но я надеялся на удачу, так как время было непопулярным. Удача мне улыбнулась, и для меня тренировочная комната Полигона нашлась. На этом мое везение закончилось, потому что, направившись к выделенной комнате, я столкнулся с Грековым.
— Ба, кого я вижу, — обрадовался он. — Как говорится, на ловца и зверь бежит. Колись, Песцов, мазь от тебя?
— Какая еще мазь? — огрызнулся я, сразу сообразивший, о чем речь идет, но решивший отпираться до последнего.
— Какая, какая… Противоожоговая. Не свисти, что тебя там не было. Ваш грузовик стоял совсем недалеко от больницы.
— Алексей Дмитриевич, в толк не возьму, о чем вы, — спокойно ответил я. — Последний раз грузовик я брал, чтобы привезти саженцы. Ни в какой больнице меня не было. Извините, у меня время оплаченное уже идет, мне бы пойти.
— Ты там зелья, что ли, готовишь? — хохотнул он. — В толк не возьму, зачем тебе, с твоими тремя кругами силы, Полигон. Он и мне-то не особо нужен.
Из-за угла вывернул Шелагин, но меня уже понесло.
— Потому что вы его не умеете использовать.
— А ты умеешь? — с насмешкой спросил Шелагин и бросил своему подчиненному: — Притормози, Леша. Даже если мазь сделана Ильей, это не преступление.
«Нужно ему сказать про планы Живетьевых, но как-нибудь поосторожнее».
Кажется, судьба давала возможность поговорить с Шелагиным наедине. Только решить нужно, о чем ему рассказать, а что пока лишнее, потому что недоказуемое.
— А я умею, — с вызовом ответил я. — И могу доказать. Но только вам и под клятву.
— Под клятву?
— О том, что вы никому не передадите эту информацию без моего разрешения.
— Александр Павлович, я бы пацану доверять не стал бы, — вмешался Греков.
Я повернулся к нему. Бесил он меня жутко. В том числе и потому, что я вынужден закрывать пробелы в его работе, в то время как он ходит здесь с довольной рожей и лыбится.
— А я бы вам доверять не стал. Вас давным-давно надо уволить за несоответствие занимаемой должности.
— Да ну? И на основании чего ты делаешь такие выдающиеся выводы? — зло спросил он.
— Хотя бы на основании того, что моя мать погибла по вашей вине.
— Твоя мать, щенок, погибла по вине твоего наркомана-папаши, что бы тебе в уши ни дудели Вьюгины.
— Хватит! — резко бросил Шелагин и взял меня за плечо. — Пойдем покажешь, как правильно использовать Полигон.
— А заодно он тебе по ушам поездит, — напрочь забыв о формальной субординации, бросил Греков придвинувшись. — Смотрю, в его роду умений хватает. Его сучка-мать знатная лгунья была. Врала как дышала.
Двинул ему я в челюсть от души.
— Не тебе, скотина, марать имя моей матери!
Шелагин встал между нами.
— Я сказал: хватит! — рявкнул он. — Заткнулись оба. Алексей Дмитриевич, по морде ты за дело получил. Нечего оскорблять тех, кто не может за себя постоять.
— Извиняться не буду. За правду извиняться не привык, — отрезал Греков, буравя меня ненавидящим взглядом. — Нельзя замарать того, кто сам в грязи по уши, щенок. А тебе, Сашка, я скажу: хочешь опять оказаться оплеванным — нянчись со своим Песцовым, но меня потом не вини.
Он махнул рукой и двинулся дальше по коридору, обойдя нас по широкой дуге. И правильно сделал: желание наподдать ему у меня было слишком сильным, чтобы я смог устоять, окажись он в зоне досягаемости. Не удержала бы меня рука Шелагина, которую он опять положил на мое плечо.
— Не пропало желание показывать мне секреты Полигона? — с легкой насмешкой спросил он.
— Если у вас не пропало желание дать клятву и есть при себе оружие, — в свою очередь ответил я, отводя взгляд от ненавистного Грекова, — то я готов хоть сейчас.
— Оружие всегда при мне. В чем там клясться нужно?
— В том, что вы никому не передадите эту информацию без моего разрешения. Вообще ничего из того, что вы узнаете в том зале Полигона, где мы будем, не станет достоянием кого бы то ни было.
Шелагин усмехнулся и клятву такую дал. Когда же мы вошли в тренировочную комнату и я активировал защиту, он внезапно сказал:
— Чтобы не было недоговоренностей. Я очень любил твою мать, я хотел на ней жениться, но ее вранье убило все между нами. Греков питал некие иллюзии, потому что связи между ней и Федоровым не находил, и он, признаться, взбесился, когда Зимин подтвердил, что ты не мой сын.
— А он подтвердил, что я сын Федорова? — заинтересовался я.
— Зачем это было проверять? Илья, ты же не собираешься утверждать, что Зимин ошибся и ты мой сын? Я в это не поверю. Детей у меня быть не может. Это подтверждено несколькими целителями.
Интересно, все ли они были из Живетьевых или Ведищевы тоже отметились?
— Не начну. Я вам другую историю расскажу. Запомните эти фамилии.
И я перечислил княжеские Рода, которые накопал Олег.
— Возможно, это не все, — предупредил я.
— И что между ними общего? — спросил Шелагин.
— Я предлагаю вам это найти самому, потому что ваш Род в этом же списке, хотя стоит немного особняком. Это первое, что я вам хотел рассказать. И второе. Греков сказал, что у меня три круга. Это неправда. Официально у меня не так давно зарегистрировано пять.
— Скачок на два круг? Это нереально.
— Это оказалось реальным при помощи главы Рода Живетьевых.
— Разве что целительская практика.
— Интересная целительская практика, после которой моему кузену стало намного лучше, а у меня прибавилось два круга.
— На что ты намекаешь? — напрягся он. Неужели слышал про Пиявку?
— Я ни на что не намекаю. Я хочу вам напомнить про обещание никому это не рассказывать, потому что эта информация опасна и для вас, и для меня. Недостающие детали мозаики у меня есть, но я пока не готов их вам передать, потому что не смогу доказать. Теперь давайте перейдем к тому, ради чего вы согласились со мной пойти — к секретам Полигона.
Терминал я вызывать не стал, чтобы уж совсем все секреты не выдавать, но и голосовое управление прекрасно работало. Когда из стены зазвучал голос, Шелагин начал озираться, рассчитывая увидеть динамик, но от