнул на колоду, – умоемся.
– А заниматься мы сегодня не будем? – спросила она, поднимаясь. Тротт тут же отступил назад.
Он теперь все время отступал. Три дня, как Алина узнала, что Матвей может видеть то, что видит она. И три дня, как стала смущаться, оставаясь с Троттом наедине. Профессор воспринимал это абсолютно спокойно, без поддевок или иронии. И от этого было еще сложнее.
– Будем, если вы в состоянии, – ровно сказал он. – Вы в состоянии?
– Раньше вас оно не волновало, – пробурчала Алина, доставая нож. – А теперь вы каждый вечер спрашиваете.
– Ошибаетесь, – ответил он, отворачиваясь. – Оно всегда меня волновало.
Чет, пока они отходили на противоположный край полянки, тихо напевал, с небывалым увлечением накалывая грибы на колышки и не поднимая глаз. Однако принцесса знала, что как только начнется обучение, Мастер будет внимательно и спокойно наблюдать, как делал все эти дни. Не вмешиваясь, не давая советов – просто наблюдать. И почему-то это Алину совершенно не смущало.
Наверное потому, что в вечерних поединках она о присутствии Чета забывала и все ее внимание было направлено только на Тротта. Она научилась сосредотачиваться на бое, научилась преодолевать усталость тела и слабость духа, нашептывающую, что хотя бы разок можно пропустить, отдохнуть, не нагружать себя еще больше.
Ведь эти поединки стали единственным, что позволяло сблизиться. Потому что прошлые дни не получалось даже поговорить нормально! Она так уставала после дневных переходов и вечерних занятий, что засыпала, когда Тротт и Четери еще тихо о чем-то беседовали. И ей очень не хватало тепла и ощущения безопасности. Лорд Макс теперь спал отдельно, да и из-за близости равнины они с Четери по очереди дежурили. Профессор постоянно держался на расстоянии. Алина никак не могла решиться и преодолеть это расстояние, восстановить ту близость, ту нежность и взаимную иронию, которые сложились у них до встречи с Четом, – потому что сейчас у нее постоянно было ощущение, что за ней наблюдают.
А уж мысль о том, что Тротт из-за нее идет навстречу смерти, вызывала отчаяние и глухую злость. И не помогали ни его слова о том, что никто не ответственен за выбор другого человека, ни то, что она пыталась, пыталась… и пусть до сих пор было страшно, но обязательно попытается снова.
Но как? Как?!
– Готова?
Ей нравилось, что во время обучения он называет ее на «ты».
– Да, профессор.
Под ногами поскрипывали большие листья. Рука была липкой от подсохшей крови, но рукоять ножа сидела в ладони привычно, успокаивая. Глаза Тротта мерцали зеленым.
Наставник, спутник, муж.
Он стоял в пяти шагах напротив – и как-то внезапно оказался в двух. Алина отклонилась, опираясь крылом о землю, неловко ударила вторым, отводя лезвие противника в сторону, и перекатилась за его спину. И тут же напала сама.
Лорд Макс раз за разом уворачивался от ударов