*
Последней комнатой, в которую я в тот день заглянула, оказались покои Марни. Но там не происходило ничего интересного: девушка сидела, насупленная и печальная, и смотрела в стену. Молча. Похоже, случившееся с Каталиной очень сильно повлияло на неё… Неудивительно: они довольно тесно общались. И всё же было нечто в глазах Марни, в её позе, что говорило о сильнейшем душевном раздрае. Я сделала себе заметку бросить на неё ещё один взгляд…
Позже.
28
*
Кио вернулся спустя почти двое суток.
Я к тому моменту успела посмотреть по зеркалу несколько выступлений на конкурсах талантов (как показала практика, Зелёные обожают самодеятельность), прочесть книгу, отмокнуть в ванной до состояния брюквы и снова уснуть, раскинувшись на роскошной удобной постели.
Пробуждение выдалось приятным, что уж там. Вообще, как на мой вкус, проснуться от того, что твой мужчина ласкает тебя пальцами и языком — один из лучших перформансов на тему “доброе утро”, который только может состояться в жизни женщины. Я оценила это, как и всё последующее.
Кио был нежен. Нетороплив. Ласков. Это было странно для нас, обычно растворяющихся в порыве страсти, и непривычно для меня лично, но…
Приятно. Очень.
— И что это было? — спросила я, когда вернула себе способность связно говорить.
— А на что похоже? — Кио иронично выгнул бровь, и я порадовалась, что обычная язвительность понемногу возвращается к нему.
А вот тень усталости, застывшая на дне его глаз, меня порадовала не слишком.
— Тебе нужно поспать, — заметила я.
— Так плохо выгляжу?
— Нет, но отдых не повредит.
— Пока не получится, — он быстро поцеловал меня в нос. — Я зашёл совсем ненадолго… Скоро нужно будет вернуться к работе.
— То есть ты зашёл, чтобы заняться сексом?
— Ты против?
— Не-а, — я потянулась. — Когда это я была против? Просто уточняю.
— Я пришёл, чтобы тебя увидеть, — ответил он мягко. — А секс… Вообще-то не планировался. Но ты лежала тут, такая милая, домашняя…
— Молчи уж, — фыркнула я. — Что там в большом мире происходит, кстати? Ты нашёл и покарал всех злых злунов?
По его лицу проскользнула тень.
— Пока что нет, но я работаю в этом направлении… Дайлила.
Я вздрогнула. Давно никто из живых не называл меня так. Очень давно. Так-то среди Крыс даже элита знала меня под именем Лил. А это значит…
— Докопался до моей биографии?
— Да, — он нежно провёл пальцами по моим волосам. — Как ты сама понимаешь, твоя биография стала для меня намного важнее, чем раньше.
— Ясно, — хмыкнула я. — И докуда ты её проследил?
— В данный момент — до эльфийских погромов. Но пока что без подробностей. Знаю, что вы с братом их пережили и ты оказалась среди Крыс. Пока что не понимаю, как.
Как, говоришь?
— Ах, Кио, — губы мои растянулись в циничной ухмылке. — Я выжила, потому что мужчины, даже обвешанные иномирной обжигающей сталью, всего лишь мужчины. Даже если их командиры запретят им развлекаться с молодыми эльфийками, смогут ли они устоять против чар принцессы? Те дураки, что пришли в наш дом убивать и грабить, не смогли. Я спрятала брата в своей комнате и попросила его не смотреть; я развлекала их несколько часов, чтобы они видели одну меня. Они обжигали мою кожу сталью и смеялись. Они брали меня по очереди. И я была хорошей куклой. Послушной, реагирующей так, как им хочется, на всё готовой... А между тем я исподволь, по шагу отравляла их кровь чарами. В итоге они решили меня оставить — не смогли бросить в костёр, к родителям. Они приволокли меня в своё логово. К тому моменту чары уже ядом плескались в их крови. Я сумела поссорить их, сказала: “Пусть теперь меня возьмёт главный из вас”. И они схватились за ножи. А я тем временем вырвалась из своих цепей. И превратилась.
Я мечтательно улыбнулась.
— Они успели сдать обратно почти всю иномирную сталь; они успели порезать друг друга; чары ослабили их. Так что я смогла развлекаться. И я развлеклась, Кио. Не думаю, что тебе нужны подробности — просто представь всю боль, которую способно испытать человеческое тело, и умножь её во много раз. Много-много-много раз… Я накачала их пыльцой со своих крыльев, так что они не могли умереть, пока я не разрешу. А я долго не разрешала. Я уходила, пытаясь найти Ала, но возвращалась к ним снова и снова. Если вспомнить меня тогда, то я была больше похожа на обезумевшего, почуявшего кровь зверя…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— У тебя были причины.
— Возможно. Но сейчас мне очевидно: я была безумна тогда. Ужасным монстром-сидхе из мрачных старых легенд… Я не сожалею, просто объясняю, чем я была в тот момент. Уж ты-то, мальчик-ртуть, должен понимать меня — учитывая твою биографию.
— Да, — он не сводил с меня больного, полного сожаления взгляда. — Я понимаю.
— Так или иначе, когда я вернулась к этим отбросам в очередной раз, меня уже ждал Владеш. Он сидел за столом, курил и рассматривал то, что от них осталось. Не знаю, кто дал ему наводку… Да и не столь важно. Он был спокоен, смотрел с любопытством. Он спросил, что я планирую делать потом. Заметил, что нынче красивых сидов чаще всего продают, бросают в тюрьму или убивают… если у них нет покровителей, конечно. Он сказал, что если я войду в гильдию, то они помогут мне искать брата. И я согласилась.
Кио тихо выдохнул, потянулся вперёд и обнял меня.
— Мне жаль, — сказал он едва слышно. — Милая, мне так жаль…
— А ты-то тут при чём? — спросила я, чувствуя, как разливается в груди иррациональное тепло. — Всё закономерно. Знаешь… на теневую сторону не идут от хорошей жизни. В Гильдиях нет чистеньких, там все чем-то повязаны. Владеш взял меня тем, что подчистил за мной следы тех уродов. И пообещал помочь найти брата… Правда, у него не вышло. Ала нашёл Ловкач, уже мёртвым... но это уже другая история. Важно то, что со временем Владеш заменил мне отца… Забавно: мой первый отец учил меня спасать людей, второй — убивать их. Но я была прилежной ученицей... Что ты так смотришь?
Кио и правда смотрел странно, будто в чём-то сомневался. Он встал, накинув верхнее киото на голое тело, и застыл напряжённо.
— Ну? И к чему эта драма?
— Я… есть нечто, что я узнал. Но я не знаю, стоит ли говорить об этом тебе. Боюсь, тебе станет больно.
Это ещё что за новости?
— Чем больней, тем интересней, — фыркнула я. — Говори уж…
— У меня есть все основания утверждать, что Владеш, глава Крыс, всегда знал, где твой брат.
Мир качнулся вокруг меня.
— Ложь!
— Лил, — Кио смотрел с жалостью, и я ненавидела это. — Ты никогда не задавалась вопросом, почему Ловкач нашёл твоего брата так быстро — а Владешу это годами не удавалось? Почему вы с Аланиалем не пересеклись в одном городе? Ты не спрашивала себя об этом?
— Но какой смысл Владешу…
Я оборвала себя.
Очевидный смысл. Он лежит на поверхности. И я поняла бы сама, не будь такой слепой.
Гильдии не нужна любящая сестра, желающая защитить своего брата любой ценой. Гильдии нужна послушная бездушная тварь.
Только и всего.
— Если ты берёшься утверждать такие вещи, значит, у тебя есть доказательства? — мне казалось, что рот полон битого стекла.
— Да, — он медленно кивнул. — Мне удалось получить копию архива Владеша; я дам тебе прочесть. Он эпизодически сам нанимал твоего брата. И очень внимательно следил, чтобы вы не пересекались.
Я прикрыла глаза. Как бы мне ни хотелось, чтобы Кио соврал, я чувствовала: не ложь.
Ты дура, Лил. Такая дура. Ты придумала себе новую семью там, где её и в помине не было. Ты винила Бога, что он не спас Алана? Тебе стоило винить только себя. Неужели не видела, что такое теневой мир на самом деле? Неужели не знала, как ложью и манипуляциями вербуют в него новое пушечное мясо? Так почему верила, что с тобой всё иначе? Почему не вдумалась в формулировку клятв?..
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Тише, — Кио прижал меня к себе. — Тише. Я знаю, что ты чувствуешь, потому что когда-то испытывал такое сам. Мне жаль, что я заставил тебя через это пройти. Я не хотел говорить. Но…