хотя хронологически они должны соответствовать друг другу. События, которые описываются в первой части тома «Две твердыни», заканчиваются 5 марта, когда Пин и Гэндальф отправляются в Гондор, а вторая часть завершается 13 марта, в то время как для героев «параллельной» истории эта дата наступает лишь в главе 4 книги V, и Пин к этому моменту проводит в Гондоре уже несколько дней. Можно утверждать, что в большинстве случаев ни одна из пяти или шести основных линий в центральной части «Властелина колец» не слишком совпадает с остальными по хронологии: где-то повествование всегда «забегает вперед», а где-то, наоборот, отстает.
Благодаря этому подходу Толкину удается добиться двух очень важных вещей: он застает нас врасплох и погружает в напряженное ожидание. Невозможно не удивиться, обнаружив, что Пин и Мерри мирно дремлют и покуривают табак в разрушенных владениях Сарумана, если в последний раз мы их видели в начале похода с онтами на Изенгард. Точно так же мы с удивлением узнаем, что это онты предрешили исход битвы при Хельмовом ущелье (об этом становится известно из последующих воспоминаний хоббитов). Еще один поразительный момент — это появление пиратских кораблей Умбара, на черных парусах которых все вдруг с изумлением видят Белое Древо, семь звезд и венец Арагорна (как это произошло, читатель узнает лишь потом, из рассказа Леголаса и Гимли). И, конечно же, всех — сперва Арагорна, Леголаса и Гимли, затем Пина (и, предположительно, Мерри) и, наконец, Сэма (и, вероятно, Фродо) — потрясает возвращение Гэндальфа, которому чудесным образом удалось вернуться в мир живых.
Возможно, одним из самых неожиданных моментов трилогии является окончание главы 4, «Нашествие на Гондор», в книге V, когда в ответ на похвальбу главаря назгулов мы сперва слышим крик петуха, а затем вдруг:
А большие северные рога трубили все яростней. Мустангримцы подоспели на выручку.
В последний раз до этого конники упоминались в конце главы 3, где они только покидали Ристанию, а добравшись до последних строк главы 4, мы вынуждены вернуться обратно и проделать вместе с ристанийцами весь путь, описанный в главе 5, чтобы понять, как же они добрались до Гондора. Как обычно, хронологически конец главы 5 не вполне соответствует окончанию главы 4: все начинается с того, что Гэндальф и Черный Всадник слышат, как трубит рог ристанийцев, а заканчивается тем, как Теоден ринулся в бой, а следом за ним — Эомер «с белым конским хвостом на шлеме»; и мы снова увидим Гэндальфа лишь в главе 7. При этом на протяжении всего повествования читатель испытывает смутное чувство постоянной тревоги по поводу Фродо и Сэма, о судьбе которых мы часто и подолгу остаемся в неведении, несмотря на то что именно они выполняют самое главное, хотя и не такое эффектное задание.
Критики не обратили почти никакого внимания на особенности структуры «Властелина колец», которая, впрочем, отличается не меньшей логикой и последовательностью, чем многоплановый «Ностромо» Джозефа Конрада, а по уровню сложности значительно его превосходит. Можно предположить, что более опытный писатель, для которого сочинительство является ремеслом, а не увлечением, не рискнул бы так усложнять свой труд и возлагать такие надежды на прозорливость своих читателей, но Толкину подобные сомнения были чужды.
Впрочем, этот метод переплетения сюжетных линий позволяет не только удивлять читателя и постоянно держать его в напряжении; его главная задача — заставить нас поверить в реальность происходящего, убедить в том, что все именно так и было. У Толкина сюжет развивается в соответствии с определенной логикой, которая, впрочем, ускользает от его персонажей (что закономерно, поскольку они находятся внутри этой истории). Им кажется, что вокруг царит хаос и что их преследуют неудачи; они то и дело сбиваются с пути и оказываются в странных местах, как в прямом, так и переносном смысле — то в темноте, то в зачарованном лесу, то просто пребывают в «ошеломлении», причем частенько не могут осмыслить даже то, что происходит с ними самими.
Первым это ощущение сформулировал Арагорн, который неоднократно сетовал, что делает «промах за промахом». В погоне за урукхайцами он натыкается на несколько загадок — тела мертвых орков, брошь Пина, слова Эомера о том, что хоббитов среди убитых не было, — и эти загадки так и остаются без ответа и кажутся неразрешимыми. Даже самый внимательный читатель может не догадаться, кто же был тот опиравшийся на посох «сутулый старик», которого Арагорн и его спутники увидели на опушке Леса Фангорн. Этот старик очень напоминал Гэндальфа, но когда они в итоге встречают самого Гэндальфа, тот заверяет их, что они наверняка видели Сарумана (впрочем, это мог быть «дух» Сарумана, возможно сфабрикованный Гэндальфом, см. «Предательство Изенгарда»). А то, что Светозар появился ровно в тот же самый момент, чтобы увести с собой их лошадей, было лишь простым совпадением — если, конечно, такая вещь, как совпадение, существует, в чем Гэндальф заставляет нас усомниться. Он обращает внимание на то, что вражеским силам удалось «всего лишь вихрем домчать Мерри и Пина к Фангорну» (и в результате разгневать онтов), чтобы «они как раз вовремя оказались там, куда бы иначе нипочем не попали». Это замечание Гэндальфа напрямую касается его представлений о «случае», о котором мы подробнее поговорим в следующей главе.
В чащах Фангорна, впрочем, случались и другие встречи: например, Гэндальф и Древень видели друг друга, хотя и не обменялись ни одним словом. Именно поэтому Древень так уклончиво отреагировал на рассказ хоббитов о гибели Гэндальфа, пусть даже сами хоббиты этого не поняли, а Леголас и Гимли (которым была известна правда) их на сей счет не просветили. Чтобы осознать это, внимательному читателю придется соединить воедино все три этих разговора, которые весьма далеко отстоят в тексте друг от друга (и наверняка мало кто вообще давал себе такой труд).
В других случаях персонажи сами обращают внимание на совпадения и взаимосвязи. Так, в главе 5 книги III Леголас вспоминает, что в начале главы 2 видел орла, а из рассказа Гэндальфа мы узнаем о том, почему орел там оказался. В то же время в главе 2 книги IV Горлум убежден в том, что разгадал намерения назгула, который трижды пролетел у них над головами: «Они чуют нас, чуют Прелесть». Однако в действительности дела обстояли иначе. Третий назгул, который «летел выше туч и вихрем унесся на запад», направлялся в Ортханк, чтобы узнать, что происходит у Сарумана. Вполне вероятно, что сигналом для него стал костер, на котором ристанийцы сжигали тела убитых орков, так как «дым