Айдахо сопротивлялся возвращению из Табра, но приказания Алии были вне прекословия. Похищение Джессики было сейчас даже еще важнее, чем когда-либо, но оно должно подождать. Требуется ментатское восприятие Айдахо.
— Эти вещи скроены по тому же образцу, — сказала Алия. — Попахивает далеко идущим заговором.
— Может и нет, — рискнула заметить Ирулэн, но вопросительно посмотрела на Айдахо.
На лице Алии проступила неприкрытая язвительная насмешка. Как может Ирулэн быть такой наивной? Если только не… Алия устремила на принцессу острый и вопрошающий взор. На Ирулэн была простая черная мантия из абы, хорошо подчеркивающая тени в ее глазах пряного и густого голубого цвета. Ее светлые волосы были заплетены в спадавшую по шее тугую косу, осеняя обретенные за годы в Арракисе худобу и жесткость черт лица. До сих пор в ней сохранялось высокомерие, усвоенное ею при дворе ее отца, Шаддама IV, и Алии часто чудилось, что эта горделивость вполне может быть маской для заговорщицких мыслей.
Айдахо, в зелено-серой форме стража Дома Атридесов без знаков отличия, сидел развалясь. Многими настоящими стражами Алии его неношение знаков отличия воспринималось как выкрутасы, и втайне презиралось, особенно амазонками, которые прямо упивались служебными знаками отличия. Они не любили непритязательного присутствия гхолы-мечевластителя-ментата еще и потому и тем более, что он был мужем их госпожи.
— Итак, племена хотят, чтобы леди Джессика была восстановлена в Совете Регентства, — сказал Айдахо. — Как мы можем…
— Они предъявили единодушное требование, — Алия указала на тисненый листок спайсовой бумаги на диване рядом с Ирулэн. — Фарадин — это одно, но это… Здесь уже другой расклад сил!
— Что думает Стилгар? — спросила Ирулэн.
— Его подпись на этой бумаге! — ответила Алия.
— Но если он…
— Как может он отказаться от матери своего бога? — презрительно хмыкнула Алия.
Айдахо поглядел на нее, подумав: «Прямо на грани ссоры с Ирулэн!» Опять он подивился, зачем Алия вытащила его сюда, зная, что он нужен в съетче Табр, если уж действительно осуществлять план похищения. Возможно ли, чтобы она прослышала о послании, переданном ему Проповедником? При мысли о послании грудь его наполнилась смятением. Откуда этому нищенствующему мистику знать тот тайный сигнал, которым Пол Атридес всегда призывал своего мечевластителя? Айдахо жаждал покинуть их бесцельное собрание и вернуться к поискам ответа на этот вопрос.
— Нет сомнений, что Проповедник — из внепланетных, — сказала Алия. Насчет этого, Союз не решился бы нас обманывать. Мы схватим его…
— Осторожно! — сказала Ирулэн.
— Разумеется, проявим осторожность, — сказал Айдахо. — Половина планеты верит, что он… — и Айдахо пожал плечами, — твой брат, — Айдахо понадеялся, что его слова прозвучали с должной небрежностью. — Откуда этому человеку известен тайный сигнал?
— Но если он посыльный или шпион…
— Он не входит в контакт ни с кем из КХОАМ или Дома Коррино, сказала Ирулэн. — Мы можем быть уверены в…
— Мы ни в чем не можем быть уверены! — Алия и не старалась скрывать язвительность. Она повернулась спиной к Ирулэн, лицом к Айдахо. Он знает, зачем он здесь! Почему он не выполняет того, что от него ожидается? Он в Совете, потому что Ирулэн здесь. Историю, приведшую принцессу Дома Коррино в лоно Атридесов, никогда нельзя будет забыть. Раз изменив, можно изменить вновь. Ментатские способности Данкана следует использовать для выслеживания изъянов, слабых отклонений в поведении Ирулэн.
Айдахо пошевельнулся и поглядел на Ирулэн. Бывали случаи, когда он чурался прямолинейной необходимости, возлагаемой на ментата. Он знал, о чем думает Алия. Ирулэн поймет не хуже. Но эта принцесса — жена Пола Муад Диба — превозмогла душой решения, поставившие ее ниже королевской наложницы, Чани. Не могло быть сомнений в преданности Ирулэн близнецам. Ради Атридесов она отвергла семью и Бене Джессерит.
— Моя мать — часть этого заговора! — настаивала Алия. — По какой бы другой причине Сестрам присылать ее сюда как раз в такое время?
— Истерика нам не поможет, — сказал Айдахо.
Алия резко отвернулась от него — как он и предполагал. Ему помогало, что он не должен глядеть на некогда любимое лицо, искаженное теперь чужеродной одержимостью.
— Что ж, — сказала Ирулэн, — Союзу нельзя полностью доверять в…
— Союзу! — усмехнулась Алия.
— Мы не можем исключать враждебности Союза или Бене Джессерит, сказал Айдахо. — Но мы должны отнести их к категории пассивных, по существу, противоборцев. Союз не изменит своему основному правилу:
?Никогда не правь.» Они — паразитический нарост, и они это знают. Они не сделают ничего, чтобы убить организм, за счет которого живут.
— Их понятие о том, за счет какого организма они живут, может отличаться от нашего, — протяжно проговорила Ирулэн. Такая ленца в голосе всегда была ее наибольшим приближением к насмешке. — Тут у тебя промашка, ментат.
Алия, похоже, была озадачена. Она не ожидала, что Ирулэн изберет такой курс. Заговорщик бы не захотел выставлять на обсуждение подобную точку зрения.
— Несомненно, — сказал Айдахо. — Но Союз не пойдет в открытую против Дома Атридесов. Сестры, с другой стороны, могли бы отважиться на тот или иной политический прорыв, который…
— Если и отважатся, то через подставную силу — через группировку, от которой они смогут отмежеваться, — сказала Ирулэн. — Бене Джессерит не просуществовала бы все эти века, не усвоив ценности самоустранения в тень. Они предпочитают быть за троном, а не на Нем. ?Самоустранение в тень!» Не это ли выбор Ирулэн, подумалось Алии?
— Именно то, что я вывожу по отношению к Союзу, — сказал Айдахо. До чего ж полезна необходимость спорить и объяснять! Она удерживает его ум от других мыслей.
Алия опять отошла к залитым солнцем окнам. Она знала слепое пятно Айдахо — у каждого ментата оно было. Они должны были выносить четкие суждения. Отсюда они становились зависимы от абсолютов, от конечных пределов. Они знали это о себе. Это было частью их обучения. И все же, они продолжали действовать вне самоограничительных параметров. «Мне следовало оставить его в съетче Табр, — подумала Алия. — Лучше было бы просто передать Ирулэн на допрос Джавиду».
И Алия услышала громкий голос внутри своего черепа: «Именно!..» «Заткнись! Заткнись! Заткнись!» — подумала она. В такие моменты появлялась приманка совершить нечто, являющееся опасной ошибкой — и она не могла распознать, в чем же эта ошибка будет заложена и как проявится. Она лишь чувствовала опасность. Айдахо должен помочь ей выбраться из этого затруднения. Он ментат. Ментаты необходимы. Люди-компьютеры заместили механические устройства, уничтоженные во время Бутлерианского Джихада. «Да не сотворишь ты машину с подобием человеческого ума!» Но Алия томилась по сподручной машине. Они бы тогда не страдали от ограниченности Айдахо. Машине всегда можно доверять.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});