Читать интересную книгу Спасите наши души - Евгения Михайлова

Зина Грекова никогда не задумывалась над тем, любит ли она свою мать. Она не сомневалась в одном: ей с матерью повезло. Мать ни в чем ей не отказывала, она просто ничего не понимала в жизни и желаниях своей дочери. Зине казалось, что час за компьютером дает ей столько удовольствия, сколько никогда не даст ночь с мужчиной, отдых у моря с матерью, о нарядах, клубах и речи не шло… Ну, не заводило все это Зинку Грекову. Она блуждала по сайтам, регистрировалась на форумах, придумывала себе разные ники, представлялась разными именами, рассказывала разные биографии… Она делала все, что хотела. Призывала к убийству, клеймила убийц, пропагандировала разврат, выступала с позиций монашеской чистоты… Она выходила из дома только для того, чтобы развить и усугубить свои виртуальные приключения. Ее никто не знал, не узнавал, а она всегда знала почти всех, с кем встречалась. К кому приходила под видом бомжихи, сиротки, дочери алкоголиков… Она потом читала, как они расписывали свою доброту: почти всегда преувеличивали сумму, которую ей на самом деле дали, количество и стоимость вещей и т. д. ТИМ была самой богатой из всех, кого Зина вычислила по форумам. Но и самой скупой. Зинка хохотала, когда обнаруживала в теме, что ТИМ заныкала пару тысяч рублей, которые через нее передали бедной дочери алкоголиков.

Зина, считая совершенно нормальным образ жизни своей матери, презирала Наталью за ее беспорядочные связи с мужчинами. Она ей была даже противна. Наверное, Зина осталась бы старой девой, если б не Таиланд, не «профессиональная Виагра», не то, что случилось между ней и Геннадием на глазах у Натальи… Она не поверила в то, что Сидорова рассказала ей о препарате. Она была уверена тогда и сейчас в одном: между ними случилась великая страсть. Она и Геннадий любят друг друга. А не хочет он продолжения, скрывает свое чувство и отталкивает ее из-за этой чудовищной женщины, на которую он переписал все свои деньги.

* * *

Геннадия, поседевшего, высохшего, опирающегося на трость, привезли на очную ставку с Грековой.

– Зинаида Федоровна, – сказал Сергей, – вы готовы повторить в присутствии гражданина Овсяницкого то, что сказали нам? Что он проявлял к вам любовь, давал вам понять, будто только присутствие Сидоровой мешает вам объединить ваши жизни, он практически обещал быть с вами, если ее не станет?

– Да! – Зина улыбнулась. – Гена, наконец-то ты пришел. Скажи им, что все так и было!

– Зачем вы меня сюда притащили? – с горечью произнес Геннадий. – По-вашему, мне мало помешанной убийцы-жены? Я эту маньячку, по сути, знать не знаю. Что там было под наркотиком в Таиланде, как она мне мозг потом проедала, я не помню! Не по-мню! Может, ей все показалось, раз она тоже нажралась этой дряни. Если она действительно убила Наташу, я хочу, чтоб она сгнила в пожизненной одиночке. Чтоб ты сдохла, тварь косоглазая!

– Что он сказал? Вы слышали, что он сказал? – Лицо Зинаиды стало белее стены. – Он, наверное, заболел. Видите, он с палочкой. У него что-то с женой случилось, он переживает. Гена, посмотри на меня. Это я, Зина! – Она бросилась к нему.

– Тьфу! – сплюнул Геннадий. – Уйди с дороги. Пошла вон! – И он вышел из кабинета, хлопнув дверью.

Зина растерянно оглянулась, рванулась за ним, Толя придержал ее за локоть. И тут по всему этажу раздался нечеловеческий, леденящий кровь вой. На него из приемной примчалась в кабинет Сергея Антонина Грекова, расталкивая всех на пути. Она бросилась к дочери, которая билась на полу, пытаясь разбить себе голову, схватила ее, попробовала прижать к себе… Потом просто придавила ее всем телом, зафиксировала так, что Зина не могла шевельнуться, и прижалась губами к ее рту, как будто делая искусственное дыхание. Зинаида на самом деле выть перестала, чуть порозовела. Но глаза оставались закрытыми.

– Разрешите мне остаться с ней в камере на ночь, – отрывисто сказала Антонина. – Она умрет без меня.

– Вы же знаете правила, – устало ответил Сергей. – Мы вызвали врачей, может, отправим ее в медсанчасть, ей там сделают укол. Ну, как я могу вам разрешить остаться с ней в камере?

– Она умрет без меня, ты понял? – Антонина уставилась на него исступленным взглядом. – С врачом, в больничке, в санатории – она везде умрет без меня. Ей сейчас никто не поможет. Я – мать.

– Успокойся, Тоня, – произнес Анатолий. – Я не мать, поэтому скажу совершенно точно. Она выживет. В отличие от Сидоровой. Она справится и без тебя. Извини, но мне кажется, ты сделала для нее все, что могла. А смогла ты многое, должен признать.

– Подонок, – выдохнула Грекова.

В кабинет уже вошла медбригада с носилками.

Эпилог

Прошел год. Анатолий Стрельников, молодой подполковник, остановил машину у роддома, вытащил большой букет белых роз и почти побежал к входу. В холле его радостно приветствовала группа людей.

– Заберите у меня цветы, – умоляюще обратился ко всем Толя. – Я не знаю, что с ними делать. Мне нужно взять жену и ребенка.

– Жену – еще куда ни шло. Но ребенка… Нет, я бы тебе его не доверил, – изрек Сергей Кольцов. – Ладно, давай свои цветы. Я принес розы в корзине. Правда, красные. Твои туда же постараюсь запихнуть. Сойдет?

– Нормально, – сказала Алиса. – Дома расставим по вазам. Девочки, у кого подарок сестре, которая ребенка вынесет?

– Конечно, у меня, – сказала Ирма. – Я и деньги в конверт положила. Так положено. Только конверт должен папашка давать.

– Я? – испугался Толя. – Конверт? А нормально нельзя?

Он вытащил из кармана плотный бумажник.

– Я просто так и отдам.

– Покажи, – деловито попросил Сергей. Он открыл бумажник, бегло посчитал деньги и вздохнул: – Ты откуда его вытащил? Из какого кармана? Положи обратно. Все здесь волнуются, но никто не впал в такое помешательство. Толя, – он пощелкал пальцами перед глазами друга, – в этом кошельке твоя месячная зарплата. Вам на нее жить. Ты не понял: ты не покупать ребенка пришел. Тебе твоего собственного сейчас вынесут. Прячь кошель, я сам отблагодарю кого надо.

– Почему не несут? Где Настя? – уставился на него действительно выпавший из реальности Толя.

– Успокойтесь, пожалуйста, – улыбнулась Алиса. – Когда мы подходили, Настя махала нам из окна. Они собираются. Заворачиваются. Непростое событие для них. Алекс, ты подарки, наверное, сразу положи в машину Анатолия.

– Да, – обрадовался Алекс. – А то стою с этими коробками как не знаю кто… – Он почти побежал к выходу, навьюченный до зубов, временами что-то роняя.

– Мужчины нервничают, – сочувственно произнесла Ирма.

– Лично я – нет, – решительно заявил Сергей и вдруг метнулся, споткнулся о корзину, еле успел ее подхватить…

Из лифта вышла Настя, за ней девушка в голубом халатике несла нарядный сверток.

– Ну, вот и мы. – Настя взяла ребенка, открыла его личико и посмотрела на мужа и друзей… Нет, она не посмотрела, она залила всех светом своих бархатных очей. – Вы представляете, какие мы уже большие, чудесные мальчики? Вы видели подобного ребенка когда-нибудь?

Сергей наконец справился с корзиной.

– Мадонна с младенцем, – сказал он задумчиво. – Как назовете пацана?

– Уже назвали, – радостно улыбнулась Настя. – То есть я посмотрела на него и сразу поняла, как его зовут. Ты разве не понял, Сережа?

– Не может быть. Действительно то, что я подумал?

– Конечно. Это маленький Толик. Сладкие пяточки, золотые пальчики… – Дальше она что-то шептала уже сыну.

– Я в шоке, – пробормотал Сергей.

Все справились со своими обязанностями, Толя принял ребенка и понес, как хрустального, в машину. Небольшая кавалькада автомобилей тронулась. Через полчаса все входили в новую квартиру на Юго-Западе. Настя понесла малыша в его бело-голубую с золотом детскую, всю в лентах и игрушках. Толя, словно зомбированный, побрел за ней, явно не веря в то, что все происходит наяву. Мужчины с интересом посмотрели на накрытый стол, взгляды задерживались главным образом на напитках. Ирма решительно произнесла:

– Девки, все на кухню. Будем готовить горячие блюда.

– Да все уже сделано, гости дорогие, – в гостиную вошла Валентина Сидорова, за ней, улыбаясь, Сандра в кружевном передничке, за ними расправлял плечи Рим, готовый к любым подвигам.

– О как! – воскликнул Сергей. – Вот умеет Толька устраиваться по жизни. Жена – красавица, ребенка только что самого лучшего в роддоме отхватили, и полон дом помощников. Бросили свой особняк на произвол судьбы, приехали Тольке помогать.

– Знаете, – тихо произнес вошедший Толя, – я даже не знаю, как вам всем это сказать… Что вы для меня сейчас делаете… Там такое… А там Настя его развернула… Ножки, ручки… Я б с ума сошел от счастья… – Его глаза явно затуманились слезами. – Но не сойду. Мне за начальником присматривать надо.