мире.
— Нюрочка, а ты где училась, что не знаешь таких элементарных вещей? — нахмурился князь.
— В Чебоксарской полицейской академии, — вместо меня ответил Антон. — Проверить бы их надо, Виктор Алексеевич, почему студенты выходят с такими пробелами в знаниях!
Ягру не понравилось мое пренебрежение, и он таким способом, скорее всего, решил слегка так отомстить.
— При чём здесь академия! — возмутилась я в ответ. — Антон, ты же знаешь, что у меня сильная амнезия. Я просто многого не помню! Кто такие портные?
Я сделал особое ударение на последние слова. Князь вздохнул, пожевал губу и произнес:
— Люди, умеющие разрезать и сшивать пространство.
Разрезать и сшивать пространство?
— Это получается, они могут ходить между мирами? — уточнила на всякий случай.
— Почему между мирами? — удивился князь. — Они перемещаются по материкам и странам…
И вдруг он нахмурился, тряхнул головой, поднял удивленные глаза на меня и спросил шепотом:
— Нюрочка, ты хочешь сказать…
Я решила, что лучшего момента и не придумать. Потом объяснять будет очень сложно.
— Да, мы с мамой живем в другом мире. У нас также Россия, да только история развития её несколько иная. И Чебоксарскую полицейскую академию я заканчивала там, — затем подумала несколько секунд и добавила:
— И у нас совершенно нет магии, — после своих слов я замерла в ожидании реакции мужчин.
Они оба сидели, застыв на своих местах и смотрели на меня во все глаза. Первым отмер Стрешнев:
— Нет магии? А ты утверждаешь, что обладаешь даром вышивальщицы? — уточнил он. — Теперь я понимаю, почему вас так и не нашли ни я, ни искровцы. Хотя очень старательно искали.
— Он у нее здесь лишь проявился, — покачал головой оживший следом Ягр. — А я всё удивлялся, как о таком мощном даре можно не знать? И вообще…
Продолжать он не стал, снова задумавшись и что-то соображая и переваривая в своих мозгах. Вот только пусть снова попробует от меня отказаться! Я ему точно глаза выцарапаю. Или спину раздеру? Это меня уже куда-то не туда понесло. Хи-хи.
— Антон, ты что-то хотел еще сказать? — выгнув темную бровь, князь внимательно смотрел уже на моего работодателя. Я поняла, что он еще тот манипулятор в хорошем смысле этого слова. От его внимания ничего не ускользает, и он доводит начатое до конца.
— Да, — кивнул Ягр. — Я все удивлялся, что Анна не знает элементарных вещей, но владеет уникальной методикой сыскного дела. У неё в голове есть четкий план работы, она быстро соображает, что зачем следует.
— Ты работаешь? — удивился отец. Ответил за меня Антон:
— Да, мы вместе работаем в моем сыскном агентстве. И сейчас расследуем одно очень запутанное дело. И, честно говоря, оно-то и явилось причиной, почему мы пришли к вам.
— А вот с этого места поподробнее! — потребовал князь и махнул рукой. А я с удивлением заметила, что нас окутало какой-то голубоватой пеленой. Видя мой недоуменный взгляд, Виктор Алексеевич пояснил:
— Я купол безмолвия поставил. Все же в доме идёт бал. Бродит много посторонних личностей. Мало ли кого сюда занести может.
Классная штука! Нам бы так! Пришла к следователям, махнула рукой и отматерила их от всего сердца. И пусть потом доказывают, что там что-то было. Свидетелей нет, записи нет. И я не при чем. Приснилось им все, Игорь Панфилович! Хотя какие следователи? Судя по настроению князя, он хоть сейчас готов перепрыгнуть через миры и отправиться за мамой. И вряд ли останется в той России.
Ягр же неспешно и обстоятельно начал рассказывать о деле Дворковичей. А Стрешнев задавал очень толковые и уместные вопросы, словно сам варился в этой каше. Я же с интересом следила за разговором мужчин.
— Нюрочка, что ты на меня смотришь, словно я чудо-юдо болотное? — внезапно рассмеялся князь.
— Просто вы разговариваете не как князь, а как хороший следователь или оперативный работник, — слегка порозовела я, смутившись тем, что мое внимание было замечено.
— А я кто? — он рассмеялся и развел руки в стороны, словно говоря: «Вот видишь, какой я белый и пушистый?». — Я же глава III отдела тайной канцелярии. А мы чем занимаемся? Сыском и расследованиями.
— Да? — мое лицо разочарованно вытянулось. — Я думала, что вы премьер — министр.
— И с чего ты это решила? — он удивленно вскинул брови вверх.
— Все же говорят, что вы, простите, любовник ее величества и второе лицо в государстве, — не подумав, ляпнула я. А затем тут же сжалась от страха. Язык мой — враг мой! Разве можно о таких вещах вслух говорить?
Да еще и Ягр вытаращил глаза, надул губы и покачал головой, пугая меня пуще прежнего.
Однако, на мое счастье, Стрешнев не стал сердиться или ругаться. Он запрокинул голову назад и заливисто рассмеялся. Хохотал не меньше минуты точно. А затем посерьёзнел, внимательно посмотрел на меня и ответил со вздохом:
— Надеюсь, это останется между нами и никогда не выйдет за пределы этого кабинета?
— Мы можем клятву принести! — предложил Антон.
— Не нужно, — поморщился князь. — Разглашение этой тайны ударит по Нюрочке, а вы, как я вижу, искренне ее любите.
И когда только разглядеть успел? Мы и сидели в отдалении друг от друга.
— Мы с Костей родные лишь наполовину. По матери. Алексей Стрешнев его отец. А мой — Константин Николаевич Романов. Я бастард. Как вы думаете, стал бы я крутить роман с родной сестрой?
Мы с Ягром уронили челюсти на пол. Иначе я наше состояние описать не смогу. Это что получается? Я практически родная племянница ее величества Анны Константиновны?
Оказывается, я это спросила вслух. Отец лишь усмехнулся уголком губ и подтвердил:
— Да, Нюрочка, ты у меня великая княжна или принцесса на иноземный лад. Но поверь, лучше никому об этом не знать. Проблем не оберешься. А народ просто слышит звон, да не знает, где он. Вот и ходят про нас разные слухи.
— Я поняла, — кивнула в ответ. — И думаю, что быть княжной Стрешневой не менее почетно.
— И ею она не долго