Читать интересную книгу Порочный круг - Уилбур Смит

Бронзо оттащил Карла от сестры и швырнул его через комнату.

– Ты что делаешь, парень? Она ведь маленькая! Это твоя сестра, парень. Сдурел? – кричал Бронзо. Он поднял Карла с пола и затряс, как крысу.

– Не бей его, Бронзо! – крикнула Куки. – С ним разберется полиция.

Бронзо бросил его на пол, и Карл сел.

– Нет, не вызывайте полицию! – отчаянно взмолился он. – Завтра вернется отец. Он обо всем позаботится. Он вам заплатит…

– Заткнись, грязное животное! Я тебя предупреждаю, парень! – рявкнул Бронзо.

Брайони горько плакала от потрясения и боли. Куки прижала ее к груди и приговаривала:

– Тише, малышка. Он больше не причинит тебе вреда. Ты теперь в безопасности.

Она взяла телефонную трубку и набрала 911. Ответили почти сразу.

– Изнасилована маленькая девочка. У нее идет кровь. Мы поймали извращенца, который это сделал. Присылайте полицию и скорую помощь.

Через двадцать минут прибыли полицейские в двух машинах. Они выслушали, что рассказали им Куки и Бронзо и повернулись к Брайони.

Брайони встала с кровати, куда ее уложила Куки. Она посмотрела на полицейских. Одежда ее была изорвана и окровавлена. Лицо опухло, один глаз наполовину закрыла синяя опухоль. Она все еще дрожала.

Она сделала шаг к сержанту полиции, но из-под юбки у нее показался тонкий ручеек крови и потек по бедру. Брайони застонала и схватилась за живот. Согнулась и опустилась на колени. Куки подняла ее и прижала к груди.

– Господи помилуй! – сказал сержант. – Наденьте на этого ублюдка наручники и отвезите в участок.

Его люди схватили Карла и завели ему руки за спину.

– Полегче, черт побери! – протестовал Карл. – Не имеете права так со мной обращаться!

– А ты имел право так обращаться с маленькой девочкой? – спросил один из полицейских, защелкивая наручники. Потом он посмотрел на сержанта. – Подозреваемый сопротивляется задержанию, сэр. На всякий случай надо надеть кандалы ему на ноги.

Сержант одобрительно кивнул и снова повернулся к Куки.

– Надо отвезти девочку в больницу. Ей нужен врач.

Куки завернула Брайони в одеяло. Бронзо поднял ее и понес к машине.

Рональд Бантер позвонил на буровую установку «Бэннок ойл» в Абу-Заре, и ответил сам Бэннок охрипшим спросонья голосом:

– Лучше сообщи что-нибудь хорошее, Ронни. Здесь три часа ночи.

– Прости, Генри, но у меня для тебя новости. Плохие, – ответил Рональд. – Хуже не бывает. Рядом с тобой есть кто-нибудь?

– Конечно, есть. Думаешь, я монах?

– Она не должна это услышать.

– Подожди, перейду в другую комнату. – Последовал короткий обмен репликами между Генри и его загадочной спутницей, пауза, а потом Генри снова заговорил: – Порядок, Ронни. Я сижу на толчке, дверь заперта. Давай.

– Карл Питер арестован.

– О нет! Маленькое чудовище, – застонал Генри. – Что на этот раз? Превышение скорости? Вождение в пьяном виде?

– Хотел бы я, чтобы было так, мой старый друг. Боюсь, дело хуже, гораздо хуже.

– Давай, Ронни. Не стесняйся. Выкладывай.

– Против него выдвинуто несколько обвинений. Самые серьезные – изнасилование, изнасилование несовершеннолетней, насильственный извращенный секс, причинение тяжких телесных повреждений, избиение, инцест и попытка подкупа. Сейчас опрашивают свидетелей, но меня предупредили, что будут выдвинуты дополнительные обвинения. И несколько из этих преступлений в штате Техас караются смертной казнью.

Последовало долгое молчание, нарушаемое только треском помех.

– Алло! Алло! Ты еще здесь, Генри?

– Да, я здесь. Я думаю. – Голос Генри звучал мрачно. – Дай мне еще пару секунд, Ронни. – Потом он спросил: – В изнасиловании кого его обвиняют?

– Прости, Генри. Это самое скверное. Его обвиняют в изнасиловании Саши и Брайони.

– Нет, – тихо сказал Генри. – Это ошибка. Этого не может быть. Не верю. Брайони, моя малышка…

Рональд хотел сказать: «Саша тоже твоя малышка», но передумал. Он не хотел усугублять страдания старого друга.

– Мы будем опровергать это, Ронни. Используем все, что в наших силах. Слышишь, Ронни?

– Слышу, Генри. Но подумай немного. У них есть показания обеих твоих дочерей. Есть показания двух надежных свидетелей. Из влагалища Брайони извлечены образцы спермы Карла, смешанные с ее кровью. Есть фотографии побоев, которые тот ей нанес.

– Боже! – сказал Генри Бэннок. – Милостивые Иисус и Мария!

Рональд почти слышал, как рушатся колонны и своды вселенной Генри Бэннока. Ему почудились всхлипы, но это было невозможно. Генри не умел плакать.

– Ты считаешь, он это сделал, Ронни?

– Я адвокат, а не судья.

– Но ты считаешь его виновным, так? Перестань говорить со мной как юрист. Говори, как мой лучший друг.

– Как твой юрист – не знаю, и меня это не волнует. Но как твой друг очень встревожен и считаю, что твой сын чертовски виновен.

– Он не мой сын! – сказал Генри. – Он никогда не был моим сыном. Все эти годы я обманывал себя. Он – отродье нацистского ублюдка, которое я подобрал на дороге.

– Тебе нужно вернуться, Генри. Ты нужен здесь. Твои дочери нуждаются в тебе.

– Уже лечу! – сказал Генри.

– Послушай, Ронни. – Генри Бэннок наклонился над столом и наставил палец на Рональда Бантера. – Имени этого грязного нацистского насильника не должно быть в числе бенефициаров моего семейного доверительного фонда. Я не хочу, чтобы Фонд оплачивал его защиту от обвинения в насилии над обеими моими дочерьми. Я говорил с Брайони. Он виновен дальше некуда, и я хочу видеть, как его вздернут.

Рональд повернулся в кресле, сцепил пальцы и посмотрел в потолок, словно искал указаний и помощи свыше.

– Ты знаешь, Генри, мы много раз говорили об этом. Но я отвечу на все твои три пожелания в том порядке, в каком ты их высказал.

Он выпрямился в кресле, поставил локти на стол и посмотрел Генри прямо в глаза.

– Во-первых, ты поместил Карла Бэннока в число бенефициаров доверительного фонда и постарался сделать так, чтобы никто ни при каких условиях не мог его оттуда вычеркнуть: ни ты, ни я, ни даже Верховный суд в Вашингтоне. Мои руки связаны, и связал их ты. Во-вторых, ты не хочешь, чтобы Фонд оплачивал защиту. Попечители, и я в их числе, в этом лишены права выбора. Ты совершенно ясно дал понять в документе, который сам подписал, что Фонд обязан оплачивать его защиту от любых обвинений со стороны любого лица и правительственной организации, будь то Министерство юстиции или налоговое управление. Это не в наших силах. Карл сам выбирает себе команду адвокатов, и Фонд будет им платить.

– Но он изнасиловал моих дочерей! – возразил Генри.

– Ты не оговорил никаких исключений на этот случай, – заметил Рональд и продолжил: – Наконец, ты выразил желание увидеть, как Карла вздернут на виселице. Этого не может быть. В 1924 году штат Техас отменил казнь через повешение. Лучшее, что я могу предложить, это смертельная инъекция.

– Теперь я вижу, что, организовав этот доверительный фонд, совершил величайшую ошибку в своей жизни.

– И снова вынужден не согласиться, Генри. Твой Фонд – отличная институция. И побуждения, которые привели к его появлению, благородны. Он обеспечивает Марлен, Саше и Браойни, их будущим детям, а также твоим возможным будущим женам и их детям возможность получать все, что можно купить за деньги. Ты хороший и великодушный человек, Генри Бэннок.

– Ручаюсь, ты говоришь так всем своим клиентам.

* * *

Суд над Карлом Питером Бэнноксом продолжался двадцать шесть дней. Первые четыре дня заняло предварительное обсуждение в большом жюри, и лишь тогда окончательно утвердили обвинительное заключение. Дело передали в суд, и процесс начался.

Судьей был назначен Джошуа Чемберлен, человек лет шестидесяти, убежденный сторонник демократической партии, слывущий дотошным педантом. За почти двадцать лет его пребывания на месте судьи ни один его приговор не был отменен по апелляции: само по себе очень большое достижение.

Придерживаясь либеральных взглядов, он выносил смертный приговор только по трем процентам уголовных дел, где могла быть применена смертная казнь.

Обвинителем была женщина по имени Мелоди Стросс. Хотя ей еще не было сорока, она провела немало трудных процессов и заслужила репутацию солидного юриста. У нее было два помощника.

Команда защиты состояла из пяти самых дорогих адвокатов штата Техас. Их старательно отобрал сам обвиняемый. «Доверительному фонду Генри Бэннока» защита обходилась в двести тысяч долларов в день.

Вначале из пятидесяти кандидатов отобрали двенадцать присяжных и привели их к присяге. На это ушло больше недели. Защита пыталась удалить как можно больше женщин. Адвокаты использовали все свои десять предварительных отводов для отстранения возможных присяжных-женщин, а потом с пристрастием допрашивали оставшихся об их отношении к смертной казни и о том, возбуждаются ли они, слыша об изнасиловании.