Читать интересную книгу Кровавый Дунай. Боевые действия в Юго-Восточной Европе. 1944-1945 - Петер Гостони

С осени 1944 года над Румынией также стали сгущаться угрожающие ей тучи. Кабинет генерала Константина Санатеску – по сути дела, военное правительство – оказался не в состоянии решить самые разнообразные проблемы страны. Армия должна была и дальше вести войну, страна находилась практически под контролем Красной армии, и коммунистическая партия, использовав переворот от 23 августа 1944 года к своей пользе, намеревалась подготовить свой собственный захват власти. «С вооруженного восстания началась народно-демократическая революции в Румынии, – сказал годы спустя вождь коммунистической партии Георгиу-Деж. – Оно покончило с фашистской диктатурой и одновременно с избавлением от фашистского ига открыло румынскому народу путь к победе под руководством рабочего класса – той победе, которая позволила ему создать новую, цветущую социалистическую Румынию».

Румынская коммунистическая партия, которая после 23 августа 1944 года поднялась из подполья, на первых порах делила власть с другими, так называемыми «историческими партиями» – либералами, Крестьянской партией и социал-демократами. В первые недели она даже сохраняла видимость коалиции. Лишь в начале октября 1944 года коммунисты поднялись против кабинета Санатеску. В своей партийной прессе и на собраниях они поддержали русские требования устранения генерала и близкого друга короля Михая. Санатеску, будучи до мозга костей роялистом и кавалерийским офицером, в свое время вместе с румынской армией участвовал в войне против Советского Союза, и теперь Кремль, который еще несколько недель и месяцев тому назад признавал этого человека как партнера по переговорам, не пожелал принять генерала в качестве премьер-министра Румынии.

Напрасно Санатеску 4 ноября сформировал свое правительство, введя в кабинет министров наряду с такими буржуазными политиками, как Константин Братиану и Юлиу Маниу, также и коммунистов. Уже на следующий день русский генерал Виноградов, председатель Союзной контрольной комиссии в стране, вручил Санатеску новую ноту своего правительства, в которой высказывался энергичный протест против несоблюдения условий соглашения о прекращении военных действий. Румынам ставилось в вину то, что в стране еще не все немецкие и венгерские граждане были интернированы; что они пытались склонить союзнических (читай: советских) военнопленных к невозвращению на родину; и что они оказывали недостаточную помощь тем комиссиям, которые занимались поисками машин и товаров, в последние годы перемещенных из Советского Союза в Румынию. В своем ответе Санатеску протестовал против того, что русские, несмотря на то что румынская армия принимает участие в войне на территории Венгрии, практически разоружили территориальные войска Румынии. По информации начальника Генерального штаба генерала Радеску, русские зашли при этом весьма далеко и лишь после энергичных протестов оставили под ружьем по крайней мере три дивизии по 3 тысячи человек в каждой.

Положение стало еще более критическим, когда в начале ноября А.Я. Вышинский, первый заместитель народного комиссара иностранных дел, внезапно объявился в Бухаресте. Официально его миссия состояла в том, чтобы передать поздравления советского правительства королю Михаю по случаю освобождения всей Трансильвании от венгерского владычества. В действительности же он потребовал устранения Санатеску. Одновременно с этим Вышинский сообщил королю, что, хотя румынская армия с помощью Красной армии и покончила с германской оккупацией Северной Трансильвании, советское правительство не считает, что настоящий момент времени подходит для того, чтобы передать эту часть страны под контроль румынского гражданского управления.

Это было прямое нарушение соглашения о прекращении военных действий от 12 сентября 1944 года, в котором Румынии не только безоговорочно гарантировалась трансильванская граница по состоянию на 28 июня 1940 года, но также было согласовано, что «румынское гражданское управление будет восстановлено во всех областях Румынии… исключая районы, удаленные от линии фронта на расстояние от 50 до 100 километров». Это положение больше не соответствовало военной ситуации в ноябре; поскольку фронт в этом месяце уже удалился на несколько сотен километров от Трансильвании (на самом деле в начале ноября фронт проходил примерно в 100 км (кое-где дальше, а кое-где ближе) от румынской Трансильвании. – Ред.). Решение русских, однако, имело свою основу.

Прежде всего чисто военную: вслед за регулярными войсками в Северную Трансильванию проникли также многочисленные банды террористов, которые, охваченные националистически-шовинистическими чувствами, взяли на себя задачу осуществить кровавую месть венгерскому меньшинству за оккупацию. Особенно свирепствовали террористы в Секлере (юго-восток Трансильвании), называя себя при этом «гвардейцами Маниу», и организовывали различные общественные казни представителей национального меньшинства. Также их жертвами становились оставшиеся здесь сотрудники венгерских органов гражданского управления, которых террористы обезглавливали топорами на глазах их односельчан. За то, что эта вакханалия кровавой мести длилась не более нескольких недель и что террор не распространился на всю Северную Трансильванию, следовало благодарить русских, которые энергичными действиями подавили эту резню и вытеснили из Северной Трансильвании так называемых «гвардейцев Маниу». После этого русские создали в городе Клаузенбурге (Клуже)[76] совместную румыно-венгерскую комиссию, которой было поручено осуществлять гражданское управление в Северной Трансильвании.

Вторая причина для такого решения Сталина имела чисто тактическую природу. Поскольку этот регион уже при Гитлере, да и раньше, был яблоком раздора между Румынией и Венгрией, то ему следовало еще какое-то время таким и оставаться. Статус же Северной Трансильвании даже после 4 декабря не изменился, когда под давлением Вышинского король сместил Санатеску и уполномочил сформировать правительство под руководством бывшего до этого начальником Генерального штаба румынской армии генерала Николае Радеску.

Новый премьер-министр Румынии пользовался репутацией не только убежденного патриота, но даже и антифашиста. В свое время он яро выступал против политики отца Михая I, короля Кароля II, и его оппозиционные взгляды стали причиной его досрочного ухода в отставку. Когда затем к власти пришел Антонеску, находящийся на пенсии генерал даже был заключен на несколько месяцев в лагере для интернированных. «Русские, которые знали, что я всегда выступал против германского господства в Румынии и был противником войны против Советского Союза… ошибочно полагали, что у меня должно быть тяготение к коммунизму», – писал позднее Радеску, будучи в эмиграции. И далее: «7 декабря 1944 года сформированный мной кабинет министров был приведен к присяге. В новом правительстве примерно три пятых министерских постов были заняты членами Национальной крестьянской партии и Национальной либеральной партии. Эти партии во время всех предвоенных выборов получали более чем 60 процентов голосов избирателей и по всем возможным опросам еще могли рассчитывать на поддержку подавляющего числа жителей страны. Оставшиеся две пятых министерских постов в кабинете принадлежали членам незначительных политических группировок, входивших в так называемый Национально-демократический фронт (коммунисты, социал-демократы, Крестьянский фронт «Фронт земледельцев» и т. д.). Сам же не был членом ни одной из вышеупомянутых партий и поэтому занимал нейтральную позицию внутри кабинета; я занял также ключевой пост министра внутренних дел, который в предыдущем коалиционном правительстве занимал представитель одной из сильнейших партий в стране, Национальной крестьянской партии».

Из первого правительственного заявления нового премьер-министра от 7 декабря можно было понять, что Радеску готов изменить прежнюю румынскую политику и что он трезво смотрит на ситуацию в стране. «Главным пунктом моей программы является твердая решимость сохранять как можно более прочные дружественные отношения с нашим могучим восточным соседом, Советской Россией. Если какой-нибудь другой из наших политиков не разделяет подобного взгляда, то такая позиция равносильна почти верному самоубийству. <…> Я считаю своим почетным долгом, ничуть не колеблясь, соблюдать условия подписанного соглашения о прекращении военных действий!»

За сказанными Радеску словами очень быстро последовали и дела. Уже 12 декабря он отдал приказ о немедленном интернировании всех граждан Германии и Венгрии и распорядился начать преследование праворадикальных высших сановников государства – требование, на котором давно настаивали русские. Были арестованы также и все члены ранее действовавших румынских правительств в период между 1940 годом и 23 августа 1944 года. Правительство строго контролировало перечисление репараций России. Русские, со своей стороны, отвечали на хлопоты Радеску встречными уступками. Так, они пошли навстречу пожеланиям румынского Генерального штаба и положили конец разделению румынских полевых армий в Венгрии. С 19 января 1945 года все румынские войска (за исключением тех, которые пребывали непосредственно под советским командованием, например добровольческая дивизия «Тудор Владимиреску») опять были подчинены командованию румынских 1-й или 4-й армии (в Словакии). Однако советско-румынский медовый месяц продолжался недолго. Румынские коммунисты подготовили удар по правительству.