— Виктор Алексеевич, разрешите представиться. Я — жених Анны.
Я тут же захлопнула рот, развернулась в сторону оборотня и уперла руки в боки. Вот как? Он уже и женихом стал? Я, конечно, не против. Но уж больно быстро он меняет свои решения. Учинить разборки на месте помешал князь:
— Тогда, конечно, он должен это знать. Но мы обсудим всё позже. А то там гости уже заждались. Нужно бал открывать. Нюрочка, ты подаришь мне свой первый танец?
Опять папины слова. Я беспомощно оглянулась на Антона. Всё же он, несмотря ни на что, был моей поддержкой и опорой в этом мире. Но он лишь незаметно пожал плечами, явно не понимая причин моего беспокойства. С его точки зрения всё шло лучше, чем он мог себе представить. Князь сразу признал во мне родню. И никому ничего доказывать не придётся.
А Виктор Алексеевич уже открыл малозаметную дверь между картин и поманил нас за собой.
Я точно помню, что в галерею мы поднимались по лестнице. А через эту дверь оказались сразу в бальном зале. Правильнее будет сказать, что за шторкой, которая скрывала проход в зал. Но каким образом мы переместились сразу с этажа на этаж? Только что были наверху, и вот уже стоим на первом этаже? Опять эта магия.
Виктор Алексеевич держал меня за руку, словно боялся, что я исчезну или пропаду. А Антон выглядел очень веселым, я бы сказала, даже счастливым. Довольная улыбка не сходила с его лица. Мы вышли к публике, а князь Стрешнев подозвал к себе лакея в напудренном парике и золотой ливрее, что — то шепнул ему на ухо. Слуга понятливо кивнул и отошел от нас. Тут же на весь зал прозвучало:
— Бал открывает его светлость Виктор Алексеевич Стрешнев с дочерью Анной!
Краска схлынула с моего лица. Разве можно вот так сходу, без предупреждения? Я, конечно, по намекам многое уже поняла. Но пока не готова была делать этот факт достоянием общественности. А эта самая общественность дружно ахнула и буквально застыла с открытыми ртами.
Заиграла музыка. Слава Богу, она была вполне нормальной музыкой. Мелодия, естественно, была незнакомой, но гармоничной и мелодичной. Я где — то в книжке читала про попаданку, которая с ума сходила от «музыки» нового мира, исполнявшейся трением железа по стеклу.
— Я не знаю ваших танцев! — успела шепнуть Стрешневу.
— Ничего страшного! — его лицо тоже расплылось в довольной улыбке. — Просто слушай музыку и повторяй за мной.
После этих слов мы встали посреди зала, оркестр же замолчал. А все остальные пары стали выстраиваться за нами следом. Когда приготовления были завершены, Виктор Алексеевич (язык пока не ворочался назвать его отцом) протянул руку вперед ладонью вверх:
— Положи свою ладонь сверху! — шепнул он мне.
Я сделала то, что он просил. А князь махнул рукой и оркестр заиграл вновь. Бал начался.
Танец, как я предполагала, оказался несложным. Его светлость был превосходным танцором и уверенно вел меня по кругу. Четыре шага вперед, один назад, совместный поворот. Снова четыре шага вперед, а затем дамы обходят кавалеров по кругу. Мужчины в этот момент встают на одно колено. Дальше пары из круга перестраиваются в линию, и все повторяется. Потом снова в круг, в диагональ, в две линии…
Я могла предположить, что князю вот так выплясывать с приседаниями в его солидном возрасте тяжело. Но он словно летел на крыльях любви. Получается только, что отцовской. Не выпускал мою руку из своей и неотрывно смотрел на меня.
Ягр не танцевал. Он стоял возле стены и хмуро нас разглядывал. А вот не надо было отговорок сочинять! Если бы он был моим мужем, Виктор Алексеевич не мог бы в таком случае забрать меня у мужа. И Антон бы сейчас танцевал со мной!
Я перед балом успела пролистать книжечку по этикету. В этом мире замужние дамы могли танцевать лишь со своими мужьями.
А я сейчас я просто плыла по залу и наслаждалась забытыми ощущениями сцены. И хотя это был всего лишь зал, эмоции были похожими. А выход под огни рампы всегда ощущался сродни наркотику. Как бы ты не был готов, сколько бы лет ты не выходил на сцену, зажегся свет — и тебя начинает бить мандраж.
На оном из па мы повернулись друг к другу лицом. И я рискнула спросить:
— Как так получилось, что вы мой отец?
Уголки губ князя дрогнули, но он покачал головой:
— Нюрочка, наберись терпения. Бальный зал не то место, где рассказывают секреты родов и семей!
Да, он в общем-то прав. Но я поняла главное, что именно он мой отец, а не бедный папа. Хотя он тоже навсегда останется в моей душе папулей. Ведь именно Константин Алексеевич качал меня на коленях, водил в парк гулять и лечил разбитые коленки, когда я училась кататься на велосипеде. И именно он подарил мне огромный букет белых роз на самом первом концерте, где я выступала. Тогда все подруги ахнули от зависти. И поверьте, это дорогого стоит.
Наконец музыка завершилась. Виктор Алексеевич слегка поклонился передо мной. Я изобразила некое подобие реверанса. Оказывается, реверанс очень сильно отличается от балетного поклона. До этого я была уверена, что это практически одно и тоже. В реверансе никто не потребует от дамы выворотных ступней и коленок. Там все следят за тем, насколько низко ты присела перед высокопоставленной особой. Князь же положил мою руку на свой локоть и повел к Ягру.
— Что ж, Антон, получай свое сокровище обратно и больше так хмуро на меня не смотри! — рассмеялся князь.
— Да я… — начал оправдываться мой спутник.
— Не имей привычки врать своему тестю, когда он менталист! — хохотнул партнер по танцу. — Наслаждайтесь балом! Через час встретимся в моем кабинете.
Музыка заиграла снова.
— Ты позволишь пригласить тебя? — уточнил Ягр.
— Если не боишься, что я оттопчу тебе все ноги! Я никогда не танцевала на балах и не знаю ни одного танца.
Улыбка сползла с его лица:
— Зачем ты меня обманываешь! Я только что видел, как