— Я просто подумал… — немного смешался тонколицый. — Ну… вы ведь предложили соседу разделить ваш напиток… А он отказался и я подумал стать его заменой… В общем, налейте мне немного самогона вашей жены, если не жалко.
— Ну ты и балакучий! — заключил Семён, вытягивая из брезентовой сумки эмалированную кружку и плеская в неё самогон. — Трымай.
— Благодарю вас, — склонил голову бледнолицый, трепетно принимая кружку. — Меня зовут Виктор Эммануилович Дроздов. Всю сознательную жизнь я занимался изучением европейской культуры семнадцатых-восемнадцатых веков. В частности стилем барокко.
— Що-що? — вылупил глаза Семён.
— Ну как же, стиль барокко зародился в шестнадцатом веке в Италии, в частности в Мантуе, Флоренции, Венеции и, конечно же, Риме. Эта эпоха, не побоюсь сиих слов, по праву считается началом «Великого триумфа западной цивилизации». Это именно то культурное течение, которое вытеснило такие варварские проявления человеческого сознания как рационализм и классицизм! Я твёрдо убеждён, что не возникни это великолепное течение, цивилизация, как таковая, окончательно скатилась бы в пропасть животных инстинктов!
Зиновий уже не смотрел в иллюминатор. Он внимательно наблюдал за выклянчившим эмалированную кружку человеком.
— И ты в це щиро вирыш? — спросил Семён.
— Ну конечно же! — даже через толстые линзы очков было видно, как загорелись глаза Виктора Эммануиловича. — Здесь можно процитировать философа Лейбница: «Многообразие восприятия повышает уровень сознания»! Течение барокко — как раз тот катализатор, механизм расширения сознания, тот толчок, который остановил деградацию и заставил общество ступить на новую веху эволюционного развития!
— Ты добрэ тут розмовляеш, — сказал Семён, наливая в расписную рюмку, — алэ ты не маеш рацию. То шо ты там, добродию, казав про рационализм — то ты нэвирно казав. Твий барокко створэный, щоб головы людям забруднюваты, мозок засмичуваты. Нема ничого кращого, аниж рационализм! Людям треба житы не в купи выгаданых свитив, а в одному — справжньому!
— Вот это да, — присвистнул Зиновий. — С таким человеком не грех и выпить.
— В мэнэ бильше нэмае стаканив, — пожал плечами Семён.
— Ничего, я поделюсь своим, — как-то неуверенно промямлил Виктор Эммануилович. — Я и не ожидал от вас… Ваше здоровье.
Длинноносый мужчина в очках-аквариумах осушил стакан и тут же протянул его Зиновию. Бледные щёки мужчины налились краской.
Семён плеснул Градову самогона.
— За тэ, щоб всэ було добрэ в нашому новому житти! — торжественно произнёс Семён и чокнулся с Зиновием.
Они выпили.
Потом выпили ещё. Схемы придерживались всё той же — вначале пьёт Мистер Барокко (как прозвал Виктора Дроздова Зиновий), после Градов с Семёном.
Потом ещё выпили. Щедрый Семён достал из брезентовой сумки увесистый свёрток, с трепетом развернул его, извлекая на свет Божий сало, молодой лук, варёные яйца и ржаной хлеб. От закуски никто отказываться не стал. Мало того, к их компании присоединился сосед Виктора Эмануиловича — лысый, как колено, старик с пигментными пятнами на лбу и макушке.
Виктор Эммануилович какое-то время ещё пытался доказать Семёну преимущество барокко перед реализмом, но вскоре покинул эту неблагодарную затею. Уж слишком упёртым и непоколебимым собеседником оказался Семён. Кто бы мог подумать?
Бутылка с белёсой жидкостью медленно, но верно опустошалась…
— А я говорю, что это был не несчастный случай, — ввернул Мистер Барокко в начинающий походить на пьяный базар разговор.
— А? Шо? — поинтересовался Семён, жуя головку молодого лука.
— Я про Одесскую Катастрофу. Ну не бывает так, чтобы ядерная боеголовка сама сдетонировала!
— Как не бывает? — подал голос лысый старик с пигментными пятнами. — Именно так и бывает. Грузили на баржу в морском порту межконтинентальную баллистическую ракету «15А14» в рамках договора с дагонцами «О снятии с вооружения ядерного оружия». С их уровнем технологий не прознать про «забытые» секретные шахты в Рассейке и Ильичёвске — грех! Вот и выкупили они наши ракеты, чтобы мы ими не поранились сами ненароком, или, чего хуже, дагонцев не поранили. И вот одну ракетку-то межконтинентальную, которую НАТО с перепугу в 71-м окрестила «Сатаной», неудачно погрузили. Да так неудачно, что все десять боезапасов по полмегатонны каждый херанули. И привет Одессе-маме…
— Ха, удивил, как же! Этот бред в любом учебнике написан, — фыркнул Мистер Барокко, — «в результате несчастного случая, причиной которому послужил оборвавшийся трос, как установило следствие» — кого они этой дешёвкой купить пытаются?
— И, конечно же, вы, Виктор, знаете истину, — сардонически произнёс Зиновий, пережёвывая при этом сало.
— Ну да, иначе я не поднимал бы этот разговор. Но давайте вначале выпьем немного? Семён Андреевич Перебейнос, не будете ли столь любезны передать мне яйцо и кусочек сала?
Семён Андреевич Перебейнос оказался столь любезен.
Они выпили.
И заели.
— Так вот, знаете ли вы, что подобного рода оружие сделано не тяп на ляп? — поинтересовался Мистер Барокко. — Ну, разумеется, знаете. Так вот, не могу я понять того, что вы не можете понять очевидных вещей! Да пусть та ракета сто раз на баржу падала, да пусть с высоты в двадцатиэтажный дом — ни один заряд не мог сдетонировать от удара. Просто смешно! Это ведь вам не петарда новогодняя, это ядерные боезапасы общей мощностью в двадцать мегатонн тротилового эквивалента! Чтобы пошла ядерная реакция — нужно добиться критической массы. От несчастного удара по барже, да ещё и под защитой общей оболочки ракеты — взрыва ну никак произойти не могло!
— То е гарно, добродию, — принялся делиться мыслями Семён Перебейнос. — Алэ ж тий ракети було рокив бильше, ниж всим моим свыням в хливи разом узятым! З симыдысятых рокив ще. Не дывно, що вона хэранула.
— Да, Семён прав, — подхватил Градов. — Чем старше становится оружие, тем больше вероятности непроизвольных детонаций.
— Согласен, — поддакнул лысый.
— А вот и нет! — не отступался Мистер Барокко. — И вообще, эта умственно-отсталая формулировка с порванным тросом. Там после взрыва кратер размером с Одессу образовался, как они тот трос нашли? Не, ну за кого они нас принимают?
— За что-что, а за трос я бы не переживал, — доверительно сообщил пигментно-лысый. — Не думаю, что за погрузкой ядерных боеракет не наблюдали с орбиты. Чтобы зафиксировать неполадку достаточно и наших технологий. А что уж говорить про дагонские?
— Наши спутники только засорять космос способны и на Землю падать не догорев в атмосфере! — фыркнул Мистер Барокко. — Процитирую всё того же Декарта: «Истинно все то, что „ясно и отчётливо“ мыслится или имеет математическое выражение». Я не вижу в этой ситуации ни ясности, ни отчётливости. Одни загадки и дебильные домыслы. Дагонцы впаривают нам фуфел вместо правды, а мы, как последние остолопы жрём этот фуфел и при этом улыбаемся во весь рот!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});