«Я закончила институт в Ленинграде, а потом вышла замуж за Джека, который познакомился со мной через общих знакомых» — сказала Натали, кладя ногу на ногу. Я заметил, что под коротким кружевным халатиком на ней было дорогое черное белье. Странные привычки, подумал я, в нашем климате никто такое не носит, кроме разве каких-то торжественных случаев. Hо Натали носила черные чулки, хотя сидела дома и никого не ждала.
«И кто же вы по профессии?»— продолжал я свое интервью. Натали опять засмеялась: «Какое это теперь имеет значение… Я уже и сама забыла. Это был Технологический факультет. Странно, только сейчас об этом вспомнила, когда вы спросили. Теперь так редко вспоминаешь о прошлой жизни в России. Да, по правде сказать, и времени не остается. Сейчас, когда Джек решил баллотироваться в сенаторы штата, стало совсем мало времени. Вы же знаете, в таких делах от жены претендента многое зависит…»
Мне было известно, что профессор Салливан сейчас в отъезде. Поэтому я, наконец, согласился на вторичное предложение Натали выпить джину со льдом. Hе то, чтобы я хотел выпить, но желание еще посидеть с такой красивой женщиной соблазнило меня. У меня и мыслей не было о том, что между мною и женой претендента на сенаторское место может возникнуть что-нибудь. Hо кто может предсказать судьбу, а тем более, если она находится в руках русской женщины. Мне однажды рассказывали, что у русских есть много теорий о загадочности темной славянской души, о ее непознаваемости. Никогда я не увлекался отвлеченными теориями, но теперь внезапно ощутил, что начинаю понимать, что имеется в данном случае ввиду.
Глаза Натали все чаще останавливались на мне, причем от этих взглядов я начинал чувствовать возбуждение. Женщина вела себя все более раскованно, и я стал понимать, что судьбе, вероятно, угодно, чтобы я не ушел просто так из дома сенатора. Если у тебя не получается расследовать непонятное дело, сказал я себе, то хотя бы ты поимеешь красивую женщину. Тоже неплохо.
Как бы невзначай подойдя ко мне, Натали вдруг повернулась боком и села ко мне на колени. Я взял ее за руки — они оказались влажными от волнения. Губы ее — красные, ярко накрашенные, полные, приблизились к моему лицу. Hу что же, подумал я, в этом нет ничего удивительного. Ты уже не мальчик. Том, и ты вполне видный мужчина. Почему ты должен так трепетать? Сейчас жаркий день, муж этой великолепной дамы в отъезде, она скучает; и, естественно, ты ей приглянулся. Почему бы и нет? Облегчи участь этой красотки…
В поцелуе, долгом и глубоком, мы проникали языками далеко друг в друга, впитывали друг друга, как будто поближе знакомились перед решающей схваткой.
И эта схватка была прекрасна так, как прекрасна оказалась сама Натали. Я попросил разрешения принять душ. У меня есть свои правила.
Когда я вышел, совершенно обнаженный из душа, Натали сидела верхом на стуле. Халатик был уже сброшен, она осталась в одном черном шелковом белье, и я еще раз удивился., глядя на красоту ее смуглого тела. Округлость форм, плавность переходов — все это в сочетании с призывно-томным выражением загадочных темных глаз… Я прислонился к стене, чувствуя, как наливается силой мой орган. Несколько мгновений мы с Натали рассматривали друг друга. Когда мой фаллос окончательно отвердел и превратился в грозное оружие, нацеленное на жертву, Натали прошептала чуть шевеля своими полными чувственными губами: «Иди сюда. Я уже вся горю.»
Я подошел к ней и, взяв одной рукой за черные волосы, рассыпавшиеся по плечам, приподнял. Одновременно другой рукой я забрался ей между ляжек, которые она продолжала держать широко раскрытыми. Недаром же она сидела на стуле верхом. Она действительно вся горела, сжигаемая пламенем сладострастия. Это было очевидно и не могло быть поддельным. Есть некоторые вещи, в которых представители двух полов не могут обмануть друг друга. Возбуждение у мужчины показывает его фаллос, и с этим уже ничего не поделаешь. Либо он стоит, либо нет. А у женщины — это влага, выступающая на половых губах. И Натали меня не обманула. Она вся буквально текла. Рука моя, залезшая ей между ног и сцапывавшая промежность, сразу стала мокрая. Из женщины основательно текло. Она подалась ко мне всем своим роскошным телом, и я ощутил мускусный аромат. До сих пор не знаю, был он искусственно-парфюмерным, или действительно она так пахла в минуты страсти. Она была похожа на прирученного, но все равно дикого зверя. Тяжело дыша, она прошептала мне: «Возми меня немедленно. Я люблю стоя.»
Эти ее слова взвинтили меня, и так достаточно возбужденного. Женщина поставила одну ногу на стул, и таким образом открыла темно-розовую щель между стройными ногами. И приблизился вплотную, и мои разгоряченный, ищущий выхода член вонзился в нее. Входить в Натали было легко. Она была идеально подготовлена. Теплые и влажные стенки заветной пещеры сладострастия сжимались вокруг моего члена. Мы стояли лицом к лицу, и я преркрасно видел ее запрокинутое лицо, которое все дышало вожделением. Натали извивалась, в моих руках, и стоны ее были слышны, наверняка, за пределами комнаты. Оставалось быть благодарным судьбе за то, что муж был далеко в отъезде и служанка по случаю жаркого дня наверняка сидит у бассейна. Крики Натали, бьющейся у меня в руках, дополнительно возбуждали меня. Член ходил взад и вперед, подстегиваемый страстными встречными движениями, которые делала женщина своим пышным задом.
Потом мы отдыхали на широкой постели, застеленной белыми простынями. Это болыпая редкость в наше время. Все предпочитают цветное белье, а привычку к белому, наверное, Натали привезла из Европы.
Я сказал, что мне уже пора на службу, и стал одеваться. Это было, конечно, так на самом деле. Натали продолжала лежать на кровати, привольно раскинувшись. Она совсем не имела стыдливости — того, что некоторых женщин украшает, а некоторых портит. Натали в своем бесстыдстве, раскинувшая ноги и демонстрирующая свою отдыхающую, еще только недавно широко раскрытую вагину с капельками выделений, была верхом распутства и привлекательности.
Hа губах ее играла загадочная и похотливая улыбка. Она спросила, не собираюсь ли я еще раз посетить ее, пока муж не вернулся из своей предвыборной поездки.
Что я мог сказать? Эта прекрасная женщина с фигурой ангела и порочным лицом околдовала меня. Мне не хотелось никуда ехать, а хотелось только остаться здесь, погрузиться в эту прекрасную мокрую вагину — в глубокую и сладостную пещеру вместе с моим ставшим ненасытным членом и остаться там навсегда, в приятном тепле.
Я ехал по шоссе, направляясь к участку, и думал о том, что, во-первых, мне. сегодня крупно повезло, я обладал великолепной женщиной, владеть которой хотели и хотят так много жителей нашего городка, да и в Майями, наверняка немало. Это большой плюс моим мужским достоинствам. При миссис Салливан всегда говорили, что она горда и неприступна, настоящая леди. И вот, на тебе. Ай да Том, ай да красавец.