class="p1">- Располагайте мной, ваше высокородие, - ответила я на его невысказанный вопрос.
- Побудьте, поручик, рядом, - попросил советник. – Приношу свои извинения, но мне в самом деле может понадобиться ваша помощь.
Я кивнула. Молча заняла наблюдательную позицию за его плечом.
- Я задолжал вам вальс. – выслушав очередной доклад, вновь обратился ко мне Михаил.
- Пустое, - отмахнулась я. – Не стоит об этом переживать сейчас.
- Вы правы.
Михаил обошел зал по кругу. Все это время я верной тенью следовала за ним. Он снимал иллюзии и зал обнажался в своей неприглядной красоте. Появились трещинки в штукатурке, на занавесках пропали оборки, часть осветительных шаров погасла и зал погрузился в полумрак.
- Разум Государя вне опасности, - вскоре лично доложил Дмитрий Павлович. Он тоже пристроился за плечом Михаила и ничуть не удивился моему присутствию.
- Отлично. – Михаил явно выдохнул и принялся распоряжаться. Постепенно зал пустел: девиц опросили и проводили по их комнатам, слуги потихоньку убирали тот небольшой разгром, придворных тоже заканчивали опрашивать.
- Никто ничего не видел и не слышал, - тихо заметила я.
- Точно.
- Не могла она сама до этого додуматься, хотя со стороны все выглядит так, словно сама. Но я не верю. Девица самая обычная, не сказать, что чем-то выдающаяся. Здесь вроде бы с целью замужества.
- Вы ее знаете? Все же вместе в отборе участвуете, - спросил меня советник.
- Смутно помню ее, - призналась я. – Я не слишком внимательно относилась к остальным невестам. Именно эта сидела на завтраках и ужинах, лично мне не делала ничего плохого. И хорошего тоже.
- Елена Жеребцова, выпускница Института благородных девиц под патронажем короны. Семнадцати лет отроду. Имеет мать в селе Воскресенском и малолетнюю сестру. Отец погиб на войне. Мать получает государеву пенсию. В институте девицу характеризуют положительно. На всяких тайных собраниях замечена не была.
- В общем, девица, как девица. У нас тут двадцать штук таких. – Михаил устало потер лицо.
- Уже меньше, - заметила я. – Но, может быть, она сама до заговора додумалась? Нашла в книгах, решила попробовать. От отчаяния…
- С вас, девиц, и не такого можно ожидать, - согласился доктор, который продолжал стоять рядом с нами. – Но я тоже сомневаюсь. Говорил я с этой девицей, не была она влюблена в Государя, когда на отбор прибыла.
- Мало ли какие ситуации бывают, - пробормотала я. Не то, чтобы я одобряла, но и судить бездумно не торопилась. Жизнь такая удивительная штука.
- Поэтому давайте навестим вначале девицу. – решил советник. – Вынужден просить вас пройти со мной.
- Почему?
Я, конечно, оказалась несколько польщена оказанным мне доверием, но все же это внутри дворцовое расследование, и навряд ли я могу относиться к кругу доверенных лиц.
- Вольно или невольно вы предотвратили планируемое преступление, - заметил доктор, который присоединился к нашей процессии. – Мы опасаемся, что вас могут устранить, и надеемся, что вы можете заметить еще что-то необычное. И Государь наверняка захочет вас видеть, когда окончательно придет в себя. Удобнее держать вас под рукой, а не искать потом по всему дворцу.
- И не сомневаемся в вашей преданности.
От этих слов, сказанных негромким голосом, в моем сердце разлилось тепло.
Нас никто не остановил и моей кандидатурой никто не интересовался. Мы прошли несколько широких коридоров, миновали просторные залы с огромными окнами и высокими потолками и спустились в подвал.
Здесь все было уже не так красиво: коридоры стали уже, залов и вовсе не было, только простые кабинеты и полное отсутствие окон.
- Я так понимаю, ее держат в темнице? – уточнила я.
- Темница еще ниже. Это просто рабочие кабинеты. Мы поместили ее в один такой кабинет. Там содержат благородных преступников. Хотя для настоящих преступников есть камеры и этажами ниже.
- Ужасно, - пробормотала я, - как такое вообще могло произойти?
- Нам сейчас это и предстоит выяснить.
Кабинет, куда мы зашли все втроем оказалась небольшой, но довольно уютной комнатой, если так можно сказать про камеру. Здесь не было окна, но была широкая кровать с толстым одеялом и чистым постельным бельем, небольшой шкаф с книгами и писчими принадлежностями, тумбочка с магическим светильником, уютное кресло с пледом и была еще одна дверь, ведущая, судя по всему, в туалетную комнату.
Когда мы вошли Елена как раз сидела в кресте. Она куталась в плед и раскачивалась из стороны в сторону:
- Холодно, как же холодно… почему нельзя согреться?!
В комнате при этом было довольно тепло.
- А что вы хотели, милая, когда использовали темные наговоры? Вы призвали силы, не завершили ритуал привязки и теперь потусторонний мир тянет силы из вас.
- Так теперь будет всегда? – Елена подняла на нас огромные заплаканные глаза. Тушь потекла, слезы прочертили грязные дорожки через припудренные щеки, но она все равно оставалась красивой. Прическа растрепалась, но платье простого кроя хотя и из хорошей ткани продолжало лежать ровными складками. Она сидела с идеально ровной спиной, и лишь дрожащие руки, лежащие на ткани платья выдавали волнение.
- Если мы придумаем как запечатать канал, то это прекратится. Но я пока не вижу причин этого делать. Все же покушение на Государя…
- Но вы можете попытаться убедить нас поискать варианты. Не хотите облегчить душу и чистосердечно рассказать, как вы дошли до такой жизни?
- Год назад матери перестала приходить пенсия, - начала послушно рассказывать девушка, - она написала несколько писем в Канцелярию, откуда приходили стандартные ответы, мол, ваше письмо находится на рассмотрении, ждите официальный ответ и все такое. А пенсия – это практически единственный источник нашего дохода…
- Меж тем, кто-то оплатил вам наряды для участия в отборе.
- Возможно, я начала несколько издалека, но это должно немного помочь понять почему я так поступила.
Елена выглядела усталой и словно довольной, что наконец-то может хоть кому-то выговориться.
- Знаете, я прикажу подать вам чай, - решил Михаил. – Чувствую, что разговор нам предстоит долгий.
- И стулья. – Решил доктор.
Через несколько минут нам принесли и чай в пузатом чайнике, чашки, поднос с печеньем, колотым сахаром, молоко в сливочнике, какое-то варенье и свежие булочки. А также столик и стулья.
Атмосфера стала больше напоминать не допрос, а какие-то дружеские посиделки.
Елена как утопающий вцепилась в чашку горячего чая,