Женский смех звонким колокольчиком прозвенел в моих ушах, и я открыла глаза, чтобы столкнуться с обеспокоенными взглядами — зеленых, синих, черных, серых и карих глаз.
— Ну, слава богу, очнулась, девочка, — пробормотал Слава.
— Богине, — машинально поправила я и, глядя на недоуменные взгляды, добавила: — Меня вернула Аэра.
Заметив удивление и неверие в глазах мужчин, рассказала свой сон.
— Что ж, наверное, мне стоит кое-чем дополнить твой рассказ, — после недолгого молчания начал Слава. — Катейра, Катя, она не просто так вышла замуж так быстро. Она откуда-то догадалась о планах богини и не хотела, чтобы ее ребенок спасал мир. Мы познакомились, когда Алисе было пять. И с первого взгляда полюбили друг друга, но Катя всячески избегала наших отношений, не давая мне ни единого шанса, а я оставался рядом, став незаменимым. И когда умер отец Алисы, я просто был рядом. Когда неожиданно Катя забеременела, я узнал всю эту историю. С того момента, я ни дня не спал спокойно мечтая придумать как защитить тебя и тебе помочь. Будучи потомственным ведьмаком, я знал многое, но этого все равно было недостаточно. Я сделал для вас с Алисой амулеты и надел на твою шею. Алиса же свой просто отшвырнула, отказавшись носить. Однажды по дороге домой мы с Катей попали в аварию. Когда же добрались, пропали так, будто вас никогда и не существовало на этой земле. Даже няня не помнила о вашем существовании, только мы с Катей знали, что вас забрали на Аймр. Еще до твоего рождения я нашел ритуал родительского благословления. После твоего исчезновения я, не задумываясь, провел его. А Катя… Она решила, что я смогу тебя защитить и подарила свое материнское благословение Алисе.
— Как думаешь, она жива?
— Нет, малышка. Только самопожертвование любящей матери или отца способно создать такую сильную защиту.
— Но ты остался со мной?
— Я тоже умер, — хмыкнул Слава, — но благодаря медальону мой дух остался привязанный к тебе, а когда Алиса сняла с тебя медальон по наущению Хрегбера, я уже был вплетен в твою ауру, и разделить нас было невозможно.
— Поэтому я всегда ощущала себя излишне смелой, знала, что рядом есть кто-то, кто не позволит случиться со мной страшному.
— Нужно было тебе не показываться, а то не будь я духом вмиг бы посидел.
— Но ты не показывался все эти годы.
— Хрегбер дал Алисе артефакт, лишающий меня сил, и та спрятала его среди своих вещей, а ты с ними не расставалась.
— Но если у Алисы было материнское благословение, то почему с ней случались неприятности?
— Малышка, материнское благословение намного сильнее отцовского, потому что любовь матери крепче, она выстрадана тяготами беременности и бессонными ночами, так что никаких несчастий с твоей сестрой произойти не могло. И лишь тогда, когда она добровольно передала свою жизнь в руки мужчине, защита ослабла. Она есть даже сейчас, незримая, неосязаемая, но если ты решишься наказать Алису, помни, что с ней рядом стоит твоя мать и своей душой закрывает ее от неприятностей.
Кивнула, принимая все сказанное к сведению:
— Хочу домой, — пробормотала я, удобнее устраиваясь на подушке.
— А мы уже дома, лучик, — улыбнулся мне Себастиан.
Улыбнулась в ответ:
— И правда дома, — схватила лежащую рядом руку Брена, подтянула ее вместо подушки под ухо и блаженно закрыла глаза.
Эпилог
8 лет спустя
— Мама, мама, смотри, как я умею! — кричит рыжеволосая малышка, а я стойко держу глаза открытыми и лишь руки Себастиана, прижимающие меня к своей груди не дают мне добежать до этой несносной девчонки и стянуть ее со спины берга, на которой она балансирует. Вот она стремительно несется, развивая рыжими кудряшками, стоя без поддержки между крыльями самого опасного и огромного хищника, вот делает сальто вперед, вынуждая меня таки отвести глаза, и падает ему на холку под раскатистые переливы задорного смеха, и я спокойно выдыхаю: «цела!».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Огненная акробатка, — несдержанно шипит стоящий рядом Слава, вцепившийся в перекладину забора так, что побелили костяшки, и столько в его голосе отцовской гордости и затаённых страхов, что я невольно улыбаюсь. Сама боюсь и восхищаюсь каждый день, что она со мной.
Очередной опасный прыжок и будущая герцогиня, сдержанно кивая голой поклонникам, возвращается к нам под рукоплескания публики.
— Видела? Видела? — теряет она весь свой пафос в шаге от нас и нетерпеливо притопывает ножкой.
Я лишь согласно киваю головой, не находя нужных слов и еще не совсем поняв чего мне хочется больше вспомнить про ремень, которым ее любит пугать Слава, или обнять, прижать к себе и убедиться, что все с этой егозой в порядке.
— Мама, не нужно так нервничать, мы с папой Рейном очень много тренировались, — вдумчиво глядя на меня своими синими, как горные озера, глазами, сообщает мне эта пигалица. Ах, с Рейном! Ну, что ж кому-то мало не покажется.
— Я уже переживаю за Рейна, — насмешливо шепчет мне в ухо Себастиан, пока остальные мужья перехватывают девочку обнимая и поздравляя.
— Вы, Шенрайзен Хериан, не имели права так рисковать своей жизнью, — строго говорю я, все еще не в силах унять, только начавшие отпускать сердце, страхи.
— Ну, мам, — виновато дергает подол своего платья дочь, застенчиво пряча глаза.
— Что, мам? Это твое выступление стоило мне дюжины седых волос. И это еще твои братья просто не успели добежать и обрадовать нас вестью, что они тоже так хотят, — киваю я на бегущих к нам мальчишек, которых значительно задерживает няня и младшая сестра, повиснувшая на их руках.
— Это было замечательно, герцогиня, — поздравляет эту проказницу виновник моих седых волос и, не обращая никакого внимания на мой строгий вид, кружит ее в хороводе.
— Жива? — спрашивает прямо в ухо Бренден, перехватывая в свои объятия.
— Жива, — признаюсь я, и трусь щекой о его камзол, — Вы были в курсе этого представления? Поэтому сплавили меня Себастьяну?
— Ты с ним более сдержана в эмоциях, — хмыкнул Брен и, отследив мой кровожадный взгляд, добавил, — держи тебя в объятиях я, и ты бы уже растерзала беднягу.
Пожала плечами, понимая всю справедливость подобного высказывания. Себастиан и правда, действовал на меня умиротворяюще-успокаивающе. Прячась в его руках, я всегда знала, что все будет хорошо.
— Видели? Видели? — восторженно переключилась на подошедших мальчишек Шен, пока Джей забирал их маленькую докуку и большую ответственность — малышку Эмми.
Я улыбнулась, смотря на то, как маленькие ручки, обвиваясь вокруг шеи, оцарапали антимагическим браслетом щеку отца, и появившаяся ранка почти моментально затянулась. Да, даже браслеты не в силах скрыть силу наших детей. Придется Рейну опять возиться с их усовершенствованием.
«Ну, спасибо, Аэра», — привычно потерла я шрам на ладони, при этом проявлении силы дочери.
Огненная Шенрайзен, подхватив за руки братьев, повела их к бергу — подходить к хищнику можно было только в присутствии девочки, всем остальным приближение к нему грозило быстрой смертью.
— Как ты ей позволил? — выпалила я, едва Джей оказался рядом. — Она же девочка!
— Огненная девочка с характером своей мамы. Такой лучше сейчас дать возможность набить шишки, а то мало ли что ей придет в голову в восемнадцать, — ответил этот образец терпеливого папаши, вызывая у меня желание, стукнуть его чем-нибудь тяжелым.
Выдохнула, пытаясь вернуть себе спокойствие, еще не хватало очередного выплеска силы. Но раздражают! Безумно раздражают. Почти также как тогда, когда я была беременна Шен. Вот уж действительно, стоило пройти неприятностям и сражениям, как сюрпризы посыпались, откуда не ждали: тошнота, рвота, окрещенная Славой «токсикозом» и вздорный характер, заставляющий мужей, то бежать за одеялом, потому что мне холодно у камина, то уже через секунду тушить пресловутый камин, потому что мне душно. Намучались они тогда со мной знатно, так что потом целых два года берегли меня от второй беременности.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})